Затем показатели запоминаемости пошли на убыль. За первое десятилетие XX в. больше половины респондентов не смогли назвать ни одного важного исторического события.
Переходим к векам. О XIX в. что-нибудь вспомнили 78 % (Гражданская война и освобождение от рабства – самые популярные ответы). Почти такие же хорошие показатели приходятся на XVIII в. (Война за независимость, Декларация независимости). Но за весь XVII в. большинство участников не смогли назвать ни одного события.
В то столетие много чего произошло. Отцы-пилигримы высадились в Плимуте. В Англии произошла революция, в городе Салем велись процессы над ведьмами. Умер Шекспир, и родился Бах. Изобрели телескоп. Галилео, Кеплер и Ньютон заложили фундамент современной науки. Более половины участников выборочной группы об этих событиях не вспомнило.
Некоторые даты отпечатались в памяти еще со школьной скамьи, например 1492 г. Этого оказалось достаточно, чтобы показатель запоминаемости событий XV в. резко подскочил. Из тех, кто смог что-нибудь сказать про этот период, путешествие Колумба вспомнилось четверым из пяти. Но эпоху раннего Средневековья большинство обошло молчанием.
Сколько людей могут назвать хотя бы одно важное событие за прошедшие тысячелетия?
Респондентов, которым достался период с 1000 г. н. э. и назад в прошлое, я просил называть события, случившиеся в том или ином тысячелетии. Я не стал полагаться на то, что несколько сбивающие с толку формулировки вроде «первое тысячелетие нашей эры» будут понятны всем. Поэтому в исследовании спрашивалось о «важном историческом событии, произошедшем с 1 по 999 г. н. э.».
Вы можете подумать, что раз уж человек это понял, то не вспомнить совершенно ничего, что случилось в первом тысячелетии нашей эры (к примеру, жизнь и смерть Иисуса Христа или закат и падение Рима) или до нашей эры (классическую Грецию, Клеопатру) просто-напросто невозможно. Многие не вспомнили.
Историки полагают, что Иисус родился либо в 6-м, либо в 4 г. до н. э. Следовательно, рождение Христа приходится на первое тысячелетие до нашей эры. Некоторых это сбило с толку, и они ответили неверно, но таких оказалось не настолько много, чтобы существенно изменить итоговый результат.
Бо́льшая часть земной поверхности до 1000 г. до н. э. была в буквальном смысле доисторической, поэтому неудивительно, что мало кто сумел припомнить исторические события самых ранних тысячелетий, охваченных исследованием. Правильные ответы касались в основном Египта (строительство пирамид), Ветхого Завета (исход евреев из Египта, правление царя Давида в Израиле), Стоунхенджа.
Некоторые участники назвали несколько событий на каждый период времени. Я собрал и проанализировал все полученные ответы (включая попавшие в другой временной период по ошибке). Из собранных сведений получилась временная шкала субъективной истории. На ней центральной точкой, отделяющей одну половину запомнившихся исторических вех от другой, оказался 1948 г. Грубо говоря, из всех исторических событий после 1948 г. люди, похоже, помнят примерно столько же, сколько со времен зарождения цивилизации вплоть до администрации Трумэна. Это еще одна искаженная ментальная карта. Здесь временную шкалу разделили надвое по числу названных событий.
Принимая личные и коллективные решения, мы слишком сильно полагаемся на те события, которые произошли в очень недалеком прошлом. Это видно по тому, как реагируют на мировые катастрофы: землетрясения, эпидемии, экономические депрессии, обвалы фондовых бирж, террористические акты, массовые расстрелы и войны. После каждого трагического потрясения принимаются меры, чтобы оказаться более подготовленными в следующий раз – подготовленными, по сути, к тому, что только-только случилось. Мы не можем подготовиться к предсказуемым проблемам и катастрофам, которые случались многократно, если они не происходили совсем недавно.
Забывая президентов
Большую часть карьеры Генри Редигер посвятил изучению того, как американцы забывают своих президентов. Вышел он на эту проблему случайно. В некоторых психологических экспериментах полезно среди заданий, интересующих исследователей, дать задание постороннее. В одном эксперименте Редигер в качестве такого вот заполнителя предложил студентам за пять минут письменно перечислить как можно больше президентов США, которым довелось побывать у власти. Он заметил, что среднестатистический студент Университета Пердью или Йельского университета может вспомнить только 17 президентов из 36 или 37 (исследование, опубликованное в 1976 г., проводилось между правлением Ричарда Никсона и Джеральда Форда).
Редигер, работающий сейчас в Университете Вашингтона в городе Сент-Луис, не ставил себе задачей в очередной раз указать на пробелы в культурных познаниях студентов. Его интересовала человеческая память, и он обнаружил высокую вариативность показателей запоминаемости каждого отдельного президента. Практически все назвали Вашингтона, Линкольна и несколько совсем недавних имен. Мало кто (менее 20 %) вспомнил не особо известных президентов вроде Джона Тайлера и Честера Артура.
Конечно, вы можете возразить, что некоторые президенты действительно более значимы и помнить о них важнее. Это как в бейсболе. Мы помним легендарных игроков вроде Тая Кобба и Бейба Рута плюс еще многих современных, а остальных – забываем. Но Редигер построил график, который заставляет в этом усомниться. На нем президенты расставлены в хронологическом порядке (ось x) и отображена кривая по показателям их запоминаемости (ось y) от 0 до 100 %. Получился, грубо говоря, U-образный график. Студентам лучше запомнились несколько первых президентов и несколько самых недавних. Между этими двумя полюсами распростерлась глубокая пропасть забвения, с одним лишь заметным исключением: Линкольна вспоминали очень охотно (U-образная кривая на самом деле походила на W, у которой нижние углы сглажены).
Генри Редигер и Роберт Краудер увидели в этом проявление «эффекта края»: из расположенного в ряд заучиваемого материала элементы, находящиеся в начале и в конце, запоминаются лучше. Хуже всего вспоминаются элементы, расположенные чуть дальше середины ряда. В 2015 г. в забвении оказались Ратерфорд Хейс, Джеймс Гарфилд, Честер Артур.
Конечно, в любом списке найдутся элементы, которые будут запоминаться лучше вне зависимости от их позиции в списке. Линкольн выиграл войну, которая разделила, а затем вновь объединила нацию. Он отменил рабство, поступок, которым не перестают восхищаться и о котором продолжают говорить. О трагических обстоятельствах его убийства в театре рассказывают каждому школьнику. Несложно понять, почему имя Линкольна противоречит эффекту края. Гораздо интереснее то, что нескольких президентов до и после него также помнят гораздо лучше, чем можно было бы ожидать; эффект ореола особенно благоприятно сказался на следующих за Линкольном Эндрю Джонсоне и Улиссе Гранте.
