Рорик взглянул на Ивейну, сидящую на сундучке и беседующую с Торольвом. Остальные женщины и девочка устроились у люка, ведущего в трюм. Не стоило, наверное, держать их на корме, у всех на виду, пока сушился шатер, но ему хотелось, чтобы Ивейна была рядом.
– Какой курс? – спросил он у друга.
– Точно на северо-восток.
– Откуда ты знаешь, ведь солнца не видно? – поинтересовалась Ивейна, с любопытством поглядывая на желтоватый камень в руках у Торольва.
– Видишь, как кристалл меняет цвет, когда я его поворачиваю? Это преломляются лучи солнца. Даже в облачную погоду солнечный камень указывает нам дорогу к дому.
– Да, но я бы предпочел попасть туда поскорее, – проворчал Рорик.
Ивейна взглянула на него, и какое-то теплое чувство шевельнулось в ее душе. Теперь ей уже не хотелось бороться с ним. Он сильный, да, но он тоже человек. У него такой усталый вид.
– Ты спал хоть немного? – мягко спросила она и сразу же покраснела. Безумие какое-то. Нежность и сочувствие не помогут ей вырваться на свободу.
Печальные морщины у его рта разгладились.
– Я лягу, как только поднимется ветер.
– Ты всегда надеешься на лучшее, – заметил Торольв, не сводя глаз с солнечного камня.
Ивейна взглянула на него.
– А до земли далеко?
– Легко тебе спрашивать. Может, вороны Одина и знают. А я нет.
– Ты что-то такое уже говорил, – воскликнула девушка. – Я думала, мне это приснилось, но ты точно упомянул Хугина и Мунина.
– Мысль и Память, – пробормотал Рорик. – Вижу, ты слышала о них, леди. Они целыми днями летают по свету, а по ночам пересказывают Одину увиденное. Поэтому он знает все.
– Как и наш христианский бог, – вырвалось у Ивейны. – Только он без воронов обходится.
Рорик прищурился.
– Если уж речь зашла о богах, лично я молюсь Тору, – поспешно сообщил Торольв. – Есть еще бог плодородия Фрейр, хитрец Локи, морской великан Эгир, у него девять дочерей-волн, изменчивых, как все женщины. Но твоя богиня – Фрейя. – Он указал на амулет Рорика, который Ивейна повесила себе на шею, чтобы не потерять. – Тор тебе не подходит.
Она торопливо сняла серебряный амулет и протянула Рорику. Он сжал ее руку.
Торольв снова поднял кристалл и отвернулся, чтобы показать его остальным женщинам. У Ивейны сложилось впечатление, что Торольв пытается предоставить им с Рориком хоть какое-то уединение.
Неожиданно раздался громкий стук брошенных весел.
Гребцы вскочили на ноги, крича и сгрудившись вокруг двух сцепившихся мужчин. Это были Кетиль и Орм.
Рорик изрыгнул проклятие, выпустил руку Ивейны и ринулся к месту схватки. Но он опоздал. Кетиль с силой оттолкнул Орма. В его руке блеснуло окровавленное лезвие.
Орм упал к ногам Кетиля. На его губах вспухли розовые пузыри, одну ладонь он прижимал к груди.
Зрители расступились, пропуская Рорика. Он ударил Кетиля ногой в запястье, ломая кости, словно сухие прутья. Кетиль взвыл и выронил оружие. Не успел кинжал упасть на палубу, как Рорик прижал Кетиля к борту и поднес к его горлу нож.
– Отвечай, что здесь произошло, – прорычал он.
– Рорик.
Хриплый возглас издал лежащий на палубе старик. Рорик окинул Кетиля быстрым взглядом. Ублюдок сжимал зубы от боли, но вовсе не казался испуганным.
– Держите его, – велел вождь, и несколько ближайших воинов бросились выполнять приказ.
– Это я… виноват, – выдохнул Орм, когда Рорик приподнял его голову. – Я его вызвал…
– Нет. Молчи, Орм.
Крючконос схватил его за рукав.
– Опозорил… мою внучку. Фроки мертв… ты знаешь… – Он умолк и закашлялся.
– Я знаю, что случилось после смерти твоего сына, – тихо произнес Рорик. – Ты решил вызвать Кетиля на поединок, чтобы отомстить ему.
– Вызвал… еще до отплытия. И постоянно… напоминал ему. Я не нарушал твой приказ, но это было ошибкой. Трус… попытался убить меня… чтобы избежать поединка. – Он издал хриплый звук, который мог быть и смехом. – Похоже… ему удалось.
– Он заплатит, Орм. Клянусь. И за тебя, и за твою внучку.
Тень улыбки промелькнула на лице Орма.
– Дай мне меч, – прошептал он. – Это была битва…
Рорик повернул голову, но Торольв уже протягивал ему меч Крючконоса. Он взял его и вложил рукоять в ладонь старика.
– Займи свое место в Вальгалле, Орм Крючконос, – произнес он. Но Орм уже присоединился к воинам, павшим на поле брани, и прощальные слова остались не услышанными.
Рорик опустил тело Орма на палубу и встал. На мгновение его взгляд встретился с взглядом Торольва. Тот кивнул. Правосудие на борту корабля сурово, но иначе нельзя.
Он повернулся к парням, удерживающим Кетиля.
– Привяжите его к трупу.
Кетиль закричал:
– Оттар, ты же мой друг! Объясни ему. Я защищался.
Мальчишка вышел из-за мачты, его глаза бегали из стороны в сторону.
– Что ты собираешься сделать, Рорик? Зачинщиком был Орм. Он сам признался.
– Никому не удастся совершить убийство на моем корабле и остаться в живых.
Одобрительный гул прокатился по толпе викингов.
– Тогда сам вызови Кетиля, когда мы вернемся в Норвегию, – предложил Оттар.
Торольв фыркнул.
– Ты же знаешь законы, Оттар. Убийцу выбрасывают за борт вместе с телом его жертвы.
Из-за его спины донесся сдавленный крик.
Рорик повернулся. Ивейна зажимала рот ладонями. Ее глаза казались огромными на бледном лице.
– Рорик…
Он шагнул к ней и схватил ее за плечи.
– Ничего не говори. Ни единого слова. Тебя это не касается.
Девушка глядела на него молча, но ее глаза были наполнены ужасом. Он повернул ее и легонько подтолкнул к корме.
– Возвращайся к женщинам. И не оглядывайся, если норвежское правосудие тебя пугает.
Ивейна не оглянулась. Сзади доносились крики (наверное, кричал Кетиль), но звуков борьбы не было. Затем наступила мертвая тишина, нарушаемая лишь плеском воды за бортом. Но девушка по-прежнему не двигалась с места. Все-таки, он варвар. Мужчина из расы свирепых язычников. Людей, образ жизни которых настолько суров, что они не способны оценить всю жестокость этой ужасной казни.
И все же мысль о том, чтобы отдаться ему, больше ее не пугала.
Мрачное, унылое побережье Ютландии было именно таким, как описал его Рорик, но то ли опасность сильно преувеличили, то ли ветер оказался попутным, но остальная часть пути прошла без происшествий. Уже на следующее утро над синей морской гладью показались норвежские берега.
