— Ну ладно, ладно. Ложку дам, так уж и быть. Одну ложку, не больше, — смилостивился Джек. Он протянул ворону угощение, и птица принялась есть — изящно и аккуратно, точно кошка. — Кто ж тебя научил? — удивился мальчик. И на радостях скормил ворону еще одну ложку. — Может, сам Бард? По слухам, Бард с птицами беседует, вот только мне он своего секрета так; и не открыл.
— Подсказала бы ты мне, птица, что теперь делать, — посетовал мальчик — Мой долг — защитить деревню, но ведь и Бард нуждается в защите. И без еды я долго не протяну. От магии аппетит знаешь как разыгрывается? — Ворон запрыгал вверх-вниз, словно говоря: «Что правда, то правда». Джек рассмеялся — и дал ему еще кусочек.
Надо забрать Барда в лес, — размышлял Джек вслух. — Там и он будет в безопасности, и я смогу селян оберегать. — В сердце мальчика что-то всколыхнулось — так бывает, если вдруг услышишь морозным утром пронзительный крик ястреба или увидишь выпрыгивающего из воды дельфина. Ты этого не ждешь, и пугаешься — и при этом просто дух захватывает. «Я сам сделаю всё, что нужно, я справлюсь, — думал Джек — Я больше не ученик Я стал настоящим бардом».
Ворон подскакал к двери и постучал клювом по дереву.
— Правильно, — согласился Джек. — Чем раньше отправимся в путь, тем лучше.
Он распахнул дверь. Небо было ясным, солнце стояло уже высоко.
Джек потянул Барда за рукав, и еще раз, и еще, пока старик наконец не встал. Теперь лишь оставалось заставить его идти. Джек обвязал веревку вокруг Бардова пояса — и дернул. Медленно и неуверенно старик принялся переставлять ноги — одну за другой, — против прогулки явно не возражая.
— Вуд-дук, — заявил он.
— Твоя правда, — кивнул Джек, ведя Барда вниз по тропинке.
Поначалу Джек собирался миновать деревню и юркнуть в лес Но Бард плелся так медленно, что мальчик отчаялся добраться до места засветло. Наконец ниже по склону показался Джеков двор. Мальчик тяжело вздохнул. Что за славный, добротный дом! Все до единой постройки, и ограды, и поля — всё создано трудами отцовских рук. А сейчас — до чего же заброшенный у них вид, просто плакать хочется! Джек утер глаза рукавом и яростно дернул за веревку, обвязанную вокруг пояса Барда.
Натянувшаяся веревка едва не отбросила его назад. Джек обернулся: старику приспичило сесть передохнуть.
— Не сейчас, — возразил мальчик — Я знаю, ты устал, господин, но нам никак нельзя останавливаться, пока не доберемся до укрытия.
— Гааа-а! — сказал Бард, не отрывая глаз от дома.
Джек проследил за его взглядом. Над дымоходом курилась белая струйка дыма. Неркто пожар?! Джек бросил веревку и со всех ног помчался вниз по склону. Огонь, точно! Вот и гарью пахнуло. Джек бросился к двери: она оказалась заперта. Мальчик замолотил по ней кулаками.
— Люси, сиди смирно, — послышался изнутри знакомый шепот.
— Мама, это я! Я, Джек! Что случилось? Почему вы здесь?!
Наступила пауза. Наконец заскрежетал отодвигаемый засов. Отец осторожно выглянул за дверь — с вилами в руках, изготовившись проткнуть незваного гостя. За его спиной, держа наготове котелок с кипятком, стояла мать.
Люси взвизгнула и, оттолкнув Джайлза, бросилась к брату.
— Ох, родной, это ты, — выдохнула мать, ставя котелок на землю.
— Добро пожаловать домой, сынок, — мягко произнес отец, словно встречать гостя с вилами в руках было делом самым что ни на есть для него обычным.
— Вот теперь всё в порядке, — воскликнула Люси, пританцовывая на месте, и втянула Джека внутрь. В доме было шаром покати: почти всё добро закопали либо спрятали в лесу, зато у самого очага лежали подстилки из вереска, а у стены притулился мешок с едой.
— Что, все уже вернулись в деревню? — ошеломленно спросил Джек.
— Только мы одни, — покачал головой отец.
— Потому что мы самые умные, — встряла Люси.
Джек оглянулся на мать: похоже, той единственной было не по себе.
— Это всё Люси, — понуро сказала она.
— В лесу гадко! Мокро, холодно, бррр! — закричала Люси. — И повсюду каменюки. Похищенной принцессе там не место.
— Похищенной принцессе там самое место: там безопасно, — оборвал ее Джек. Он сразу понял, что стряслось. Люси, впервые в жизни столкнувшись с неудобствами, потребовала, чтобы все вернулись домой. Кто-кто, а Джек-то знал: эта своего рано или поздно всё равно добьется. Люси всех изведет своим нытьем, — пока не захочется отвесить ей хорошего шлепка, только ни у кого рука, конечно же, не поднимется, ведь она такая маленькая, такая красавица!
— Я так считаю, здесь оставаться нельзя, — сказал Джек.
— Я знаю, но… — Мать кивнула на отца. Джайлз Хромоног явно купился на Люсины слезные просьбы. Он в жизни ни в чём не отказывал дочке.
— Я назад не пойду! — заревела Люси. — Ночью было плохо!
— Да уж, ночь и впрямь выдалась не приведи Господь, — вздохнула мать.
— Мы думали, настал Судный День, — загробным голосом сказал отец. — С неба с визгом налетело… нечто. Во все стороны полетели льдинки — острые, как кинжалы. Погасли звезды. Люди метались как безумные, налетая на деревья. Сын кузнеца ударился головой — и рухнул без сознания. Лошади оборвали привязь и разбежались. Их до сих пор разыскивают…
— Мара, — прошептал Джек. И тут его осенило. — Ох, звезды мои, я ж напрочь позабыл! Прошлой ночью на Барда напали — что-то магическое, я так и не понял, что именно, но только он утратил рассудок. Я как раз вел его в лес.
Они побежали к дороге. Старик прочно утвердился на самой ее середке, точно пень — с места не сдвинешь.
— Ужо волкоголовые тебя сцапают, если не пойдешь с нами, — пригрозил Джек, ухватив старика за плечи и пытаясь поднять.
— Вау-вау-вау-ваау! — завопил Бард.
— Шшш! Не шуми. — Джек попытался закрыть Барду рот. Старик злобно щелкнул зубами.
— Вуд-дук!
— Вот я сейчас тебе вуд-дукну, будешь знать! — рявкнул Джек, баюкая пострадавшую руку. — Ну ладно, ладно, извини, я не хотел. Но ты ж и святого из себя выведешь. Я знаю, что ты заколдован, господин, так что и не обижаюсь особенно. Но не мог бы ты хоть немножечко нам посодействовать?
— Увещевать его бесполезно. Он что овца. — Джайлз Хромоног нагнулся, поднял старика с земли и, пошатываясь, побрел обратно к дому. Бард вопил и брыкался, да только отец шел себе и шел. Увечье увечьем, но годы тяжкого труда закалили его мускулы на славу. — Вот так! — выдохнул он, без особых церемоний сгружая старика на пол — Насчет рассудка это ты прав, сынок. Спятил, как есть спятил Так ты говоришь, это Мара лишила его разума?
— Не знаю. Может, его заколдовали…
— А может, просто годы сказываются, — мягко предположила мать. Она обтерла лицо Барда влажной тряпицей, а под голову ему вместо подушки подложила скатанный плащ. — Будем надеяться, что отдых и заботливый уход исцелят старика…
