Она позвала с собой Нила. Он согласился, однако весь вечер простоял возле забора, отказываясь разговаривать с гостями. Из принципа. Можно было подумать, что несколько вежливых фраз ни о чем стали бы для него предательством его принципов. Или уступкой, которую он делал… кому? Сету. Калифорнии. Тому факту, что Джорджи затем станет работать вместе с подобной публикой, а Нил сгодится лишь для доставки ее на подобные сборища.
И потому он стоял у забора, выбрав самый дешевый сорт пива из имевшихся и всем своим видом показывая: «Ко мне лучше не соваться».
Джорджи настолько разозлил его дурацкий протест, что она не торопилась возвращаться домой. Они с Нилом уходили в числе последних. Она перезнакомилась со всеми новыми коллегами Сета. Она добросовестно играла свою роль в шоу «Сет и Джорджи». У нее это отлично выходило, особенно кульминационные моменты. Под конец сборища все были просто очарованы ею.
Потом они сели в старенький «сатурн» Нила и Нил повез ее домой. Вот тогда-то у них и состоялся этот разговор.
– Я больше так не могу, – сказал он.
– Я люблю тебя, – сказал он, – но тебе этого недостаточно. Наверное, этого никогда не будет достаточно.
– Джорджи, я не хочу так жить, – сказал он.
На следующее утро он уехал в Омаху. Один. Без Джорджи.
Целую неделю он не подавал о себе вестей. Джорджи думала, что между ними все кончено.
А потом, рождественским утром 1998 года, Нил вдруг появился у нее дома. Встал на колено на зеленом ковровом покрытии, держа в руке обручальное кольцо своей двоюродной бабушки.
Он сделал Джорджи предложение.
– Я люблю тебя, – сказал он. – Я люблю тебя больше, чем ненавижу все остальное.
Джорджи засмеялась, поскольку только Нил мог счесть такую фразу романтичной.
Потом сказала «да».
Джорджи подключила мобильник к ноутбуку и проверила громкость звонка, выставив максимальную.
– Что я вижу? – всплеснул руками Сет. – Не ты ли установила правило: «Никаких мобильников в сценарной»?
– Мы сейчас работаем в неофициальном порядке, – нашлась Джорджи.
– По-моему, ты даже в неофициальном порядке сейчас не работаешь.
– Извини. Слишком много всего вертится в голове.
– У меня тоже. Целых четыре сюжета. Не забыла?
Она протерла глаза. Произошедшее вчера казалось сном… хотя таким правдоподобным. Такое вполне могло быть. Один из жизненных эпизодов.
Из этого состояла жизнь людей. Нормальных людей. Из эпизодов. А затем они прикладывали к глазам холодные тряпки и мечтали об отпуске у моря.
Ее мозг был занят Нилом. И его отцом. Остальное доделали ее «мозговые процессоры». Джорджи всегда умела выстраивать сюжетный ход эпизодов.
– Эта неделя, быть может, самая важная неделя нашей карьеры, – мямлил Сет, – а тебя так и тянет слинять.
– Я никуда не линяю, – обиделся Скотти.
– Да не о тебе речь, – сказал ему Сет. – О тебе я никогда не говорю.
Скотти сложил руки на груди:
– Мне надоело быть мишенью твоих жестоких шуток. Я тебе не какой-нибудь Клифф Клэвин[11].
– Ошибаешься. Ты настоящий Клифф Клэвин. Теперь я тебя по-другому и воспринимать не буду. Кстати, ты смотрел «Семейные узы»?[12] Ты еще и наш Скиппи.
– Я был слишком мал, когда показывали «Семейные узы», – сказал Скотти.
– Ты и для «Веселой компании» тоже был мал.
– Я их смотрел через «Нетфликс».
– Ты даже внешне похож на Скиппи, – не унимался Сет. – Джорджи, правда он наш Скиппи? Или наш Клифф?
Джорджи еще никогда не срывалась, однако сейчас все шло к тому. Чтобы успокоиться, она сдвинула очки на лоб и ущипнула себя за нос.
– Джорджи! – Сет тыкал ей в бок стирательной резинкой на конце карандаша. – Ты слушаешь? Скотти, он кто: Скиппи или Клифф?
Она вернула очки на место.
– Он наш Радар О’Рейли.
– Джорджи, – заулыбался Скотти, – перестань, а то я расплачусь.
– Ты был слишком мал, чтобы смотреть «Мэш»[13], – проворчал Сет.
– Ты, между прочим, тоже, – пожал плечами Скотти.
Они углубились в работу над сценарием.
Работа отвлекала. Помогала Джорджи делать вид, будто все в порядке.
Все и было в порядке. Сегодня она поговорила с Элис и Нуми. Девочки здоровы и не скучают без нее. Нил тоже отправился не куда-то, а за рождественскими подарками.
В том, что он не торопился ей позвонить, тоже не было ничего необычного. О чем им говорить? С момента их знакомства они говорили едва ли не каждый день. Им нечего обсуждать.
Джорджи радовалась, что они с Сетом вошли в рабочую колею и около часа писали диалог, перебрасываясь фразами, как шариком для пинг-понга. Соревновательное сотрудничество было их стилем работы.
По негласному правилу проигрывал тот, кто сам начинал смеяться над сочиняемыми шутками. Сет сломался первым. Джорджи подбросила ему на редкость глупую шутку из разряда «А твоя мамочка». Он откинулся на спинку стула и захохотал.
Скотти восторженно аплодировал им:
– Не могу поверить, что вы занимаетесь этим чертову пропасть лет.
– Не так уж и долго, – сказала Джорджи.
– Всего девятнадцать, – уточнил Сет.
– Неужели уже девятнадцать?
– Можешь сама посчитать. Ты школу в каком году окончила? В девяносто четвертом?
– Да.
– А сейчас две тысячи тринадцатый. Получается, девятнадцать лет.
– Надо же.
Надо же! Неужели это началось так давно?
Получается, что да.
Девятнадцать лет назад Джорджи зашла в редакцию «Спуна» и наткнулась на Сета.
Семнадцать лет назад она впервые увидела Нила.
Четырнадцать лет назад она выходила за него замуж – возле кустов сирени на заднем дворе дома его родителей.
Джорджи всегда думала, что только старики измеряют жизнь отрезками в несколько десятилетий.
Нет, она вовсе не считала, что ее жизнь прошла и осталось только умереть. Необычным было ее восприятие всех этих промелькнувших лет. Странное постоянство. Двадцать лет следования своей мечте. Семнадцать лет совместной жизни с одним мужчиной.
