Более или менее точные и подробные записи в «Анналах Камбрии» начинают появляться с 537 года, которым датируется «стычка при Камлане» (gweit Camlann). Последняя дата, которую Гальфрид относит к 542 году, вполне может оказаться верной, обозначив конец жизни Артура. Начало определить труднее: тот же Гальфрид и последующие авторы отмечают, что при Бадоне Артур был очень молод, не достигнув даже шестнадцати лет. Это маловероятно, но вполне возможно, что он действительно запомнился современникам битвы своей молодостью. Сочинение Гильдаса, как будет показано далее, написано между 540 и 547 годами, поэтому знаменитая битва могла состояться не позже 503 года, но и не раньше предшествовавшего ей сражения при Ллонгборте, которое, вероятнее всего, произошло в 490-е годы.
Дата рождения Артура остается неясной, но если Бадон он встретил сравнительно молодым, то в начале VI века ему было около тридцати лет. С достаточной долей условности можно отнести его рождение к 472 году — это значит, что в момент гибели ему исполнилось шестьдесят пять лет: возраст по тем временам весьма почтенный, хоть и позволяющий вести армию в бой. Конечно, даты могут сдвигаться, но ясно, что деятельность Артура охватывает первую половину VI столетия — она не может относиться ни ко II веку, когда жил Арторий Каст, ни к V веку Вортигерна и Амброзия, ни к VII веку, времени жизни большинства кельтских «Артуров». Появление начиная с середины VI века не менее семи правителей с похожим именем может означать только одно — широкую популярность одноименного персонажа на территории от Шотландии до Бретани. Характерно, что впоследствии тезки короля в кельтских землях исчезли и появились вновь только в XII веке, в период возрождения популярности Артура.
За двести лет научного исследования артуровской проблемы имя и деяния легендарного полководца приписывались не менее чем двадцати разным людям, не считая богов и демонов. Возможно, кто-то из них (например, Амброзий или Атруис Гвентский) действительно мог повлиять на формирование образа Артура наравне со многими другими героями — Сигмундом и Карлом Великим, Финном мак Кумалом и, быть может, даже нартом Батрадзом. Однако из скудных данных, известных нам, можно заключить, что в основе этого образа лежит конкретный человек, и у нас нет никаких причин отнимать у него вошедшее в историю имя «Артур».
То, что знает о нем современная наука, сформулировал еще в 1950-е годы один из главных экспертов в области артуровских исследований Роджер Шерман Лумис: «В конце V века в Британии мог действовать талантливый полководец по имени Артур, хотя было бы ошибочно делать на основании этого имени какие-либо выводы о его происхождении. Маловероятно также, что он занимал в послеримском обществе какую-то определенную должность… Если признать его реальным лицом, можно предположить, что его врагами были англосаксы: не исключено, что он также воевал с пиктами и враждебными ему бриттами. При этом нет оснований считать, что район его деятельности целиком или хотя бы частично находился на севере: напротив, велика вероятность, что его величайшая победа была одержана в Уэссексе»(16). Эти осторожные выводы можно дополнить словами другого видного историка, Джона Майрса: «Прибавляя что-либо к констатации того факта, что Артур существовал и сражался с саксами, мы неизбежно удаляемся от истории в область вымысла»(17).
Подавляющее большинство книг об Артуре от средневековья до наших дней относится к той самой «области вымысла». Поиск в них крупиц исторической правды напоминает по сложности детективное расследование, а скорее — работу палеонтолога, восстанавливающего из разрозненных окаменелых костей скелет динозавра. В нашем случае «костями» являются скупые строчки хроник, искаженные до неузнаваемости свидетельства романов, географические названия, а также многочисленный, но с трудом поддающийся интерпретации археологический материал. Как ни странно, все это, вопреки приведенным выше мнениям ученых, позволяет создать достаточно убедительный образ Артура. Правда, образ этот будет отличаться от привычного нам так же сильно, как вымышленная Логрия, могучая и процветающая — от разоренной, истекающей кровью Британии «темных веков».
