Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
Соммерсвиль все еще ждал ответа, а Эмили, как примерная жена, похоже, собиралась уступить это право лорду Гренвиллу. Так что Уильям был вынужден ответить:
– Я думаю, в ноябре мы проведем неделю или две в Лондоне. Бабушка хочет посмотреть новую постановку «Ночи ошибок», и ей нужна компания.
– Я давненько не видел в наших краях леди Пламсбери, она здорова? – осведомился Ричард.
– В последнем письме она жаловалась на боли в пояснице, но на бал к Пауэллам она, конечно, приедет, – ответила за Уильяма его жена. – Ей не терпится посмотреть на Феллоузов, ей ведь достался лес Мортемов, и она не упустит возможности позлорадствовать, если Феллоузы ей не понравятся.
Лорд Гренвилл издал звук, похожий на шипение рассерженного кота, но Эмили не обратила на это внимания, продолжая болтать с Соммерсвилем. Бабушка лорда Гренвилла, леди Пламсбери, долгие годы была одержима одной целью – расширять свои владения все дальше и дальше. Свою страсть она объясняла желанием оставить внуку достойное наследство, но Уильям получил от отца не только Гренвилл-парк, но и достаточные территории, чтобы считаться одним из крупнейших землевладельцев в графстве. Стремление бабушки завладеть как можно большим количеством лугов, полей и ферм лорд Гренвилл мог бы назвать просто причудой старой леди, но ему не нравились методы, которые она использовала для достижения своей цели. Обычно леди Пламсбери не давала покоя владельцам земель, которые ей приглянулись, снова и снова напоминая о себе, до тех пор пока бедняги не соглашались заключить сделку. Лорд Гренвилл пытался говорить с ней об этом, но беседа очень быстро перетекала в спор, а спор – в ссору, сопровождавшуюся обвинениями в неблагодарности и угрозами лишить Уильяма наследства в пользу Николаса Ченнинга, будущего лорда Пламсбери. Отец Николаса приходился каким-то племянником покойному лорду Пламсбери, и Ник пережил жестокое разочарование, узнав, что к титулу прилагается совсем мало земли, а все остальное леди Пламсбери с помощью своих поверенных умудрилась закрепить за собой и вольна была распоряжаться своими сокровищами как ей будет угодно. Угрозы судебных тяжб не напугали старуху, происходившую из семейства неродовитого, но хорошо умеющего зарабатывать деньги и удерживать их в своих цепких руках. Николас почел за лучшее не ссориться с почтенной леди в надежде на то, что она упомянет его в своем завещании и он получит что-то в придачу к маленькому поместью семьи Пламсбери.
После ссор с бабкой лорд Гренвилл обычно некоторое время уповал на то, что леди Пламсбери сдержит данное в сердцах обещание и возложит бремя забот о своих угодьях на Николаса, но старуха относилась к родственникам своего мужа с презрением, находя их никчемными людьми, и Уильям никак не мог избавиться от ожидающего его бремени.
А в последние месяцы имя Ченнинга в семье и вовсе не упоминалось. Его угораздило сделаться женихом Кэтрин Рис-Джонс в то самое время, когда та совершала свои жуткие преступления, и большинство знакомых Рис-Джонсов посчитали именно корыстолюбие Ника причиной всех бед. Семнадцатилетняя девушка не смогла бы без должного руководства осуществить подобные планы, будь она хоть трижды безумна, – так говорили во всех домах графства, и Ченнингу пришлось покинуть Торнвуд, чтобы избежать если не судебного разбирательства, то всеобщего осуждения.
Леди Пламсбери, поощрявшая ухаживания Николаса за мисс Рис-Джонс, тяжело пережила эти трагические события и долгое время не показывалась в Торнвуде, но с наступлением осени желание быть в центре светской жизни возобладало над чувством стыда, и бабушка Уильяма собиралась посетить несколько праздников, которые готовили соседи Гренвиллов для своих друзей.
Ричард еще некоторое время пил чай в ожидании, не вернется ли Уильям в тишину своего кабинета. Тогда он мог бы продолжить беседу о делах своей сестры и рано или поздно уговорил бы ее поделиться тем, что ей известно. Однако же лорд Гренвилл словно бы находил удовольствие в компании своей жены и приятеля, равно как и от чая со свежими кексами, которые вместе со вторым чайником принесла Хетти.
В конце концов Ричард откланялся, на прощание многозначительно посмотрев на леди Гренвилл. «Наш разговор не окончен, а лишь отложен», – говорил взгляд его серых глаз. От лорда Гренвилла этот взгляд также не укрылся, но он знал, что, если Эмили вознамерилась что-то скрывать, добиваться от нее признаний бесполезно.
Уильям вышел проводить гостя. Как подозревала леди Гренвилл, он использовал эту возможность, чтобы не оставаться с ней наедине. Это ее задело. В последние месяцы между супругами, кажется, установились самые дружеские взаимоотношения, они словно вернулись к тем дням, когда Уильям ухаживал за Луизой и относился к ее сестрам с поистине братской привязанностью, то есть дарил безделушки и поддразнивал при каждом удобном случае.
Поиски истины в истории с убийствами, совершенными Кэтрин Рис-Джонс, еще больше объединили их, но злосчастные бриллианты снова все испортили.
– Не зря они не понравились мне сразу же, – Эмили подошла к окну и смотрела теперь на мокрую лужайку. – Сперва я огорчилась из-за того, что Уильям не потрудился выбрать для меня подарок по душе, затем все эти мучения с пропажей ожерелья, страх, что он узнает об этой потере и рассердится… А теперь воспоминания о том, что он купил фальшивые украшения, выводят его из себя. Уильям чувствует себя глупцом, как будто он должен был разбираться в камнях, словно настоящий ювелир! К тому же я немало озадачила его признанием, что хотела бы иметь дочку, сестренку Лоренса, чтобы после вчерашних слов Ричарда он не опасался заговаривать со мной. О, Уильям! Я так хотела бы быть для тебя хорошей женой, но ты не позволяешь мне!
Хетти бесшумно появилась, чтобы убрать со стола, и леди Гренвилл решила пойти в детскую, побыть еще немного с Лори. Вот кто ее самая большая радость! В отличие от своего отца мальчик позволяет ей любить его и отвечает искренней привязанностью, которую она сумеет сохранить, даже когда Лоренс вырастет. Эмили верила в это изо всех сил.
9
Чаепитие с миссис Феллоуз и Шарлоттой получилось для Эмили непростым испытанием, тем более раздражающим, что оказалось напрасным – мисс Феллоуз не надела кулон с зеленым камнем. Беседа с миссис Феллоуз была утомительной и скучной, тем более что ее высокомерный взгляд на леди Гренвилл не смягчился даже после того, как она увидела роскошь Гренвилл-парка.
Сьюзен, приглашенная подругой для поддержки, весело болтала с Шарлоттой, они устроились на диванчике у окна, подальше от дам постарше, и Эмили пришлось выслушивать длинные тирады миссис Феллоуз о том, как в Италии она создала кружок самых изысканных леди, центром которых, разумеется, была она сама.
Когда миссис Феллоуз стала отказываться от еще одной чашечки чая, леди Гренвилл предложила ей и ее падчерице посмотреть дом. Сьюзен заранее условилась с подругой, что покажет гостьям парадные залы и картинную галерею – Эмили не хотела испытывать унижение, когда миссис Феллоуз должна будет останавливаться у каждого портрета с видом ангельского терпения, пока хозяйка дома, прихрамывая, старается угнаться за гостьями.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
