— Почему такой потрясенный вид?
— Ты…. — девушка сглотнула, все еще ошарашенная, — ты даешь детям деньги на карманные расходы?
— Немного.
Антония недоуменно помотала головой:
— Но почему?
— О-о, ну, вероятно, для того, чтобы доказать, что я не такой скупой, как тебе представляется.
Девушка подумала о собственном незавидном положении. Она не могла купить себе даже кусок любимого туалетного мыла. Все оставшиеся у нее после покупки билетов деньги были потрачены на всякие сладости для племянницы. Тони вдруг стало обидно. Не иметь ни одной драхмы, будучи замужем за одним из самых богатых людей острова! Реальность так отличалась от ее планов. На мгновение Антония пожалела о своем вызывающем поведении перед свадьбой. Может, если бы она не проявила тогда такой алчности, сейчас ее муж был бы более сговорчив. Девушка кинула на него испытующий взгляд и засомневалась. Не находись тогда она во власти ярости и безумного желания отомстить, Антония, возможно, оказалась бы более проницательной в оценке своей потенциальной жертвы.
«Но ведь это же совершенно естественно, что я хотела заставить его заплатить! И сейчас заставила бы, представься подходящая возможность!»
Дарос продолжал смотреть на жену с легкой улыбкой на губах. Робби потянулся за своей машинкой, и игрушка была возвращена ему.
— Дядя Дарос…
— Да? — Взгляд темных глаз переместился на мальчика.
— Ты обещал покатать меня и Дэвида на яхте, — напомнил проказник.
— Обещал.
— Ты сказал, что покатаешь нас сегодня вечером. Если мы будем хорошо себя вести.
— А вы хорошо себя вели? — весело спросил мужчина.
Робби рассмеялся, глядя на него снизу вверх. Веснушчатое личико сорванца раскраснелось.
— Конечно хорошо. Ты просто дразнишь!
— Верно. И это нечестно, да? Пошли, поплывем прямо сейчас. Где Дэвид? — Грек снова посмотрел на жену, в его глазах, казалось, таилась насмешка.
Тони сказала резко:
— Ты прекрасно их выдрессировал. Скоро они совсем ручными станут!
— А это идет вразрез с твоими планами, — быстро парировал муж, и девушка вспыхнула от злости.
— Ты сломишь их дух!
— Что гораздо предпочтительнее, чем ломать им шеи. Уверяю тебя, я был очень близок к этому. — Дарос, довольный собой и своей победой, смеялся над ней.
Разозлившись, Антония отвернулась.
— Дэвид сказал, что спустится через несколько минут, — вставил Робби. Мальчик подождал, демонстрируя на удивление хорошие манеры, когда появится возможность ответить на вопрос дяди. — Идем к яхте? Он поймет, где мы. — Мужчина кивнул и зашагал прочь. — А тетя Тони может поехать с нами? — спросил пребывающий в нерешительности племянник.
Судовладелец твердо произнес, лишь слегка повернув голову:
— Твоей тете надо заниматься Луизой. У нее нет времени на морские прогулки.
Антония испепелила взглядом спину супруга, задыхаясь от гнева. Если бы только она могла найти способ сбросить Дароса с его пьедестала вниз, на твердую землю!
— Тетя Тони, где Робби? — Девушка повернула голову к Дэвиду, который появился из-за угла дома. — Дядя Дарос собирался взять нас с собой покататься на яхте, и, наверное, они уплыли без меня.
— Ничего подобного, — отозвалась та. — Буквально минуту назад они направились к яхте.
— А, спасибо!
Мальчик уже готов был убежать, но Тони быстро спросила:
— Вам вдруг очень понравился ваш новый дядя. Что произошло, пока я ухаживала за Луизой?
— Дядя Дарос был сначала очень жестоким, — заявил Дэвид драматично. — Но когда я расплакался, после того как он кричал на меня, я сказал ему, что хочу к маме и что ей грустно и одиноко, ведь папа умер… Тогда он заставил меня сесть рядом с ним, как только я перестал реветь, и рассказать ему все остальное. — Дэвид с тревогой поглядел на ворота. Яхту отсюда видно не было, и племяннику явно не терпелось уйти.
— Они не уплывут без тебя, — успокоила его Антония. — Что именно «остальное» он заставил тебя рассказать?
— О маме. Он спрашивал меня обо всем, — ответил мальчик. — Я объяснил ему, что ей приходится много работать и что у нас мало денег. И я сказал, что она иногда плачет, когда мы говорим о папе. Потом дядя поинтересовался, такие же мы непослушные дома или нет, и я произнес «да». А он спросил, не стыдно ли мне, и я ответил, что не знаю. А дядя Дорис сказал, что мне должно быть очень стыдно и что нам всем лучше исправиться… — Дэвид остановился, чтобы набрать в легкие воздуха, и опять с нетерпением посмотрел в сторону ворот. — Тогда он пообещал, что займется нами и мы вернемся домой гораздо более воспитанными детьми, чем приехали сюда. Могу я идти теперь?
— Да, беги.
Тони наблюдала, как ее племянник помчался к воротам, расположенным на краю садика. Проведя в раздумьях еще несколько мгновений, девушка неторопливо направилась к бассейну, откуда была видна яхта. Вскоре дети уже поднялись на борт, и их звонкий смех разлетался над песчаным побережьем. Антония погрузилась в собственные мысли, глядя на отплывающее судно. «Добрый» — назвала Джулия своего брата. Добрый…
Но разве не все греки одинаково добры к детям? Если ее супруг тратит немного своего времени, развлекая мальчиков Пэм, то это еще не прибавляет очков в его пользу. Любой другой мужчина в подобных обстоятельствах поступил бы так же. Она не должна позволить этому маленькому эпизоду изменить ее мнение о присущем мистеру Латимеру бессердечии.
Глава 5
Дедушка Дароса приехал в августе, на неделю позже, чем они ожидали. Тони была уверена, что их отношения с пожилым фанатиком будут довольно прохладными. Однако, к ее удивлению, старик приветствовал девушку с типичным для греков радушием. Словно драмы, которая развернулась в его доме, никогда и не было.
Мальчики к этому моменту уже были хорошенько вымуштрованы. Антония продолжала злорадно настаивать на том, что причиной метаморфозы были суровые дисциплинарные меры, к которым прибегал муж. Однако самой себе она признавалась, насколько далеки от правды такие утверждения. Дарос имел подход к детям — это и было объяснением потрясающих изменений. Мужчина вынужден был временами проявлять строгость, но он также доказал, что может быть чутким. Дарос быстро понял: мальчики на самом деле довольно симпатичные и смышленые дети. Допрос, который хозяин дома учинил Дэвиду, позволил ему понять, что происходило после смерти их отца. Мама работала. Ребятишки были предоставлены самим себе и, очевидно, избалованы, так как Пэм считала, что они страдают без отца. История не новая, ничуть, но Тони до сих пор изумлялась, что ее супруг взял на себя труд исправить ситуацию.
Луизе уже не надо было соблюдать постельный режим, и сразу, как только доктор разрешил ей выходить из дома, тетя отвела ее на пляж. Он был частным владением мистера Латимера, и мальчики уже были там. Они играли с мячом, их коричневые тела были прикрыты только шортами. Дедушка Дароса сидел в шезлонге, наблюдая за ними. Когда Антония и Луиза приблизились, старик поднял голову и улыбнулся им.
