– И-и-э-э-э-э…
Рене хотел вскочить и бежать, но не мог шевельнуться от ужаса. Он закрыл глаза и приготовился умереть. Побелевший Филипп повернулся к нему с дикими глазами и силился что-то сказать.
– Боже всемогущий, – наконец выговорил он, – Черное Сердце!
Стараясь не дышать, мальчишки отползли в угол и, вцепившись друг в друга, прижались к стене. Но Филипп тут же с криком вскочил.
– Что? – одними губами спросил Рене.
– Там… там… – тыча пальцем в угол, заикался Филипп, – там что-то двигалось…
Рене отпрянул, оба завопили и бросились бежать.
– И-и-э-э-э…
Они встали как вкопанные. Вой как будто стал громче, теперь к нему примешивался странный звук, словно кто-то скребется. Казалось, этому кошмару не будет конца. Но сил бояться больше не было. На Рене вдруг напала злость. В конце концов, он теперь бессмертный! «Еще посмотрим, кому будет страшнее!»
– Да сколько можно?! – прошипел он и отчаянно шагнул за угол.
– И-и-э-э-э…
Филипп с ужасом воззрился на него. Через мгновение Рене растерянно произнес:
– Это гробница…
– Что? – не понял Филипп, подходя к другу.
– Вой идет из нее.
– Но как же… Там ведь никого не было…
Рене решительно сжал зубы:
– Значит, мы пойдем и посмотрим.
– Да вдруг там призрак! – с отчаянием увещевал друга Филипп. Тот побледнел, но упрямо зашагал к саркофагу.
Теперь уже было очевидно, что вой и стуки действительно доносятся из гробницы. Друзья приблизились почти вплотную и явственно услышали:
– А-а-о-о-и-те-е-е…
– Оно сказало «помогите»? – растерянно прошептал Филипп.
Рене кивнул на гробницу и скомандовал:
– Сдвигаем крышку.
Откуда только силы взялись? Трясущимися руками они уперлись в плиту, закрывающую гробницу, и сдвинули ее на пару дюймов. Из гробницы раздался тяжелый вздох, и голос Жака Тильона нервно произнес:
– Открывайте быстрее!
Друзья изумленно переглянулись и приналегли на крышку. Она со скрежетом отошла в сторону, и из гробницы показалась голова Тильона. Безумными глазами посмотрев сначала на одного, потом на другого, он метнулся к люку и мигом взобрался по лесенке. Секундная заминка… и веревочная лестница поползла вверх.
Конечно, Жак Тильон не случайно оказался в Мрачном доме: двумя днями ранее он снова услышал обрывки разговора Рене и Филиппа. Жак радостно потирал руки: эти проходимцы опять что-то задумали. Он не сумел расслышать, что именно они собирались делать, но понял, что предстоит нечто интересное. Он опять решил проследить за выскочками. Уж в этот-то раз он своего не упустит!
Скрываясь в тени деревьев, он дошел за ними до Мрачного дома и видел, как они забрались внутрь. Выждав, Жак последовал за ними.
Он осторожно ходил по первому этажу, пытаясь определить, куда делись Легран и Леруа. Заслышав голоса внизу, он встал на четвереньки, тихонько подполз к открытому люку и замер. Ему было слышно, как ребята разговаривают, но слов разобрать он не мог. Жаку очень хотелось спуститься по веревочной лестнице, но он, опасаясь быть замеченным, решил подождать.
Вскоре внизу раздалась какая-то возня, затем Филипп отчетливо произнес:
– Нужно чем-то подпереть крышку.
Снова возня, потом шаги, лязг металла, затем голос Леграна, еле слышно:
– Древко копья подойдет?
Леруа что-то ответил, и шаги стали приближаться. Жак слышал натужное пыхтение, стоны и обрывки фраз.
«Поднимают какую-то крышку, – понял Жак. – Видать, там клад». Глаза его загорелись алчным блеском.
Услышав удаляющиеся голоса, Жак осторожно спустился вниз и огляделся. Шагах в десяти от него прямо на полу стояли свечи, освещая каменную гробницу у стены. Крышка саркофага была приоткрыта и опиралась на крепкую с виду деревяшку. В глубине подвала маячили силуэты школяров, в руках у Леруа Жак заметил какие-то длинные жерди. Он увидел, как оба свернули за угол, затем послышался голос Филиппа:
– Ну что, готов?
Тильон осторожно направился к саркофагу, стараясь не наступать на разбросанные повсюду обломки оружия. Приблизившись, он боязливо заглянул внутрь и убедился, что гробница пуста. «Неужто уже всё забрали?» Странно, ведь он, сидя у люка, не слышал никаких подозрительных звуков. Не похоже, чтоб здесь что-то было. Зачем же они сюда залезли?
Между тем за углом послышался оживленный разговор. Надо бы послушать. Но они в любой момент могут появиться и тотчас его увидят. Понимая, что спрятаться больше негде, Тильон перекрестился и полез в саркофаг. Разве мог Жак предположить, что древко не выдержит тяжеленной плиты и он окажется в каменном плену? И когда это случилось, он, изо всех сил стараясь не паниковать, сначала пробовал тихонько скрестись, чтобы привлечь внимание выскочек, а потом, когда не перестало хватать воздуха, в ужасе принялся звать на помощь.
Друзья в растерянности смотрели, как веревочная лестница исчезла в дыре над их головой. Филипп опомнился первым.
– Эй, ты чего? – возмущенно крикнул он.
Над люком показалась взлохмаченная голова Жака. Несколько придя в себя от пережитого страха и почувствовав себя в безопасности, он мигом обрел былое самодовольство.
– Додумались, чем плиту подпереть, – произнес он и выразительно постучал по лбу. Он явно считал их виноватыми в том, что ему пришлось лежать в захлопнувшейся гробнице. – Вот посидите теперь взаперти, как я по вашей милости.
Через мгновение над их головой раздались удаляющиеся шаги.
– Ничего себе, – покачал головой Филипп, – мы еще и виноваты.
– Неужто он вот так уйдет? И бросит нас? – недоверчиво спросил Рене.
– Конечно. От такого, как он, можно чего угодно ожидать.
– И что теперь делать?
– Попробуем выбраться.
Но все их попытки дотянуться до люка оказались тщетными. Друзья пытались подсаживать друг друга, использовали жерди от носилок, но выбраться из подвала не могли. Обессилев, они присели на пол.
– Слушай, раз уж мы все равно в ловушке, давай его захороним, – предложил Филипп. Рене обреченно махнул рукой, и они, прихватив носилки, направились к рыцарю.
Они стояли перед тамплиером, готовясь выполнить задуманное. Рене, борясь с подступающей тошнотой, взялся за кольчужные шоссы[4] рыцаря. Металл звякнул о кость голени, и Рене поежился. Филипп обхватил рыцаря за грудь.
– Крепко держишь? Давай, на раз-два поднимаем. Раааз-два!
