— Гази на седьмом небе. Поэтому мы мечтаем, чтобы и у вас все сложилось. Было бы так здорово вместе растить детишек!
Лизбет замолчала, прикусив язычок, поскольку с губ уже готово было сорваться старое возражение. Но вот она посмотрела на живот Анны, который скоро округлится. И паника охватила ее.
Все былые резоны не срабатывали. Но толку-то?
Она изменилась, а Джаф?..
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Сады Удовольствий во дворце Халимах являлись настоящим шедевром архитектуры. Их фотографии частенько публиковались в книгах и журналах, но ни один снимок не мог передать то величие, которое открылось взгляду Лизбет, когда она оказалась там сама.
Там были ступенчатые водопады, и каскады, и арки, и фонтаны, и бассейны, и колоннады, и павильоны, и крытые аркады, и аллеи — и все выполнено в восхитительном стиле и из разных материалов. Тут были и мрамор, и кирпич, и ореховое дерево, и кедр, и зеркальное стекло, и разрисованная плитка. Окружали это великолепие цитрусовые деревья, кипарисы, а также пышные кусты роз и померанцев.
Куда бы Лизбет ни поворачивала голову, везде ее взгляду открывались длинные аллеи, по бокам которых росли высокие деревья, а заканчивались они водопадами из нескольких уровней. Роскошные тропические растения почти закрывали собой ряд поднимающихся одна над другой арок, Кое-где виднелись затененные кустами беседки. Просто волшебство!
Сады поразили не только молодую женщину. Все гости были в полном восторге от потрясающей красоты.
Усиливали впечатление наряды гостей. Причем не только драгоценности, но еще и ткани удивительно разнообразных ярких тонов. Тут были представлены все национальные костюмы Бараката, Багестана и других стран, искусно расшитые золотыми и серебряными нитями. Все это великолепие отдаленно напоминало средневековый королевский двор. Ткани блестели и переливались.
Да и еда была совершенно особенной. Искусно обжаренная со специями курица, крошечные булочки с начинкой из пасты, приготовленной из томатов, перца, лука и еще неизвестно каких приправ. Изящно нарезанные кусочки разных фруктов и овощей, лепешки с сыром. Крошечные холмики из вкуснейших сортов зеленого салата и петрушки. Миниатюрные шашлыки из тающей во рту баранины, поджаренных грибов и сыра, а также запеченный рис в виноградных листьях. Запах гвоздики, кориандра, кардамона и корицы витал повсюду.
Вместо вина было полно других напитков, в частности сок, который она уже имела честь попробовать в ресторанчике Мариам, а также легкий йогуртовый напиток.
Блюда менялись постоянно. И в нескончаемой процессии официантов особенно выделялись черноглазые ребятишки от десяти до шестнадцати лет, несущие подносы и одетые в красивые костюмы — все как один гордые своей миссией.
Музыканты играли на традиционных инструментах, исполняя восточные мотивы. Они были везде — у фонтанов, у беседок, в павильонах. Музыка плавно разносилась в вечернем воздухе. Лизбет и Джаф переходили с одного места на другое и, перестав слышать одну мелодию, тут же находили другую.
Эта ночь запомнится ей на всю жизнь.
Джаф надел церемониальную одежду советника принца: широкие белые штаны, которые назывались шальварами, поверх них — широкая и длинная шелковая рубашка с высоким стоячим воротничком. Цвет мог быть любой. Сегодня Джаф выбрал темно-синий, а точнее, цвет индиго, очень подходящий к его темным глазам.
Лизбет никогда еще не видела его таким. Просто дух захватывает!
Джаф, кстати, сказал о ней то же самое. Когда она и Анна спустились по красивой старинной каменной лестнице на террасу, где их ждали мужчины, на мгновение и Джафар, и Гази потеряли дар речи. Но взгляд их был красноречивей слов. А когда он обнял ее за талию и повел к машине, она почувствовала, как его рука дрожит.
Враждебность между ними была тут же забыта, и теперь они стояли вместе на приеме в честь султана Багестана и не сомневались: этот вечер никогда не сотрется из их памяти.
Мальчик с подносом, полным деликатесов разных сортов, остановился перед ними. Джаф склонился к нему с сосредоточенным видом.
— Что посоветуешь, Али? — спросил он мальчика на английском языке.
Без колебаний паренек указал:
— Возьмите лосось, пожалуйста, кузен.
— Лосось? — Джаф послушно взял одну из маленьких шпажек с нанизанными на нее яствами и отправил в рот. — Очень вкусно, — подтвердил он. — Неужели остальное не так впечатляет? Может, все же стоит попробовать?
— Это куриная грудка, — сообщил Али с важным видом. — Всем очень понравилось, они чуть не опрокинули мой поднос. Поэтому прошу вас брать угощение аккуратнее.
Они рассмеялись над его серьезностью и выбрали еще по шпажке. Мальчик важно кивнул и двинулся дальше.
— А почему он назвал тебя кузеном? — спросила Лизбет, предположив, что, вероятно, это всего лишь вежливое обращение или какой-то неизвестный ей титул.
— Потому что мы с ним кузены, — объяснил Джафар с улыбкой. — Все дети, которые обслуживают прием, — члены правящей династии или семей советников. Так всегда было.
— Значит, в свою очередь, когда они подрастут, тоже станут советниками принцев?
— Некоторые из них — безусловно.
— И ты тоже когда-то этим занимался?
— Мой дедушка был близким соратником султана Дауда много лет подряд. А я ребенком прислуживал на многочисленных приемах. Но, если честно, не припомню ни одного события столь широкого размаха. Придет день, когда мои дети будут выполнять такие же обязанности. Это очень серьезная тренировка и подготовка для тех, кто рожден служить при дворе. Это учит людей этикету и поведению в высшем обществе, а также ответственности.
Лизбет была не в силах произнести ни слова, потому что неожиданно ее охватило ощущение боли и потери. Она уже никогда не сможет стать частью всего этого. Будущий ребенок Анны, возможно, получит такой шанс, только не ее малыш. Она легко представила Джафара в роли отца, прижимающего к себе сына. И сердце ее екнуло.
Слишком поздно, Лизбет.
Впервые за все прожитые годы она взглянула на жизнь иначе. Увидела ее как ряд сменяющих друг друга поколений одной большой семьи, в которой знания, обязанности, мудрость, легенды и гены передаются от старшего к младшему. Давным-давно несчастье, которое она пережила, заставило ее выбрать судьбу одиночки. Лизбет решила, что горе, пережитое ею, не стоит передавать своим потомкам.
Однако теперь она поняла, что в детстве ее были не только одни страдания, какими бы горькими они ни казались. Теплые отношения братьев и сестер с матерью поддерживали их в самые трудные времена.
Кстати, именно Лизбет больше, чем другие, переживала за отца. Молодая женщина вспомнила, что она и отец были очень близки. Вероятно, именно поэтому она так его понимала и переживала за него. Вероятно, именно поэтому ей было очень трудно пережить предательство отца. Ведь он не бросил пить даже ради нее — как можно было с этим смириться? Неожиданно в памяти Лизбет возникло много тяжелых воспоминаний, от которых она хотела отгородиться. Она когда-то надеялась своими уговорами убедить отца измениться. Но, как и ее мать, не преуспела в этом.
