Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 24
Г. Е. Распутин. 1900-е годы. Фото К. Буллы.
Но для Александры Фёдоровны Распутин был не просто духовным собеседником, он был святым человеком, молитва которого может отвести смерть от ее сына. «Старец», по свидетельству многих, действительно обладал даром внушения, способностью «заговаривать кровь». Императрица впервые убедилась в этом еще в 1907 году, когда, оказавшись рядом с заболевшим наследником, Распутин «сотворил молитву», и мальчику стало легче. Но окончательно Александра Фёдоровна поверила в могущество «дорогого Григория» осенью 1912-го. Тогда, садясь в лодку, цесаревич ударился ногой. Через несколько дней у него обнаружилось обширное внутреннее кровоизлияние, поднялась температура. Врачи прописали полный покой. «Дни от 6 до 10 октября были самые тягостные, – писал позже император матери. – Несчастный мальчик страдал ужасно, боли охватывали его спазмами и повторялись почти каждые четверть часа. От высокой температуры он бредил и днем и ночью, садился в постели, а от движения тотчас же начиналась боль. Спать он почти не мог, плакать тоже, только стонал и говорил: “Господи, помилуй”». Положение было настолько серьезным, что врачи посоветовали готовиться к самому худшему. 10 октября цесаревича причастили. Наступил критический момент, и именно в это время из далекой Сибири пришла телеграмма от Распутина со словами: «Маленький будет жить». Состояние Алексея после этого сразу улучшилось. Температура начала спадать, он пришел в сознание и скоро заснул глубоким сном.
После этого разубедить императрицу в том, что именно молитва Распутина помогла Алексею, оказалось невозможно. По свойству своего характера Александра Фёдоровна не знала меры ни в своих привязанностях, ни в своих антипатиях. Со временем она поверила, что слово «дорогого Друга» может спасти не только ее сына, но и всю Россию…
Николай II был гораздо более сдержан. Но он знал, что удалить Распутина (из-за сына ли или из-за жены) не может. Распутин остался вхож во дворец, и его близость к самодержцам породила миф о его всемогуществе. Перед Распутиным стали заискивать, внутренне презирая его. Многие сановники искали его расположения, чтобы добиться каких-то своих целей или по крайней мере избежать негативных отзывов с его стороны.
Так создавался миф о Распутине, зарождалось сложное общественное явление, получившее название «распутинщина». Но до размеров государственной проблемы все это разрослось уже только в годы Первой мировой войны (1914–1918).
Война и революция
Первая мировая война назревала исподволь. Ее приближение легко было предсказать по участившимся инцидентам – локальным дипломатическим и военным конфликтам великих держав на Африканском континенте, на Ближнем Востоке.
Николай II отдавал себе отчет в том, что Россия никак не сможет остаться в стороне. И он готов был выполнить союзнические обязательства, но при этом прекрасно понимал ненужность и бесперспективность войны для самой России, которая не была заинтересована ни в территориальных приращениях, ни в новых колониях. Целью внешней политики Николая II было если не ликвидировать, то по возможности отдалить угрозу войны. И действительно, России долгое время удавалось сдерживать растущее напряжение. Однако результаты русско-японской войны и революция 1905–1907 гг. продемонстрировали всему миру, что Россия не так несокрушима, как представлялось раньше.
Германский император Вильгельм II.
Наиболее далекоидущие выводы сделала Австро-Венгрия, активизировавшая свою политику на Балканах, что нарушило существовавшее здесь хрупкое status quo. Стремясь к гегемонии в регионе, Австро-Венгрия посчитала возможным пренебречь интересами России, которая традиционно поддерживала балканских славян.
В 1910-е годы Николай II неоднократно пытался использовать личные связи с германским императором, чтобы добиться от него обещания не поощрять австрийской агрессии. Последняя встреча двух монархов – в мае 1913 г. на свадьбе дочери Вильгельма с принцем Кумберлендским – прошла в самых дружеских тонах, но улучшить ситуацию не смогла. В германском правительстве к этому времени верили в неизбежность столкновения «славян и германцев», и Вильгельм II не считал возможным отказать в поддержке Австро-Венгрии, своей верной и единственной союзнице.
Война становилась неизбежной. Оставалось лишь найти повод, и он был найден.
15 (28) июня 1914 г. в Сараево, столице недавно присоединенной к Австрии Боснии и Герцеговины, был убит наследник австрийского престола эрцгерцог Франц Фердинанд. Обвинив Сербию в причастности к организации убийства, Австро-Венгрия предъявила ей ультиматум, условия которого сама считала неприемлемыми. Тем не менее 13 (26) июля Сербия ответила согласием (полным или частичным) на все пункты, кроме одного, – о проведении расследования при участии австрийского правительства, т. к. это затрагивало суверенитет страны. Австрия сочла ответ неудовлетворительным, разорвала с Сербией дипломатические отношения, а 15 (28) июля объявила ей войну.
Император Николай II в окне салон-вагона императорского поезда. Май 1916 г. Фотография из альбома великой княжны Ольги Николаевны.
Николай II, еще 14 июля писавший сербскому князю Александру о необходимости приложить все усилия, чтобы избежать кровопролития, теперь должен был выполнить обещание, что «ни в коем случае Россия не останется равнодушной к участи Сербии». Иначе он поступить и не мог – речь шла о государственном престиже Российской империи.
Ответом России стала всеобщая мобилизация. Решение об этом было принято еще 15 июля, но объявление ее затянулось. Император хотел по возможности не порывать отношения с Германией и мобилизовать только те войска, которые должны были сосредотачиваться на австрийской границе. Против этого восстали военные. Предвидя, что Германия не оставит Австрию без поддержки, они настаивали на общей мобилизации, указывая, что она все равно неизбежна, и частичная мобилизация только помешает ей, поскольку спутает все планы и маршруты. Уговорить Николая II удалось только к вечеру 17 июля. Но и тогда он попытался объяснить ситуацию Вильгельму II. В посланной 17 июля телеграмме он писал, что остановить начавшиеся военные приготовления технически уже невозможно, но Россия не желает войны и не предпримет никаких действий, пока будут длиться переговоры по сербскому вопросу. «Я торжественно даю тебе в этом мое слово», – уверял он немецкого кузена. Но повернуть события вспять русскому императору не удалось. Вечером 19 июля немецкий посол в Петербурге вручил русскому министру иностранных дел ноту с объявлением войны. Великая война началась.
Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 24
