Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
Патлатый потупил взгляд, скинул с себя рюкзачок и, расстегнув молнию, достал оттуда черный кофр.
Михаил молча принял его, открыл, убедился, что аппарат на месте, и, не сказав ни слова, отвесил парню хороший подзатыльник. Тот снова охнул, схватившись за голову. А Родин вальяжным шагом направился обратно к вагону. Светлана уже спешила навстречу.
– Это что, он?! – немного задыхаясь, спросила она, видимо, пронаблюдав за разыгравшейся сценой. – Вот подонок! А почему ты его отпустил? Надо было полицию вызвать.
– И что? Мы бы потеряли полдня, – отмахнулся Михаил, чувствуя, если сейчас же не посетит туалет, случится конфуз. – Ладно, забери свою аппаратуру, я пошел.
– Спасибо, Миша. Огромное человеческое спасибо. Я без нее как без рук. Это мой хлеб. Я теперь твоя должница. Сейчас, – и она открыла свою лакированную сумочку. – Вот моя визитка. Там телефон. Ты позвони, если захочешь. Я проставлюсь.
– Я не пью, – лаконично ответил Родин, но визитку взял.
– Тогда приходи на чай.
– Если только с такими же пирожками.
– Заметано. Спрошу у бабушки рецепт. Сама-то я не особый кулинар, – жалобно улыбнулась Светлана.
– Договорились, – поднял вверх ладонь Михаил и, сунув ее визитку в карман, поспешил в здание вокзала. Чертовы физиологические потребности!
* * *
К четырем утра, когда стало выплывать из-за горизонта солнце, запели петухи. Самохваленко заворочался на лавке, откинул с себя лоскутное одеяло и пощупал голову. Не болит. Ночная бражка хорошо подлечила. Бодро соскочив на дощатый пол, пошел к умывальнику. Надо бы побриться, решил он, разглядывая свое лицо в осколке зеркала. И его мысли вновь вернулись к Анне. Теперь она не давала ему покоя. И снова он не знал, как поступить с этим семейством. Есть приказ товарища Тупина, и есть она – Анька. И одно другому мешает, думал он, шкрябая двухдневную щетину опасной, но туповатой отцовской бритвой.
– Ты бы подточил ее, – крякнул тот, слезая с печи. – Вона ремень висит. Знаешь, поди.
Аркадий не стал возражать. И правда, чего торопиться? Барыньки наверняка еще спят. Не в их правилах с петухами да курами вставать. И, ловко натачивая бритву, стал представлять себе, как Анна потягивается в своей мягкой постельке, путаясь в кружевах белой сорочки. Вот так кружева с ним приключились. Не ждал, не гадал. И ведь не расскажешь никому. Даже родным. А чужие и подавно сочтут предателем и контрреволюционером. Тем более товарищ Тупин. И что же такого придумать, чтоб всем угодить? И Аньку не обидеть, и для начальства добросовестным остаться. Трудная задача.
Мать принесла из курятника свежих яиц, разжарила на топленом масле яичницу с салом и густо приправила ее зеленью. В городе такого не поешь. Там все больше столовка с макаронами да сомнительного происхождения котлеты. Хлеба в них больше, чем в самих макаронах. А что поделаешь? Голодуха прет. Все по карточкам. Это ему – Аркадию еще неплохо живется. Феликс Эдмундович заботится о своих чекистах.
Вскоре проснулась и Глафира. Потирая глаза, опустила босые ноги со своей кровати. Только сестре в доме такая привилегия – на перине спать. Откинула назад растрепавшуюся косу:
– Чаво за грохот такой с утра пораньше?
– Поглянь, прынцесса наша пробудилась, – недовольно покосился в ее сторону Аркадий, отхлебывая чай из душицы. – Ты когда работать станешь, корова? Все бока себе отлежала.
