Сойер зажмурился и потряс головой, надеясь, что видение исчезнет. Но оно не исчезло.
В лучах солнца сиял великолепный меч. Клинок торчал из земли, а украшенный драгоценными камнями эфес смотрел прямо в небо.
Глава 5
– Можешь говорить что угодно, но я не считаю, этот чертов меч божественным знаком. – Сойер сбросил с колен Джинджибер и указал на меч, который Сафиро держала в руках. – По-твоему, он свалился с небес?
– Он...
– Послушай, Сафиро, ты сама сказала, что этот меч – из монастыря.
– Да, и этот меч – знак, о котором ты просил, – Сафиро положила сияющее оружие на стол, – знак, который тебе послали небеса.
– Нет! – Молодой человек ударил кулаком по столу. – Тья сказала, что сестра Кармелита и сестра Пилар принесли этот меч, пока мы с тобой были у ручья! Монахини думали, что я каким-то образом приспособлю его для охоты.
– Да, так сказала Тья.
– Я так и вижу, что бегаю по горам за дичью, размахивая этим мечом.
– Сойер, как ты думаешь, кто заставил монахинь принести сюда это оружие?
– Кто?
– Господь. Это он велел им принести меч.
– Какая глупость!
Сафиро ахнула.
– Ты говоришь, что Бог сделал глупость?
– Я не говорил, что Бог сделал глупость, и хватит перевирать мои слова!
– Что это он на тебя кричит, Сафиро? – пробурчал М– Макловио. – Хочешь, я набью ему морду? Пусть нас боится!
– Молиться? – спросил Лоренсо. – Правильно, давайте помолимся перед едой. Добрые сестры-монахини принесли нам баранину. Тья, скоро ты там дожаришь? А то живот так урчит, что, наверное, и в монастыре слышно.
Старик нагнул голову, но, вместо того чтоб молиться, уснул и чуть не свалился со стула. Сойер успел подхватить его и усадил к себе на колени.
– Подержи его, Сойер, – попросила Сафиро, – он проснется через несколько минут. Если ты его сейчас посадишь обратно, он снова упадет.
Вздохнув, молодой человек откинулся на спинку стула. Но покоя ему в этом доме не было. Вошла Асукар и сразу направилась к нему, вихляя тощим задом. Ведьма в красном атласном платье провела костлявыми пальцами по своим отвислым грудям и приподняла подол, чтобы показать Сойеру свои «стройные» ножки.
Черт возьми, с Лоренсо на коленях он не сможет справиться с Асукар!
– Убери ее от меня, Сафиро! – крикнул Сойер. Девушка быстро схватила Асукар за руку и повела ее к свободному стулу.
– У Сойера нет денег, Асукар. Ты же не будешь отдаваться ему задаром?
Старуха нахмурилась.
– Нет. Мужчины платят мне мешками золота. Сойер удивился, как ему самому не пришло в голову сослаться на бедность?
– Прости, милая, но у меня нет золота, – сказал он.
– Завтра у тебя будет золото, – заверила его старуха, – и ты сможешь провести ночь в моих объятиях.
Старуха томно прикрыла глаза и медленно провела языком по нижней губе, обещая Сойеру блаженство страсти.
– Завтра, конечно, – легко согласился тот. «Ноги моей завтра здесь не будет!»
– Что ты возишься, Тья?! Где еда? – Лоренсо вдруг проснулся. – Где... – Он замолчал, увидев, что сидит на коленях у Сойера. – Почему ты меня держишь, Сойер?
– Потому что...
– Обед! – объявила Тья, выставляя на стол блюдо с дымящимся мясом. Вслед за мясом появились жареная картошка, бобы, горячие маисовые лепешки и овощной соус. – Сегодня вечером в своих молитвах мы должны вспомнить добрых сестер. – Женщина вытерла руки о фартук. – Они принесли нам не только свежее мясо, но еще чай и пирожки с яблоками. Мы должны радоваться такому чудесному обеду. Кто знает, когда еще у нас будет столько еды? Ты ведь любишь пирожки с яблоками, мой милый Франсиско?
Сойер не удостоил ее ответом. Он посадил Лоренсо на соседний стул.
– Ты чуть не упал на пол! – крикнул он на ухо старику. – Смотри, больше не засыпай за столом, а то лишишься не только слуха!
– Шлюха? – переспросил Лоренсо. – Нет, Асукар не простая шлюха. Она шлюха с золотым сердцем, Сойер. Ты знаешь, однажды она продала свое жемчужное колечко, чтобы купить мне подарок на день рождения. Это было много лет назад, но я до сих пор храню маленькие ножницы, которые она мне подарила. Я стригу ими ногти на ногах. Это самые лучшие ножницы...
– А где Педро? – спросила Тья. – Я предупреждала его, что обед скоро будет готов.
Сафиро подошла к окну. Во дворе Педро не было. «Куда же он делся?»
– Педро никогда не уходит со двора, – взволнованно сказала девушка.
– Может, он вознесся на небеса? – съязвил Сойер. – Или ушел к ручью и ходит по воде?
– Ты сел на мой стул, Сойер, – заявил Макловио. – Если ты сейчас же не встанешь, я набью тебе..
– С удовольствием. – Сойер встал.
– Франсиско, сядь и поешь, – приказала Тья. Сойер решил один раз попотворствовать ее фантазии.
В конце концов, завтра он уезжает.
– Я не голоден, мама. Обещаю, что поем после. Она внимательно осмотрела его лицо.
– У тебя усталый вид, сынок. Ложись в постель, а попозже я принесу тебе обед, хорошо?
– Хорошо, – покорно согласился молодой человек. Интересно, как подействует на старую женщину его отъезд? Вновь потеряв своего долгожданного «сыночка», она, наверное, окончательно сбрендит.
Хотя... может, и не сбрендит... Конечно, эта женщина его измучила, но... она неплохо о нем заботилась.
«А что будет с Лоренсо? – Сойер смотрел, как старик с усердием жует кусок баранины. – Вдруг однажды он заснет не на стуле, а на крыше?
Будем надеяться, что этого не случится. Хорошо бы еще, чтобы Макловио перестал ломать все подряд. Иначе от Ла-Эскондиды скоро только щепки останутся».
Бросит ли Макловио когда-нибудь пить? И повезет ли Асукар напоследок порезвиться в постели с мужчиной? А Педро где бродит? Скорей бы он вернулся домой, чтобы Сафиро перестала за него волноваться.
Сафиро... Девушка все так же стояла у окна, высматривая Педро. Какие у нее хрупкие маленькие плечи!
Долго ли она выдержит? Год? Полгода? Месяц? Или несколько дней?
– Мне надо идти. – Девушка отвернулась от окна – Скоро совсем стемнеет. Наверное, с Педро что-то случилось. Я камни скручу, но найду его.
– Ты горы свернешь, – поправил Сойер.
– Я так и сказала. Когда я вернусь, Сойер, мы с тобой еще раз поговорим о мече.
Девушка исчезла за дверью. Сойер хотел окликнуть ее и сказать, что уезжает, но передумал. Она будет уговаривать его остаться.
Да что с ним такое, в самом деле? Целых пять минут он стоит здесь и тревожится о людях, которые за последние четыре недели только и делали, что сводили его с ума!
