– Может, мы с тобой подружимся уже… – продолжал начальник. – Так же проще…
– Извините…
Раиса вскочила и кинулась к двери. Дернув со всей силой за ручку, она вспомнила, что дверь заперта. За ее спиной раздался голос начальника:
– Ключ…
– Что, простите? – спросила Раиса.
– Ты забыла вставить ключ.
Раиса повернулась к Соломону – тот спокойно стоял и протягивал ей ключ от двери. Она выхватила его и трясущимися руками вставила в замочную скважину.
– Да, и еще одно. Устрой в храме танцы, – продолжал Соломон.
– Что, простите? – не понимая, о чем идет речь, переспросила Раиса.
– Скоро Пасха, и все они пойдут в храм. А там – танцы, которые ты организуешь.
– Да-да, конечно. Хорошая идея, – сказала девушка и выскочила из кабинета.
Несмотря на произошедший инцидент, Раисе понравилась его идея – устроить в храме танцы. Это должно было сильно ударить по верующим – показать им, что Советская власть сильнее Бога, что ей не писаны никакие законы, кроме тех, что сама эта власть придумала. Так что идея с танцами показалась Раисе блестящей. Про поведение начальника она решила как можно скорее забыть.
«Все мы ошибаемся. Вот и он тут без женщин дичать стал. Хорошо еще, что ко мне приставать стал, а не к другим», – думала Раиса. Ей было стыдно за начальника, но в то же время она радовалась, что никто, кроме нее, не увидел сиюминутной слабости Соломона. Все-таки он был ее товарищем по партии и такое позорное поведение коммуниста другим было видеть ни к чему.
Через неделю, в день Пасхи, великого праздника христиан, из храма на все село доносились звуки баянов. Несколько человек играли так громко, как только могли, разогревая столпившуюся молодежь, собравшуюся в храме по указанию Раисы.
Обычно такие мероприятия проводились в Доме культуры, но сегодня Раиса специально закрыла тот на замок, написав мелом на двери, что танцы будут в храме. Многие из пришедших не решались переступить порог намоленного места, чтобы там танцевать. Соломон предвидел это, и поэтому перед входом в храм желающим бесплатно разливали самогон – для смелости. Через час в храме плясала вся местная молодежь. Петр Сергеевич стоял в нескольких десятках метров от божьего дома со всей своей паствой и тихонько плакал. Соломон с Раисой разливали самогон уже внутри храма.
Раиса проснулась от сильного стука в дверь. Протерев глаза, она вскочила с кровати и выглянула в окно. Внизу стояла заплаканная женщина. Увидев Раису, она закричала:
– Раиса Максимовна, откройте, прошу вас! – Женщина схватилась за ручку обеими руками и со всей силы дергала дверь.
– Успокойтесь, пожалуйста, сейчас я спущусь, – испугавшись и не понимая, что происходит, сказала девушка.
Раиса накинула платок и через несколько секунд была уже внизу. Она открыла дверь и увидела перед собой обезумевшую от горя женщину. Та тряслась и с трудом говорила:
– Раиса Максимовна, грех-то какой! – Женщина заплакала и схватилась за лицо обеими руками.
– Что?.. Какой грех? Что вы говорите? – не понимая, о чем речь, спрашивала Раиса.
– Грех… девочку мою, Ксюшеньку, изнасиловали! Ребеночка моего.
– Кто?! Кто изнасиловал? Что вы несете?
– Соломон Моисеевич, будь он проклят! – Сказав это, женщина упала на колени и завыла.
– Вы в своем уме? Что за чушь!
Но женщина ничего не отвечала. Она лежала на пороге и завывала так, что было слышно на все село.
В этот момент внутри Раисы как будто что-то порвалось. Она вдруг вспомнила, как Соломон пытался ее соблазнить. Раиса быстро оделась и поехала в Дом культуры. Она без стука вошла в кабинет начальника. Соломон сидел и спокойно курил, читая одну из московских газет. Пепел крупными кусками падал на стол, на котором стояла открытая бутылка самогона.
– Соломон Моисеевич, тут женщина ко мне прибежала. Безумная женщина. Она говорит… – начала с порога Раиса, сбиваясь. Она зачем-то посмотрела на свои руки – они ходили ходуном.
– Что я изнасиловал ее дочь? – в совершенно спокойном тоне спросил Соломон.
– Да, а откуда вы знаете? – с долей ужаса спросила Раиса.
– Потому что она ко мне тоже приходила!
– И что вы?
– А что я? Я ей не открыл. Вот и все!
– Так вы и правда? Так вы и правда, – у Раисы задрожал голос, – вы не могли, вы же этого не могли сделать. Я не верю. Вы… вы – коммунист! Вы – пример нам всем!
– Ну, раз не веришь, то хорошо. Чего тогда так распереживалась? Вся вон дрожишь. Того и гляди, кондратий тебя хватит.
– Но вы же не делали? Правда? – спросила в надежде Раиса и как-то глупо улыбнулась.
– Какая разница, что я там делал? Это же «темные» люди, ты же так их называешь, по-моему. Тогда почему они тебя так сильно беспокоят? – спросил Соломон и закурил сигарету. На его лице господствовало полное спокойствие.
– Я не верю… Это невозможно. Этого просто не может быть! – закричала девушка. Из ее глаз ручьем потекли слезы. Внутри Раисы все переворачивалось, ее стало мучить удушье. Казалось, что еще немного – и она потеряет сознание.
Раиса выбежала из кабинета и побежала к участковому, который расположился в том же здании. Он был хорошим знакомым Соломона Моисеевича – вместе они часто выпивали по праздникам. К тому же участковый был должен Соломону сто рублей. Не успела Раиса открыть рот, как Тимофей Максимыч, а так его звали, начал первым, увидев заплаканное лицо девушки.
– Что, и тебе Настасья пожаловалась? Так это глупости все, Раиса. Глупости! Ты в голову, главное, не бери.
– Так вы в курсе?
– В курсе чего? Не было ничего! Ну, походила тут под окнами баба деревенская! Покричала. Мало ли что она себе надумала. На Соломона Моисеевича наговаривать такое! Ее дочь с мальчишкой деревенским каким-нибудь…
Раиса побледнела и с трудом удержалась на ногах.
– Тимофей Максимыч, да как же вы? Да что же вы говорите такое? Вы же хороший человек!
– Раиса, доченька, ты не лезь в это дело. Я тебя как дочь прошу. Дай мне самому разобраться с этим. С Настасьей мы договоримся, ты, главное, не лезь…
Раиса не дослушала участкового. Вечером она уже была в поезде, который ехал в Москву. На перроне, в столице, ее встретила однокурсница и помогла доехать до здания центрального аппарата партии. К полудню Раиса добилась встречи с одним из чиновников, ее бывшим преподавателем, который всегда поддерживал Раису во время учебы. Он принял ее в своем кабинете.
– Семен Ильич, вы не представляете, вы должны меня выслушать, – начала она с порога.
– Раиса, садитесь, садитесь. Не волнуйтесь только, – спокойно ответил бывший преподаватель, – выпейте чая.
