– Нам нужно найти работу, – сказала Лиз.
Я подумала, что это замечательная идея. Мы обе могли бы сидеть с детьми. Я могла бы получать какие-то деньги, разнося журнал «Грит», как делала это в Лост-Лейке. Мы могли бы стричь газоны или собирать листья во дворах у людей. Наверное, даже могли бы работать в магазинах: сидеть за кассой или упаковывать продукты.
За завтраком мы рассказали дяде Тинсли о нашем плане. Думали, что ему он понравится, но дядя Тинсли замахал руками, будто вообще не желал об этом слышать.
– Вы – Холлидеи, – произнес он. – Вы не должны ходить с протянутой рукой, умоляя дать вам работу. – И тихо добавил: – Или вести себя как цветные… Мама перевернулась бы в могиле.
Дядя Тинсли сказал, что девочки из хороших семей должны быть дисциплинированными и ответственными.
– Холлидеи не работают на других людей, – добавил он. – Наоборот, люди работают на Холлидеев.
– Но похоже, что мы еще будем находиться здесь, когда начнутся занятия, – заметила Лиз.
– Ну и что? Мы все – Холлидеи.
– Нам нужна одежда для школы, – сказала я.
– Одежда? У нас она есть. Идите за мной.
Дядя Тинсли повел нас вверх по лестнице на третий этаж в маленькую комнату и начал открывать там старые сундуки и шкафы, набитые пахнущей нафталином одеждой – пальто с меховыми воротниками, платьями в горошек, твидовыми жакетами, пышными шелковыми блузками и юбками.
– Все это вещи прекрасного качества, ручной работы, они были присланы из Англии и Франции, – объяснил он.
– Дядя Тинсли, – сказала я, – они из далекого прошлого. Такую одежду больше не носят.
– Напрасно. А все потому, что теперь не могут делать одежду, подобную этой. Голубые джинсы, полиэстер… Никогда не надевал такое. Одежда фермера.
– Но именно это и носят сегодня, – возразила я. – Все носят голубые джинсы.
– И вот почему нам нужна работа, – добавила Лиз. – Нам надо кое-что купить.
– Мы хотим иметь деньги для покупок, – произнесла я.
– Люди считают, что им необходимы вещи, которые им на самом деле не нужны, – проворчал дядя Тинсли. – Если есть что-то такое, что вам действительно нужно, так об этом можно поговорить. Но не одежда. У нас есть одежда.
– Вы хотите сказать, что нам не нужна работа? – спросила Лиз.
– Если вам не нужна одежда, то не нужна и работа. – Лицо дяди Тинсли смягчилось. – А мне важно сосредоточиться на своем исследовании. Возьмите велосипеды и поезжайте в город, зайдите в библиотеку, заведите друзей, сделайте что-нибудь полезное. Но не забывайте, вы – Холлидеи.
Мы с Лиз пошли в сарай.
– Дядя Тинсли не прав, – сказала сестра. – Нам необходима работа. И не только из-за одежды. Нам надо иметь собственные деньги.
– Но дядя Тинсли рассердится.
– Я думаю, он не против того, чтобы мы нашли работу. Просто не хочет об этом знать. Делает вид, будто мы все еще живем в прошлом.
Дядя Тинсли залатал спустившиеся шины на велосипеде, на котором ездил в детстве. Это был «Швинн», как мамин велосипед, только этот был мужской, голубой, с фонарем впереди и с багажником. Мы с Лиз вывели велосипеды из гаража и поехали в город искать работу.
Мы забыли, что сегодня четвертое июля[2]. Праздник был в разгаре, люди выстроились вдоль Холлидей-авеню, некоторые сидели на складных стульях и на бордюрном камне, ели мороженое на палочке, загораживая глаза от яркого солнца, и махали руками, когда маршировал оркестр Школы Байлера. За оркестром шла группа поддержки, размахивающая шариками, и крутящие палочки тамбурмажоретки, затем ехали на лошадях охотники на лис в красных пальто, потом пожарная машина и платформа на колесах с размахивающими руками женщинами в платьях с блестками. Последней шла группа пожилых мужчин в военных формах, все они выглядели очень серьезными и гордыми, те, что шагали впереди группы, держали в руках американские флаги. В середине группы шел дядя Кларенс в зеленой форме, было видно, что он задыхается, но с шага не сбивался. Когда проносили флаги, горожане вставали и отдавали честь.
– Патриоты, – прошептала Лиз саркастическим тоном, который она подхватила у мамы.
Я промолчала. Мама, ходившая на антивоенные собрания, где протестующие жгли флаги, многие годы говорила нам обо всем, что есть неправильного в Америке – о войне, о загрязнении земли, о дискриминации, о жестокости, – но здесь все эти люди, включая дядю Кларенса, демонстрировали, что гордятся флагом своей страны. Кто же прав? И у тех и у других была своя точка зрения. И те и другие правы?
– Я люблю День независимости, – сказала тетя Эл, обняв нас с сестрой. – Он напоминает о том, как нам повезло, что мы американцы. Когда мой Труман придет домой, он будет маршировать рядом с Кларенсом на параде.
– Но он думает снова завербоваться, – произнес Джо.
– Зачем? – спросила Лиз. – Мы проиграли войну.
– Мы проиграли войну здесь, дома, с этими проклятыми гнилыми патриотами! – воскликнул дядя Кларенс. – Там мы войну не проиграли. Наши мальчики просто пытаются выяснить, кто выиграл. Они делают, черт возьми, прекрасную работу. Сам Труман так говорит. – Он повернулся на каблуках и отошел от нас.
– Я не хотела его расстраивать, – сказала Лиз. – Разве не все знают, что мы проиграли?
И мы двинулись по Холлидей-авеню к холму.
– Люди имеют разные взгляды, – заметила тетя Эл. – Здесь это очень опасная тема. Существует традиция службы в этих частях. Ты делаешь то, что велит твоя страна, и делаешь это с гордостью.
– Я завербуюсь, когда окончу школу, – сказал Джо. – Не хочу выделяться.
– Мой Кларенс был в Корее, – продолжила тетя Эл. – Так же, как твой папа, Бин. Он получил «Серебряную звезду».
– А что это?
– Медаль. Чарли был героем. Он пошел под вражеский огонь и спас раненого приятеля.
– Ты завербуешься? – обратилась Лиз к Джо.
– Да, – ответил Джо. – Хочу чинить вертолеты и учиться на них летать, как Труман.
Лиз недоверчиво посмотрела на него, и я побоялась, что она произнесет что-нибудь саркастическое.
– Мы хотим найти работу, – сказала я тете Эл.
– Трудная задача. В Байлере в наши дни работы мало, – объяснила она. – У людей на холме нет столько денег, чтобы поделиться. Они с Кларенсом не могут позволить себе иметь машину, как и многие соседи. На Дэйвис-стрит и Ист-стрит, где живут врачи, адвокаты, судьи и банкиры, в большинстве домов цветные слуги. Они готовят и стирают, занимаются садом. Но на окраинах есть пенсионеры, у них найдется работа по хозяйству.
– Иногда у меня появлялась небольшая работа, но я делал больше денег, продавая фрукты и металлолом, – сказал Джо.
