Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
– Усиление, – прижав палец к мочке уха, сообщил Найдер. – Была попытка проникновения на борт, вторая за сутки. Как обычно, взяли прямо в шлюзе, но по инструкции полагается провести «генеральный чёс», вот и объявили сбор третьей степени.
– Так я и думал, – Альфред вздохнул. – Только время потратим. Ведь ни первый, ни второй инцидент ни к чему не привели: обоих шпионов выловили еще в погранзоне, зачем срывать с мест всю ГСП? Формалисты!
– Порядок есть порядок, – Фриц ответил искренне, будто и вправду верил, что прочесывание города необходимо.
– Педантичность – надгробие рациональности, – Краузе раздраженно махнул рукой. – Иногда я понимаю таких, как Хирш.
– Доктор Хирш, по-вашему, рационален? – удивился Найдер.
– Нет, но Великий Порядок – это когда нет авралов, Фриц, когда все работает, как часы, независимо от обстоятельств. Пока мы будем, бросив важные дела, мотаться на «усилении», порядка на Эйзене не будет. Будут только смутные мечты о нем. А мечты, как кривые тропинки, ведут в тупик, согласитесь, Фриц. Дорога к великой цели должна быть прямой и вымощенной кирпичами точных, внятных инструкций, а лучше выложена безукоризненными плитами исчерпывающих алгоритмов и закатана асфальтом железной дисциплины.
Альфред мысленно поаплодировал себе любимому и даже поставил оценку «отлично». На семинаре в Доме пропаганды за такой пассаж ему вполне могли дать значок агитатора первого класса.
Правда, на Фрица речь начальника впечатления не произвела. У Найдера вообще было очень туго с восприятием пропагандистской поэтики и прочего черного юмора. Он понимал только прямую речь, без изысков и скрытого смысла. Наверняка он сейчас глядел на свое отражение в лифтовом зеркале и думал, что «железный асфальт» будет слишком дорог в производстве, а недовольство старшего инспектора приказами руководства следует обязательно запротоколировать и отправить протокол в отдел собственной безопасности.
Хотя, возможно, он думал, что пора подать заявку в вещевую службу на новую сорочку и галстук. Что за фрукт этот Найдер, старший инспектор Краузе пока так и не разобрался.
В штабе карантинного сектора офицеров ждали сразу два сюрприза, один «приятнее» другого. Во-первых, выяснилось, что сбор по тревоге отменен, то есть они потратили целый час драгоценного времени совершенно напрасно, а во-вторых, в кабинете у Штрауха уже минут двадцать бушует тайфун по имени Грета.
– Ну и как думаешь, – уныло спросил Альфред у дежурного офицера, – прокусит эта вампирша шкуру нашего мастодонта?
– Если цапнет за яйца, то легко, – офицер Клаус наклонился, поманил Альфреда и негромко добавил: – Она что-то знает о его прошлой жизни!
– А чего она хочет?
– Получить полный доступ к делу «призрака», – Клаус перешел на шепот. – Грозит, в случае отказа, добиться передачи дела в другой сектор.
– Нам меньше забот, – Альфред пожал плечами. – Напугала!
– Но шеф, похоже, уцепился за «призрака» всерьез, – Клаус многозначительно округлил глаза. – Может, почуял шанс.
– Это ты здорово сказал, – Краузе усмехнулся. – Почуял. Ладно, будем готовиться к худшему, но надеяться на лучшее. Если Грета его сломает, будь другом, сообщи мне или Найдеру.
– Без вопросов, – офицер сочувственно взглянул на Краузе. – Да, ситуация дерьмовая.
Клаус и не представлял, насколько пророческой окажется его реплика. Как выяснилось по возвращении в лазарет, ситуация сложилась – дерьмовее некуда. И дело было не в угрозе вмешательства Греты. Пока инспекторы ГСП вынужденно катались по Эйзену на «лифтах», из тщательно охраняемого изолятора исчез главный подозреваемый.
Охрана и персонал медицинского отсека только разводили руками. На протяжении последнего часа в изолятор никто, конечно, не заглядывал, но выйти из него незамеченным было практически невозможно. Так оправдывался врач.
