Отказываясь смотреть ему прямо в глаза, Рейчел повесила сбрую на крюк, а затем, чтобы создать видимость занятости, принялась с деловым видом стаскивать с лошади седло.
– Я каталась верхом.
– В полдень? В такую жару? Придумай что-нибудь получше, – посоветовал Виктор.
Она еще больше покраснела. Де ла Барка предупреждал, что она вряд ли кого-то сможет перехитрить. Сосредоточив свое внимание на лошади, она взялась за щетку.
– Я весь день просидела дома, а мы ведь скоро уезжаем. Когда я вернусь в Чикаго, у меня не будет больше возможности покататься верхом. Мы продадим...
Его ноги в сапогах из оленьей кожи бесшумно ступали по земляному полу конюшни. Рейчел вздрогнула, когда его сильная рука схватила ее запястье.
– Прекрати этот детский лепет! Скажи мне, где ты была?!
– Отпусти! Я каталась верхом.
– Не лги. Ты ездила поговорить с этим следователем.
– Нет. – Она попыталась разжать его руку. Он заставил ее повернуться и схватил за другую руку. На его смуглом лице синие глаза сверкали гневом.
– Неужели ты рассказала ему о своей сестре?
– Черт побери! – Извиваясь в его руках, она начала пинать его ногами. Лошадь в стойле испуганно забилась в угол.
Виктор держал ее крепко, но не причинял ей боли, будто она была ребенком, у которого внезапно начался приступ ярости.
– Неужели ты сказала ему, что твоя сестра убила твоего отчима?
– Нет.
Его синие глаза, поразительно яркие на смуглом лице, заглянули ей в душу, и его лицо болезненно исказилось.
Рейчел закусила губу.
– Да. – Она с вызовом вскинула голову. – Да, я сказала.
– Рейчел... – Он вдруг отпустил ее. Его лицо побледнело.
– Да. Я все ему рассказала. – Она отступила на несколько шагов, растирая руки, которые он слишком крепко сжимал. Она взглянула на его искаженное ужасом лицо и поспешно опустила глаза. Надувшись, она прошла мимо него. Мужчина, которого она любила, был на нее зол, и в этом виновата ее сестра.
– Виктор, прошу тебя, не сердись на меня.
– Рейчел, как ты могла такое сделать? – Он печально покачал головой. – Когда ты увидела... услышала...
– Виктор, он был напуганным старым человеком. Он был мне отцом.
– Френсис Драммонд был твоим отцом.
– Нет.
– Моя мать была с тобой. Она слышала то же самое, что и ты. Мы все это слышали. Он подумал, что видит перед собой Френсиса Драммонда. Он потянулся за пистолетом, потому что вновь хотел убить его. Он сам это сказал.
Девушка опустила голову. Виктор развел руками.
– Даже если ты не хочешь поверить в то, что он совершил, как ты могла предать свою сестру?
– Она не имела права делать то, что сделала.
– Даже если она наказала человека, который погубил целый отряд солдат и остался безнаказанным?
– Это было давно. Мой отец...
– Твой отчим.
– Это ничего не значит! – закричала она. Виктор вытащил девушку из стойла и закрыл дверцу.
– В твоих жилах течет кровь твоего отца. А твой отчим...
Она протянула к нему руки, взывая к его чувствам.
– Он вырастил меня. Он был единственным отцом, какого я знала.
– А она – твоя единственная сестра.
– Да. – Рейчел скрестила руки на груди и вздернула подбородок. – Да. Она отомстила. Теперь моя очередь. Она не единственная, кто способен на месть.
Виктор озадаченно посмотрел на нее, потом недоверчиво прищурился:
– Ты сделала это, потому что хотела наказать свою сестру или подражать ей?
Она поджала губы. Когда же она заговорила, голос ее дрожал от гнева.
– Не смей говорить, что я хочу быть, как она! Не смей!
– Она целеустремленная, умная, красивая. Она талантливая актриса с большим будущим. Почему у тебя не может быть стремления стать такой, как она? Сейчас ты пытаешься мстить так же, как она. – Его взгляд стал печальным. – Я задаю тебе тот же вопрос, что задавал ей. Чего ты добьешься своей местью?
Она помедлила.
– Справедливости.
– Ты хочешь, чтобы твою сестру повесили? Рейчел молчала, впервые задумавшись над последствиями своего поступка.
– Это решит суд.
– Как будет чувствовать себя твоя мать, когда ее старшую дочь арестуют?
– Расстроится, но она уже и сейчас очень расстроена.
– Ей будет очень тяжело, когда ее имя обольют грязью, когда семейные тайны извлекут наружу.
– Миранда заслужила, чтобы ее арестовали.
– А твой отчим – нет. Она отвернулась.
– Рейчел... – Виктор не находил слов, чтобы заставить девушку осознать чудовищность поступка, который она совершила. – Вероятно, твоя мать тоже будет арестована. И мои отец и мать тоже. А, возможно, и я сам.
Рейчел удивленно уставилась на него.
– Не говори глупости.
– Это не глупости. Мы все участвовали в заговоре. Мы все слышали, что она собирается сделать, все были в комнате, когда она рассказывала о своем плане.
– Но это же...
– Ради Бога, подумай о том, что мы сделали. Адольф Линдхауэр, мой отец, дал лошадей и снаряжение. Твоя мать, Рут Драммонд, громко и четко выкрикнула имя твоего отца. Голубое Солнце на Снегу и ее сын Виктор Вулф были в курсе относительно всех деталей заговора. Мы все – соучастники.
– Ты будешь в безопасности, – быстро произнесла она. – Миранда никогда не назовет твое имя.
Виктор грозно взглянул на нее.
– Ты понимаешь, что ты только что сказала? Она отпрянула. Ее руки дрожали, когда она подняла их, будто желая отгородиться от его жестоких слов.
Он взял ее руки в свои и прижал к груди.
– Но это еще не все. – Его слова, как ядовитые стрелы, ранили ее в самое сердце. – Ты, Рейчел Драммонд, тоже была в курсе всего, что здесь происходило. И ты ничего не сделала, чтобы помешать этому.
Она вздрогнула.
– Я не могла.
– Ты не сделала, – возразил он. – Ты знала, что должно было произойти, но ничего не предприняла.
– Я...
Он презрительно усмехнулся.
– Ты могла выскочить из повозки и броситься к своему отчиму. Ты могла заранее предупредить его. Ты могла наконец закричать на свою сестру. Ты могла...
– Твоя мать...