Журил он ее, конечно, по-братски. Знал, что много чего на ней тут в хозяйстве. И огород, и курятник, и запасы на зиму. Но деньги семье тоже нужны. Давно он хотел ее на ту же текстильную фабрику пристроить. А была бы поученее, так и в секретариат Губчека можно было бы податься.
– Ладно уж, сынок, ты енто… Глашка и тут нам сгодится, – осторожно пробормотала мать, выкладывая на стол чудом уцелевший крендель с маком и сахаром, что он привез из города.
Посидели. Поспорили по-семейному. Аркадий даже спросил у отца, откуда, мол, Сутуловы могут знать его имя?
– Так я ж им стол на заказ справил. А в следующий год еще и лавки с резными спинками. Они у них в саду, поди, так и стоять. Енто надо ж, запомнили! – довольно крякнул тот.
– А хозяина самого как зовут? Владимир… Отечество-то как? – как бы невзначай поинтересовался Самохваленко.
– А, так енто… Спиридонович они. Ага, Владимир Спиридонович. Недурной мужик. Заплатил хорошо. Хорошо, – закивал отец, готовя самокрутку.
– Ну-кась, стой! – вдруг вскрикнул Аркадий и, чуть не рассыпав на пол табак, вырвал из рук отца клочок газеты. – Ты чаво ж делашь, батя?! Тут же фотография самого Ленина! Вождя нашего! Да ты…
– А шо мине с ей делать-то? Нешто на стенку вешать? – возмутился тот.
– Ты знаешь, батя, тебя за такие дела самого к стенке могут приставить, – понизив голос, произнес сын, сворачивая вчетверо газетный обрывок и пряча себе в карман. – Так что гляди!
Мать учащенно перекрестилась.
– Еще один несознательный элемент! – кивнул в ее сторону Аркадий. – Да вы хоть знаете, кто ваш сын?! Эх, мамаша, подведете вы меня под монастырь с вашими антиреволюционными взглядами. Бога нет, запомни. Как выразился Владимир Ильич? «Религия – опиум для народа»! Во.
– Как скажешь, сынок. Как скажешь, – забормотала мать и снова перекрестилась.
Глафира хихикнула в кулачок и принялась мыть посуду в жестяном тазу. А Самохваленко, обреченно резанув воздух ладонью, натянул на себя кепку, сунул за ремень «наган» и снова отправился к Сутуловым.
Когда подходил к их усадьбе, заметил, что из калитки выходит Анна с каким-то долговязым парнем под руку, рядом девчонка лет двенадцати. У всех плетеные корзинки. Похоже, опять за грибами навострились. Долговязый, никак, братец ее Сергей, что любитель по лесу шастать, а малая – дочь Лидии Васильевны – Лизавета, – рассудил Самохваленко, приближаясь.
Заметив его, процессия остановилась. Анна что-то шепнула на ухо брату. Тот пристально посмотрел в сторону Аркадия, подхватил под руку теперь уже Елизавету, и они, отделившись от Анны, пошли вперед, не оглядываясь. Анна же так и осталась стоять у калитки. Даже приветственно помахала Аркадию. Он чуть было не махнул в ответ, но сдержался, прибавив шаг.
– Доброе утро, Анна Владимировна, – сдержанно поздоровался он, подойдя ближе.
– Здравствуйте, Аркадий Валерианович, – улыбнулась она, теребя ручку большой корзины.
– А вы, никак, опять по грибы? Нешто вы их так любите? – едва сдерживая ответную улыбку, спросил Самохваленко.
– Я? Нисколько. Только что же поделаешь? Впереди зима. Голодно станет. А у нас ведь, сами знаете, шесть ртов здесь. Да еще и Егор в городе. Его тоже подкармливать надо. Не хотите ли присоединиться к нашей компании? – предложила она так, словно они были давними приятелями.
– Что ж, можно, – удивляясь самому себе, согласился Аркадий и, сдвинув на лоб слегка изломанный козырек кожаной кепки, заложил руки за спину и двинулся вперед.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
