Ну вот, сама нарвалась на выговор, подумала Керри и сейчас же пожалела о том, что задала этот вопрос. Адриан прав, Лиз действительно достаточно взрослая и сообразительная, чтобы принимать решения. Ей не требуются советы девицы, которая не может разрешить свои собственные проблемы.
Когда они ушли, Керри прошла в спальню и собрала там одежду для стирки. Большинство вещей принадлежало Лиз, у которой была привычка разбрасывать все по комнате. Керри наполнила кухонную раковину теплой водой, налила туда жидкого мыла, выстирала и выполоскала одежду, затем отжала и развесила на веревке в ванной. Стрелка часов лениво переползла за отметку «восемь». Керри принялась бесцельно бродить из комнаты в комнату, села на кушетку, попыталась почитать книгу и бросила эту затею через десять минут, так как не смогла осмыслить ни одного слова. Потом включила пылесос и начала чистить квартиру, хотя в этом не было никакой необходимости, потому что всего два дня назад они с Лиз устроили генеральную уборку. Но что-то нужно было делать, чтобы убить время.
В девять часов она приняла ванну, и, надев пижаму и халат, пошла на кухню согреть себе молока. Она как раз доставала бутылку из холодильника, когда в дверь позвонили. Впоследствии Керри сказала себе, что интуитивно знала, кто стоит на лестнице, за дверью, именно это заставило ее вздрогнуть и выронить бутылку. Она стояла и смотрела на свой большой палец, из которого сочилась кровь, когда Райан тихо вошел в комнату.
Тонкие пальцы крепко обхватили ее запястье. Он держал ее руку и внимательно изучал порез.
— Я думаю, осколок выпал из ранки, — решил он. — У вас есть аптечка?
— Да, она в ванной. — Голос девушки звучал странно, и Райан внимательно посмотрел на нее:
— Собираетесь упасть в обморок? Нечего стыдиться. Многие люди не переносят вида собственной крови. Постарайтесь об этом не думать, а пока сделаем перевязку.
В ванной он посадил ее на табуретку, нашел все необходимое в аптечке, обработал порез и перевязал палец. Потом заставил ее сесть у камина, а сам прибрал на кухне. Закончив, он принес горячий кофейник.
— Ну как, вам лучше? — спросил он и подал ей чашечку кофе.
— Гораздо. — Ни за что на свете она не смогла бы сейчас посмотреть ему в глаза. — Простите, я вела себя глупо.
— Ничего подобного. Просто вы очень впечатлительны, — сказал Райан, усаживаясь напротив девушки. — Когда я услышал шум, испугался, что вы опять карабкаетесь на табуретку, поэтому и попытался открыть дверь. Кстати, вы всегда оставляете ее не закрытой на щеколду, когда остаетесь дома одна?
— Нет, очевидно, я забыла закрыть ее, когда Лиз уходила.
— Ну хорошо, не делайте так больше. Кто знает, кому взбредет в голову войти в квартиру. Кстати, а где же Лиз?
— Она… она что-то говорила о литературном диспуте…
К ее большому облегчению, он не задал вопрос, которого она так боялась, а вместо этого спросил:
— А почему вы не пошли вместе? У вас же так много идей, которые стоит обсудить.
Вдруг, впервые после его прихода, Керри осознала, что не совсем одета — или, вернее, полураздета, — и сильно от этого смутилась. Совсем недавно она чувствовала себя вполне нормально, когда в таком же наряде пила кофе с Филиппом, Но с Райаном было все совсем по-другому. А причина крылась в том, что Райан был для нее мужчиной, в том время как Филипп был просто… Филиппом. Взглянув на Райана, она увидела в его серых глазах легкую насмешку, и торопливо ответила:
— Я же не филолог и не критик…
— Ну, если все отдать на откуп профессионалам, нам, простым смертным, ничего не останется. — Он устроился поудобнее, закинув ногу на ногу. — Вернемся к сегодняшним событиям. Вы превзошли себя. Я знал, что у вас есть Божий дар, который не мог не проявиться.
Керри зарделась от удовольствия, как будто выпила бокал хорошего вина и тепло разлилось по всему телу.
— Я рада, что не разочаровала вас, — сказала она тихо.
— Раньше я немного беспокоился, мне казалось, что вы все время ходите вокруг да около, но, очевидно, вы относитесь к тем, кто ищет разные подходы к образу, пока не найдет один, правильный.
— Вы мне помогли, — призналась Керри. — Ваши советы были просто бесценными.
— Рад, что оказался полезным. — Райан отвесил шутливый поклон. — Я заявлю, что это была моя находка, когда критики провозгласят вас новым знатоком Шекспира. — Он внимательно посмотрел на девушку. — Нервничаете перед премьерой?
— Очень. Наверное, для вас это не так страшно?
— Актер, который говорит, что он не боится премьеры, или лжец, или слишком бесчувственный, чтобы быть хорошим актером. Вот наступит вторник, и я буду трястись так же, как все. Попробуйте тогда обратиться ко мне с какой-нибудь просьбой за полчаса до поднятия занавеса — увидите, какой я несносный. Вы мне не верите? По-вашему, я лишен обычных человеческих эмоций?
— Нет… я… — Она помолчала, пожала плечами и улыбнулась: — Вы всегда такой уверенный в себе, невозможно угадать, о чем вы думаете, когда вы не на сцене.
— Я рад, что вы это добавили. А то мне было бы неприятно узнать, что я не смог донести до зрителя мысли и чувства Антония после всех усилий, которые приложил, чтобы создать его образ. Ну а если вернуться к нашему прежнему разговору… хотите узнать, о чем я думаю сейчас?
— Нет, — сказала она торопливо.
Райан ухмыльнулся:
— Обманщица! Вы же не будете спать всю ночь, пытаясь сообразить, что я хотел вам сказать. — Он сменил тему: — В котором часу должна вернуться Лиз?
— Я точно не знаю. — Чтобы предотвратить дальнейшие расспросы, Керри пошла в наступление: — Лиз отлично сыграла Иру, как вы думаете? Уоррен почти не нашел ошибок в ее исполнении.
— Лиз, — спокойно ответил Райан, — выступила так, как я и ожидал от нее — добросовестно, может быть, слишком добросовестно, но без воодушевления. У нее нет вашей одержимости и никогда не будет. Она верит в то, что получит все самое лучшее и на сцене, и в жизни, не прилагая усилий.
«Так же как и ее дядя, — подумала Керри, — правда, она не так талантлива, как он».
— Я думаю, вы к ней несправедливы, — возразила девушка. — Она ведь могла бы воспользоваться вашим именем в качестве пропуска для получения лучших ролей, но она же не сделала этого.
— Нет, у нее есть гордость, как и у ее матери. Кроме того, она здраво оценивает свои возможности и мирится с тем, что они достаточно ограниченны. Не беспокойтесь о Лиз. У нее будет мало огорчений в жизни. Лучше поговорим о вас.
У Керри сильнее забилось сердце.
— Обо мне?
— Ну да. Большинство женщин вашего возраста очень романтично относятся к жизни. Я хотел бы дать вам совет: не позволяйте эмоциям влиять на вашу карьеру.
— А почему вы думаете, что они влияют? — Тон ее голоса был нарочито спокойным.