Глава третья. ОТ ТИНТАГЕЛА К АВАЛОНУ
Ограничив деятельность Артура юго-западом Британии, посмотрим, насколько это согласуется с данными артурианы, где упомянуты многие сотни географических названий. Сразу бросается в глаза, что большинство этих названий совершенно легендарны — авторы артуровских романов мало соотносят их с реальной географией острова. Они, к примеру, не замечают морской преграды между Британией и континентом: их герои сплошь и рядом покидают Камелот и, не ступив на борт корабля, оказываются во Франции, Италии или таинственных землях Востока. По пути они встречают Замок чудес, Реку слез, Огненный мост и другие волшебные топонимы, среди которых нет-нет да и мелькнут обыденные Оксфорд или Суассон. Это понятно — герои действуют в пространстве мифа, где Космос-Камелот окружен Хаосом чародейского «дикого леса», который они, герои, изо всех сил пытаются покорить и упорядочить.
Кельтские предания, в том числе упоминающие Артура, построены по иному принципу — они дотошно перечисляют приметы местности, подолгу объясняя, почему так названы холмы, овраги и ручьи. Целью обычно является обманная привязка артуровских сюжетов (как и любой другой истории) к той или иной области. Попавшие в эту ловушку историки легко «прописывают» легендарного короля в разных концах Британии, после чего в дело вступают туристические компании. В результате сегодня Уэльс и Корнуолл, Шотландия и Бретань имеют «свои» Камелоты, обросшие целым набором достопримечательностей.
Однако есть места, о расположении которых не спорят даже самые пылкие местные патриоты. В первую очередь это легендарное место рождения Артура — замок Тинтагел на западном побережье Корнуолла. Случившаяся там история описана во многих текстах, начиная с Гальфрида: на пиру по случаю своей коронации король Утер Пендрагон узрел красавицу Игрейну (Ингерну), жену герцога Горлойса Корнуэльского. «Когда король увидел ее между другими женщинами, он сразу возгорелся такой страстью к ней, что, позабыв об остальных, все свое внимание отдал ей одной. Только ей он беспрестанно отправлял всевозможные кушанья, посылал со своими друзьями-посредниками золотые кубки с вином. Многое множество раз он, смотря на нее, ей улыбался и, обращаясь к ней, то и дело шутил»(1).
Горлойс, заметив неладное, увез жену с королевского праздника, после чего оскорбленный Утер пошел на Корнуолл войной и осадил герцога в крепости Димилиок (Мэлори называет ее Террабиль). Игрейна укрылась в соседнем замке Тинтагел — «эта твердыня расположена на море и со всех сторон омывается им: проникнуть в нее можно только узкой тропой на крутой скале»(2). Однако чародей Мерлин придал королю облик Горлойса, а себе и королевскому другу Ульфину — обличье слуг герцога, Иордана и Бритаэля. Они без труда проникли в крепость, Утер провел ночь с Игрейной и «насытился желанною близостью». В ту же ночь Горлойс был убит в случайной стычке, и король взял его вдову в жены.
Крепость Тинтагел, расположенная неподалеку от одноименного городка (до XIX века он носил название Тревена), полностью соответствует описанию Гальфрида — она находится на узком скалистом мысу, отделенном от суши тонким перешейком. Отсюда и ее название, происходящее от бриттского Дин-Даголл — «крепость горла». Замок, руины которого сегодня показывают туристам, выстроен в 1233 году графом Ричардом Корнуэльским на месте более древнего замка середины XII века, который, возможно, и вдохновлял Гальфрида. В 1930-е годы раскопки, проведенные Артуром Рэли Рэдфордом, открыли здесь остатки укрепленного послеримского поселения, которое археолог счел монастырем. Дальнейшие исследования привели к иному выводу — на мысе располагалась королевская резиденция, возможно, идентичная упомянутой в «Равеннской космографии» (VII век) крепости Дурокорновий. Там найдены осколки дорогой импортной посуды, включая греческие амфоры для вина и масла, карфагенские блюда, стекло из Византии — свидетельство оживленных торговых связей с континентом.
