«Значит, Моника успела уехать», — обрадовался Са-Ундерси вслух сказал:
— Что с моим секретарем?
— Ничего страшного. Вы встретитесь с ним завтра утром.А пока, если вам не трудно, можете начать писать. Как видите, в вопросах нетничего необычного, — успокаивающе сказал Торнер. — Дело в том, что посведениям нашей агентуры в страну проник представитель иностранной разведки, иестественно, в целях безопасности страны мы просто вынуждены задерживать всехиностранцев. Думаю, вы нас понимаете.
Саундерс махнул рукой:
— От этого мне не легче. Что, мне опять нужно идти вподвал?
— Зачем? — удивился Торнер. — В соседнейкомнате для вас все приготовлено. Ни о чем не волнуйтесь. Пишите, как знаете.Думаю, что это недоразумение скоро выяснится. Но вы должны понимать и меня — явоенный человек, для меня приказ начальства — закон.
«Мерзавец, — подумал Саундерс, — скользкиймерзавец».
Он встал и, не сказав ни слова, вышел вслед за Луисом вдругую комнату. Когда за ушедшими захлопнулась дверь, сзади раздался скрипоткрываемой двери. Из другой комнаты вышел Грубер.
— Это был он? — коротко спросил Торнер.
— Не знаю, — искренне сказал Грубер, — я самвидел его всего два раза в Вене, и то издалека. Вы же сами запрещали мнеподходить ближе. Но он очень похож на него. Высокого роста, брюнет.
— Это еще ничего не говорит, — махнул рукойТорнер, — мой адъютант Луис тоже высокого роста и брюнет. Гдедоказательства, что это «Дронго»? Я знаю, как нас обманули в Риме, но этотпрофессионал может быть сейчас в любой точке мира. Почему он должен былобязательно лезть сюда, зная, что здесь он рискует более всего? Вот этого я непонимаю.
— Так считают Вебер и Росетти.
— Много чего они считают! Вебер вообще в последнеевремя стал считать себя самым лучшим стратегом нашего «Легиона». А если мыошибаемся? Мы провадим очень выгодный контракт. Мне оторвут голову здесь, уПарагвае. И никакой Вебер меня не защитит. Что с секретарем этого типа?
— Мы его взяли прямо в отеле. Сейчас наши ребята егообрабатывают, но он молчит. Ему мы тоже предложили описать дом своего шефа икаким образом он попал к нему на работу.
— Хорошо. Когда они оба напишут, утром сравним ихпоказания. Если они совпадут — хорошо, если не совпадут… — Торнерзасмеялся, — это будет означать, что «Дронго» наконец попал в ловушку.Хотя, честно говоря, я в это не верю. Он слишком глуп для профессионала такогокласса. В крайнем случае мы просто уберем их обоих, хотя мне этого совсем нехочется. Все-таки, это был очень выгодный проект, — вздохнул Торнер.
Париж. Штаб-квартира «Интерпола». 21 ноября 1988 года
В комнате находилось несколько человек, но говорил большейчастью один из них.
— Мы должны принимать самые срочные, неотложные меры.«Дронго» уже вышел на след, и мы не должны сидеть сложа руки. Нужноанализировать ситуацию, искать наиболее уязвимые точки в ближайшие три-четыренедели. Боюсь, что времени у нас еще меньше, — говоривший поднялся скресла, нервно вышагивая по кабинету. Это был Пьер Дюнуа, руководитель группыэкспертов ООН, Специально посланный сюда для координации действий с«Интерполом».
— Вы думаете, нам удастся что-то сделать? —спросил один из сидевших за столом.
— Мы обязаны успеть. У меня есть уверенность, что«Дронго» сумеет сообщить нам о готовящейся акции.
— «Дронго» в Парагвае. Он не выходит на связь уженесколько дней. Может быть, с ним что-то случилось? — бросил другой.
— Он вывернется, — уверенно сказал Дюнуа, —но мы должны ждать, пока ему удастся что-либо сообщить.
Моника Вигман, прибывшая в Бразилию, сообщила, что все идетпо плану.
— Однако в Риме нас постигла неудача. Мы сумелизахватить только несколько мелких агентов, следивших за двойниками Саундерса иВигман, — недовольно сказал один из руководителей «Интерпола».
— Но мы успели сделать главное — отвлечь внимание отнастоящего Саундерса и дать ему возможность вылететь в Парагвай, —возразил Дюнуа.
— Вы думаете, он успеет?
— Думаю, да, но даже если случится нечто непоправимое,мы не должны сидеть сложа руки. Наши компьютеры уже анализируют ситуацию,намечая места, где может быть совершен террористический акт «Легиона». Носписок слишком велик — более сорока стран на протяжении более чем одиннадцатидней. Мы просто физически не успеем прикрыть все точки. Поэтому главная нашанадежда остается — «Дронго». Если мы узнаем, где и когда, это уже будет большаяпобеда.
— Я согласен, — негромко сказал сидевший в глубинекомнаты Президент «Интерпола», — но у нас должно быть все готово дляпомощи «Дронго». Если он не вернется в ближайшие два-три дня, нужно будетпосылать ему людей в помощь.
— Двое наших агентов обеспечивают его безопасность вАсунсьоне, — немного обиженно сказал один из руководителей «Интерпола».
— Это не так много, — возразил Дюнуа, — понашим сведениям, «Легион» объявил на Саундерса самую настоящую охоту. К нейподключены лучшие профессионалы. Наша агентура из Гонконга сообщила, что в Римвылетел даже Миура.
— Это тот самый, который принимал участие в операцияхна Тайване? — спросил кто-то из сидевших.
— Да, это он. Профессиональный убийца, на счетукоторого десятки жертв. Мы ищем его уже несколько лет, но пока не можем выйтина след, — Дюнуа покачал головой, — кроме того, к операции подключенАльфред Шварцман. «Ястреб». Тоже профессиональный убийца. В свое времяфранцузское правительство безуспешно искало его по всему свету. Насколько я знаю,к операции с «Дронго» подключили даже Луизу Шернер.
— Она еще жива? — удивленно спросил кто-то. —Я думал, ее давно нет в живых.
— Жива. Для такого случая решила принять участие воперации. По нашим сведениям, «Легион» назначил за голову «Дронго» фантастическуюцену. Мы, собственно, на это и рассчитывали. Однако операция находится на гранипровала. Если Саундерс не даст о себе знать в ближайшие два-три дня, мы должныпринимать самые экстренные меры, арестовывать всех, кого мы знаем в «Легионе»,перекрывать всяческие связи, но только для того, чтобы быстрее узнать волнующиенас вопросы — где и когда намечается главный удар «Легиона». Нужно вестинаступление по всем звеньям этой преступной цепи.
Асунсьон. 21 ноября 1988 года
Профессионалы высокого класса, как правило, предусматриваютвсе мелочи, прекрасно осознавая, что в их деле нет мелочей. Умение предвидетьвсе, даже малейшие нюансы в проведении сложнейших операций, учитывать вседетали предстоящих сложных заданий всегда выгодно отличает мастеров своего делаот начинающих дилетантов.
«Дронго» понимал, что вопросы, задаваемые ему Торнером, быличастью той проверки, которую планировал осуществить полковник. Сравнение двухпоказаний — Ричарда Саундерса и Марка Ленарта могло позволить Торнеру обвинитьобоих во лжи. Но такой вариант был предусмотрительно подготовлен и, разумеется,показания обоих совпадали даже в деталях, так как любая ошибка должна была бытьисключена.
