Он понимал, что, во-первых, если ему удастся обезвредить очень важную птицу, координирующую поставку наркотиков, птицу, которая еще никогда не залетала в силки, то сможет отличиться перед высшим руководством в Москве и заткнуть рот зарвавшемуся начальнику УКГБ генерал-полковнику Смирнову. Во-вторых, заткнув рот Смирнову, он получит реальный шанс свалить того с должности и занять желанное место. В-третьих, его, как отличившегося, наверняка наградят орденом за преданность партии и правительству в разоблачении особо опасных преступников государства. И он, оставаясь на хорошем счету, получает покровительство в столице, а то и в самом Кремле.
В последнее время генерал Алексей Алексеевич Смирнов, в силу своих обязанностей руководивший деятельностью всех управлений главка, в том числе и управлением полковника Дырмана, неоднократно обращал внимание своего заместителя Петропольского на то, что его сотрудники весьма безответственно относятся к своим обязанностям. Его упреки, конечно, были только отчасти справедливы. Офицеры Петропольского трудились изрядно; настолько, насколько позволяли обстоятельства, не всегда качественно выполняли приказы. Что и вызывало нарекания не только начальника главка, но и самого Петропольского. Хуже было другое: в этом вопросе генерала Смирнова поддерживал и его первый заместитель Труфанов, тенденциозно заостряя несущественные проколы офицеров управлений, подчиненных генералу Петропольскому.
Ставленник одного из заместителей председателя Совета министров СССР, 40-летний генерал-майор Григорий Леопольдович Труфанов, также метил на место своего непосредственного начальника. Он понимал, что Смирнова, давно перешагнувшего 60-летний рубеж, не сегодня-завтра отправят на заслуженную пенсию. В его упреках в адрес структур Петропольского подспудно прослеживалась цель: очернив его людей, тем самым подставить и Кирилла Георгиевича, создав ему негативную репутацию. Даже если он ничего сейчас не добьется, думал Труфанов, в нужный момент негатив сыграет свою роль, когда придется выбирать: кого же поставить на освобождаемую должность начальника главка.
То, что козлом отпущения в данной ситуации становится полковник Дырман, мало кого заботило, разве что Петропольского. Но так чаще всего и бывает: кто-то кого-то раз отругал, глядишь, и все остальные повадятся при случае этого несчастного попинать…
В упреках в адрес Дырмана не раз звучало, что Иосиф Ильич за последние три года не осуществил ни единой стоящей операции по выявлению каналов и задержанию поставщиков наркотиков. Указывалось и на отсутствие должного контроля на закрытых предприятиях и в здравоохранении в городе и области, где по закону использование наркотиков было разрешено.
И вот сейчас представился шанс все выправить, причем с разгромным счетом обойти этого выскочку Труфанова.
При этом Петропольский понимает очень тонкий и очень выгодный нюанс: если участковый Воронов будет несговорчивым и его ликвидируют, то тень от случившегося ляжет в первую очередь на Труфанова. Значит, и так и так лично ему — одна выгода… отдаст ли офицер милиции свой трофей по-хорошему или не отдаст, он, генерал-майор госбезопасности Кирилл Георгиевич Петропольский, свой билет на удачу получит.
После того как генерал-майор Труфанов приказом председателя КГБ СССР был утвержден в должности первого зама начальника главка, в своем выступлении перед руководящим составом главка он во всеуслышание заявил:
— Мы должны сделать все, чтобы устранить всяческие трения между нашим главком, подведомственными нашими структурами в городе и в области и главком милиции и его подведомственными структурами в городе и области. Однако если сотрудники милиции и их начальники будут переходить за дозволенные рамки в выполнении своих задач и переходить дорогу чекистам, то… необходимо пресекать их действия как враждебные.
Эти слова стали достоянием московского генерал-лейтенанта госбезопасности Круглова, переданные ему подполковником Шумиловым, который обо всем его информировал «с мест».
Юрий Владимирович Круглов, возглавлявший одно из ведущих главных управлений в Москве, занимающееся проблемами ядерных технологий, алмазов и наркотиков, особо отметил эти слова, осознавая, что рано или поздно ему придется схлестнуться не только с генералом Труфа-новым, но и с остальными заместителями начальника Ленинградского главка. Ибо он навсегда запомнил жесткую установку, недвусмысленно высказанную ему секретарем ЦК партии Арсением Алексеевичем Архимандритовым:
— Имейте в виду, генерал, нас беспокоит нынешнее руководство госбезопасности в Ленинграде. Пора навести там порядок и прекратить вражду между двумя силовыми главками.
Эти слова были жестче любого приказа; слова Архимандритова, даже самые незначительные на первый взгляд, всегда и у всех вызывали внутреннюю, ничем не объяснимую дрожь. Его взгляд гипнотизировал свою жертву. А в том, что все, кто хоть когда-либо сталкивался с Архимандритовым, являлись его жертвой, генерал-лейтенант Круглов не сомневался.
Круглов, выполняя личные приказы секретаря ЦК партии товарища Архимандритова, в обход председателя Комитета, уже чувствовал: вот-вот настанет время, когда ряды ленинградских генералов придется проредить, и тогда одних хватит инфаркт со смертельным исходом; других отфутболят «на чердак»… с повышением; третьих… да мало ли способов освободить места в нужное время для нужных людей.
Прикидывая и так и этак расстановку сил и понимая, что ему придется нести ответственность за то, чтобы на освободившиеся места попали генералы, готовые сотрудничать с Архимандритовым, Юрий Владимирович Круглов пытался предвидеть ситуацию. Чтобы в последующем избежать нежелательных ошибок, которые ему самому могут стоить жизни. Он старался улавливать все слухи и также тщательно эти слухи проверять. Однако не все было в его силах. Хотя бы потому, что часть слухов «сливалась» из ведомства Архимандритова умышленно. А как их проверишь?!
Например, генерал Круглов не знал, и не мог знать, что генерал Труфанов, назначенный сразу же на должность первого заместителя начальника главка, минуя должности начальника управления и заместителя начальника главка, был назначен председателем Комитета по согласованию с заместителем Председателя Совета министров СССР лишь на… короткое время. Это было связано с тем, что в Политбюро ЦК партии было принято решение о подготовке военной операции в дружественной СССР стране — Анголе. Предусматривалось, что главным военным советником будет назначен известный в стране военачальник, а обеспечивать направление КГБ будет генерал-полковник Смирнов. Таковые, причем совершенно секретные «утечки» вышли из стен Кремля, а вернее, из аппарата ЦК партии. Те избранные, кто был в курсе этих «утечек»-слухов, ждали не отставки Смирнова, а его перевода.
С уходом Смирнова, как рассчитывал родственник Труфанова, заместитель главы Советского правительства, его племянник будет единственным кандидатом на пост руководителя главка. Но Круглов просчитывал иные варианты, кандидатура Труфанова на этот пост явно не подходила.
Секретарь ЦК Архимандритов признал необходимым введение советских войск в Анголу под управлением группы военных советников. И тут же все без исключения члены Политбюро ЦК партии стали самыми активными сторонниками его позиции. Заместитель Председателя Совета министров СССР, являвшийся всего лишь кандидатом в члены ЦК партии, не мог знать этих планов.