Краузе и сам понимал, что улизнуть из лазарета непросто, однако факт был налицо. Матрос Крафт каким-то образом просочился мимо увлеченных научными беседами Неймана, Хирша и врача, миновал охрану внутреннюю и внешнюю, нейтрализовал системы наблюдения и с чистой совестью затерялся в многолюдных коридорах свободной зоны огромного космического города.
Краузе заложил руки за спину и прошелся по изолятору. Факт побега был, конечно, крупной неприятностью, но зато он укрепил Альфреда в уверенности, что именно Крафт, а вовсе не Катрина Вильгельм является тем, кто нужен ГСП. Похоже, Штраух в своей туманной речи перед началом расследования говорил именно об этом. «Не все золото, что блестит. Не все очевидно, что очевидно…» Кажется, так он выражался? Ну что ж, вот и доказательство его проницательности. Женщина с немецким именем, но славянской внешностью (красивая, между прочим) на месте, а истинный ариец Крафт в бегах.
Альфред коснулся коммуникатора и запросил штаб.
– Теперь прочесывание будет оправдано, – невесело усмехнувшись, сказал он притихшему Найдеру.
– И новое расследование тоже, – инспектор взглядом указал на дверь в ординаторскую. – Ведь кто-то же помог ему сбежать.
– Займитесь этим, Фриц, – Краузе прекрасно понял, кого в первую очередь подозревает Найдер. – Только не перегните палку. Хорошие эксперты на дороге не валяются.
– Будут валяться, – серьезно ответил Фриц. – В ногах будут валяться, никуда не денутся.
Краузе ему почему-то поверил; сразу и на все сто.
* * *
Вопреки прогнозам, погода в столице значительно улучшилась. Еще утром было пасмурно и холодно, но к полудню подул настойчивый южный ветерок, и в просветах облаков засияло солнце. Соцветие роскошных вывесок тут же поблекло, объемные ролики уличных реклам стали призрачными и больше не усложняли без того непростую транспортную ситуацию, приковывая внимание водителей, а светящаяся разметка наземных и воздушных трасс автоматически добавила насыщенности и снизила яркость. Все равно состязаться с солнечным светом ей было не по силам.
Довольно скоро ветер унес за горизонт абсолютно все облака, и Москву под завязку залило невесомым солнечным золотом, просочившимся сквозь тонкую голубую ткань холодного зимнего неба. Солнечный свет был ярким и живым, не в пример электрическому. А еще он был торжественным, особенно вокруг церквей, кремлевских башен и островерхих небоскребов центра столицы. Золотые блики от маковок, крестов и двуглавых орлов множились в зеркальных стеклах деловых высоток и рассыпались миллионами бриллиантов на заснеженных ветвях деревьев Александровского сада и парка Новой Победы, разбитого после Четвертой мировой на месте выжженного пустыря от Лубянки до Славянской площади. Было очень красиво, несмотря на чудовищное мельтешение перед глазами тысяч воздушных машин и муравьиные бега далеко внизу машин наземных. Красиво и с душой. Для современных городов последнее обстоятельство и вовсе редкость.
В Стокгольме, например, ничего подобного не увидеть даже в схожую погоду. Там царствует триумвират изысканной технологичности, стильного практицизма и шведской утонченности: элегантной, но прохладной, как легкий северный ветерок. Сочетание сложное, временами захватывающее, только безжизненное, как фьорды, и рациональное, словно архитектура сверхмощного биопроцессора. Возможно, быть гигантским компьютером, только не биостазисным, а из стекла и камня, для столицы важнее, чем иметь душу и колорит, ведь управлять отсюда приходится не дремотным Британским Королевством и не замкнувшейся в своих ледяных катакомбах Антарктидой. Москва управляла целым Объединением Вольных Княжеств Земли и Колоний, государством неспокойным, бурно развивающимся и вообще… сложным. Возможно, шведский суперкомпьютер справился бы с такой сверхзадачей гораздо эффективнее русской «аналоговой» столицы, как знать? Возможно, не стоило переносить столицу в Москву, но…
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
