— А как ты с ним познакомилась? — не унималась Шарлин. Как и все юные девушки, она любила подробности чужих любовных историй, принимая в них тем самым косвенное участие.
Разговор об Эммете не входил в планы Дианы, но Шарлин, похоже, не успокоится, пока не выяснит, что у старшей сестры с ним.
— Я вела машину, а Эммет остановил меня и попросил документы…
— Ты что, нарушила правила? — строго спросил отец.
— Да… то есть нет… Точно не знаю, потому что с трудом помню детали.
— Только не говори, что села за руль в пьяном виде! — В отличие от отца, мать Дианы произнесла это не с упреком, а с искренним волнением.
— Я приехала утром к Солвею, чтобы подписать контракт, и выяснила, что моя подпись ему уже не требуется. Он вызвал Сандру и подписал контракт с ней. — Диана сглотнула подступивший к горлу ком. Даже воспоминания о том дне способны были довести до слез. — Я выбежала из офиса Солвея и разрыдалась. Эммет решил, что женщина, плачущая за рулем, потенциально опасна на дороге, и предложил свою помощь. Он довез меня до дома, а я пригласила его на чашку кофе. Вот и все.
— Как это романтично… — промурлыкала Шарлин, закатив к потолку глаза.
— Ничего романтичного, — осадила ее Диана. — Мы расстались не на самой лучшей ноте.
— Но теперь-то вы вместе.
— Шарлин, прекрати! Что за фантазии? Мы не вместе. Эммет сам по себе, а я сама по себе. Завтра же я начну искать себе новую квартиру и, как только найду, сразу же оставлю Эммета в покое. Он слишком благороден, чтобы намекнуть на то, что я ему докучаю или стесняю. В конце концов посторонняя женщина в квартире — помеха личной жизни.
— Диана, ты хоть и старше меня, но ведешь себя, как неопытный подросток. Ни один мужчина не пустил бы к себе на порог женщину, к которой не испытывает симпатии и сексуального влечения. Я умру от смеха, если ты сейчас еще скажешь, что веришь в дружбу между мужчиной и женщиной.
— А почему бы и нет? — растерялась от напора сестры Диана.
— Потому и нет, что это миф! Если мужчина и женщина вместе, значит, они либо бывшие, либо будущие любовники. Дружба между мальчиками и девочками заканчивается, едва они задуют больше десяти свечей на своем именинном пироге.
— Откуда такие познания, Шарлин? — Теперь мистер Роуз избрал объектом своего пристального внимания младшую дочь. — Если Диана говорит, что они с Эмметом друзья, то я не вижу оснований ей не верить.
— Я ведь не сказала, что Диана намеренно нас обманывает, — с обидой парировала Шарлин. Она посмотрела на мать, словно ища у нее поддержки, но миссис Роуз, по всей видимости, решила сохранять нейтралитет. — Просто она еще сама не разобралась в своих чувствах к Эммету.
— Вообще-то я и не собираюсь в них разбираться, — призналась Диана. — Максимум через три дня я куплю на память Эммету забавный сувенир и помашу ему на прощание рукой.
— А мне кажется, что ваша история только начинается.
— Шарлин, оставь свои предположения для нового мюзикла своего гениального драматурга. В жизни все куда прозаичнее. Нас с Эмметом ничего не связывает. Он не в моем вкусе.
— Только потому, что он не богат?
— Ты так сказала, словно осуждаешь меня.
— Диана, разве не ты учила меня, что любовь не продается? Настоящее чувство важнее всех сокровищ мира.
— Шарлин, я вот тебя слушаю и в очередной раз убеждаюсь, что тебе с твоими взглядами на мироздание не место в шоу-бизнесе. Тебя просто-напросто засмеют, едва ты откроешь рот и скажешь что-нибудь вроде этой своей последней сентенции. Или ты наивно полагаешь, что тебе удастся исправить мир? Перевоспитать людей? — Диана снисходительно улыбнулась. — Что ж, приступай. Можешь провести эксперимент на мне. Я готова стать твоим подопытным кроликом. Убеди меня в том, что с любимым рай и в трущобе. Предположим, я сознаюсь, что неравнодушна к Эммету… но это не имеет никакого значения, потому что он — птица не моего полета.
— Ты очень циничная, — грустно сказала Шарлин, с оскорбительной жалостью глядя на старшую сестру. — Кто дал тебе право делить людей по сортам? Ты, значит, высший сорт, а Эммет едва дотягивает до первого? Я начинаю соглашаться с людьми, которые считают всех актрис и певиц меркантильными стервами. И мне очень больно, что моя сестра стала бессердечной и циничной. Диана, ты ведь еще молодая, всего на семь лет старше меня, а рассуждаешь, как брюзгливая старуха.
— Шарлин, не трать понапрасну слова. Посмотри на меня еще раз. Да, я уже не наивная дурочка, которая верит в любовь с первого взгляда и в то, что где-то по свету бродит ее вторая половинка. В мире все продается и покупается. В том числе и любовь. Так что главная задача красивой женщины — дороже продаться. — Заметив, что Шарлин собирается ей возразить, Диана подняла указательный палец, попросив еще об одной минуте внимания. — Ты хочешь мне напомнить о чести и совести? Так вот что я тебе скажу, милочка. Чем чище совесть, тем дороже ее продажная стоимость. Вот и вся разница. Тебе нравится, какой я стала?
Шарлин отрицательно покачала головой.
— Именно поэтому я и не хочу, чтобы ты повторила мою судьбу. Я боюсь, из тебя сделают такое же чудовище, как из меня. А если ты окажешься слабой и не настолько хитрой, чтобы играть по установленным правилам, то тебя сломают и выплюнут. Других путей нет. Если ты вовремя не научишься пожирать врагов и конкурентов, то и глазом не успеешь моргнуть, как съедят тебя.
— Диана, есть и другой путь. Быть еще хитрее и притвориться, что подчиняешься правилам, а на самом деле жить по велению сердца.
— Тогда откажет голова. Человек не может долго выносить раздвоение. В конце концов ты окажешься в сумасшедшем доме. Благо там подберется компания, достойная тебя. Сейчас и так на каждого американца приходится по два психоаналитика. А в Нью-Йорке даже у психоаналитиков есть свои психоаналитики.
— Знаешь, Диана, ты меня почти убедила.
— В том, чтобы ты не строила иллюзий относительно меня и Эммета? — торжествующе спросила Диана, словно ей самой требовались дополнительные доказательства беспочвенности каких-либо надежд на будущее с любимым мужчиной.
— Нет, с Эмметом я даже надеюсь познакомиться. Ты ведь представишь его нам перед свадьбой?
— Шарлин, ты издеваешься? Если это шутка, то неудачная.
— Может быть, мне и правда стоит подумать о чем-нибудь более серьезном, чем варьете. Преподаватель права утверждает, что у меня задатки великого юриста.
— Это уж точно, — хохотнул отец. Диана так увлеклась спором с сестрой, что забыла о присутствии умолкнувших родителей. — Шарлин просчитывает ситуацию на десять ходов вперед и умудряется убедить меня в чем угодно.
— Юриспруденция — отличный выбор. Правда, юристы не менее циничны и расчетливы, чем я. — Диана поморщилась, вспомнив о Стиве Уалдере. Будучи востребованным и высокооплачиваемым юристом, он, тем не менее, не являлся человеком добродетельным.
