— Там, — сказала она, указывая на скалы посреди щебня. — Там я нашла вас. По ту сторону этих каменных глыб. Он кивнул.
— Подождите меня здесь несколько минут.
— Вы там ничего не найдете, — заверила его она. — Брум тщательно обыскал всю бухту.
— Дело не в том, найду или не найду. Главное — что я почувствую.
Аннели смотрела, как он спускается по крутой тропинке, потом не выдержала и последовала за ним, упрекая себя в том, что могла себе такое позволить.
Добравшись до берега, Олторп направился к скалам, рассматривая по пути высохшие водоросли, оставшиеся на песке после прилива. Аннели с трудом шла за ним по песку, негодуя по поводу его упрямства и полуденной жары.
Естественно, она не надела ни шляпки, ни перчаток, ни шали — ничего, что могло бы защитить ее от палящего солнца, накинула лишь маленький кружевной платок на плечи и подоткнула его под корсет. Наблюдая за Олторпом, Аннели отошла в тень у подножия скалы.
Эмори не меньше полудюжины раз прошел туда и обратно, опускался на колени, отковыривал камни носком ботинка, но так ничего и не нашел. За три дня и три ночи приливы, несомненно, смыли все, чего мог не заметить Брум, однако Олторп продолжал поиски. Он взобрался на вершину самой большой скалы и, балансируя на водорослях и валунах, старался удержать равновесие, обеими руками загораживая от солнца глаза. Аннели уже начала терять терпение и хотела вернуться, как вдруг увидела, что Эмори вошел в воду.
Волны были больше, чем в тот день, когда она его нашла, и ему пришлось подождать, пока отхлынет волна, прежде чем поднять что-то. Он стоял в бурлящей воде и вертел в руках какой-то предмет.
Любопытство заставило Аннели подойти к Эмори.
— Вы что-то нашли?
Он не ответил, повернулся и пошел к берегу. Вдруг тело его содрогнулось, и он прикрыл глаза… Страшная картина предстала его взору.
Перед ним улица. Узкая. Темная. По водостокам бежит вода, недавно прошел дождь, и миллионы дождевых червей вылезли из сырой земли.
Эмори стоит в тени, прислонившись окровавленной растерзанной спиной к мокрым кирпичам. Он прислушивается к звукам вокруг. В любую минуту может грянуть выстрел. Ему чудом удалось бежать. Что-то случилось с глазами. Все представляется ему в каком-то искаженном виде. Последнюю сотню ярдов, похоже, придется лезть в гору.
Ждать больше нельзя. Не известно, был ли там Шеймас: он либо ждал его, либо подумал, что Эмори умер, и надо вывести корабль из порта, чтобы спасти остальных членов экипажа.
Эмори набрал в легкие побольше воздуха и подумал, что, возможно, это его последний вдох. Вряд ли ему удастся избежать пули. Интересно, что чувствует человек, когда пуля, пройдя сквозь сердце, взрывается в груди? По крайней мере это конец всему. Конец безумной, невыносимой боли.
Оторвавшись от стены, Эмори побежал. Как древний старик, согнувшись пополам, передвигая ноги так, будто к ним были привязаны железные шары. Он увидел вспышку в тени слева, и тут же раздался выстрел. Пуля просвистела возле его уха, т не попала в цель — он успел упасть ничком на выложенную булыжником мостовую. Воздух вырвался из легких, и он увидел тень, которая направлялась к нему. Человек промелькнул под фонарем, и Эмори успел разглядеть его лицо, вытянутое и острое, как у гончей. Это был Ле Куто, он злорадно ухмылялся. И все же Эмори надеялся, что это еще не конец.
Он со стоном перекатился к верфи и вдруг увидел, что держит в руке что-то блестящее. Это был ключ ко всему, ко всем секретам, правде и лжи…
— Мистер Олторп! Мистер Олторп! Эмори… пожалуйста! Эмори с трудом открыл глаза. Кто-то звал его по имени.
— Эмори! — Он поднял голову и увидел Аннели. Она смотрела на него своими синими, широко открытыми глазами. — Эмори! — воскликнула она. — Вы в порядке?
Он поморгал и несколько раз судорожно сглотнул, стараясь преодолеть приступ тошноты. Боль в голове и в животе постепенно затихла, и он медленно выпрямился, — Да, — выдохнул он, — кажется, в порядке.
Его голос прозвучал непривычно грубо. Наконец он поднялся. Аннели взяла его за руку и повела к ближайшей скале.
Она сняла с себя платок, намочила в воде и вытерла Эмори пот со лба. Он с благодарностью пожал ей руку.
— Никогда не знаешь, что может случиться, — сказал он как-то смущенно.
— Еще одна вспышка молнии?
— Не только. Еще и удар грома.
Он наклонился вперед, не осознавая, что уперся лбом в ее грудь. Аннели стояла затаив дыхание, выронив мокрый платок. Затем положила ему на голову сначала одну руку, затем другую и стала ласково теребить его блестящие черные кудри.
— Вы опять были на корабле?
— Нет, нет. Я… я был у верфи. Было темно, но я слышал плеск воды, и совсем близко на якоре стояли корабли.
— Вы думаете, это было здесь, в Торбее?
— Нет, — уверенно ответил он, подняв голову. — Это был французский порт. Я определил это по запаху.
Пальцы Аннели перестали теребить его волосы. Эмори обнял ее за талию, и она почувствовала жар его тела. Их руки двигались сами по себе. Эмори исследовал изгибы ее талии и позволил себе положить большие пальцы на то место, где сходились корсет и пышная юбка.
— Почему вы думаете, что это был французский порт? Одного запаха мало.
— Не могу объяснить. Знаю же я откуда-то, что Наполеон — французский император. — Он нахмурился и перевел взгляд на ее губы. — Мне кажется, я бывал в том порту сотню раз. И пытался вернуться туда.
— Пытались? Зачем?
Он снова покачал головой, потом вдруг убрал с ее талии руку, в которой держал золотую цепочку. Когда он поднял ее, она засверкала в солнечных лучах, контрастируя с висевшим на ней простым железным ключом.
Эмори выпрямился и сдвинул брови, вертя цепь в руке, а Аннели, не зная, что делать со своими руками, осторожно опустила их и сложила за спиной.
— Вы вспомнили эту цепочку с ключом.
— Это ключ от сейфа. У капитана любого корабля есть сейф.
— Этот ключ — ваш?
Эмори покачал головой.
— Не знаю. Я заметил, как что-то блеснуло под водой, и… — Он глубоко вдохнул. — Не знаю. Может быть, мой. А может быть, он там лежит уже пару месяцев, а то и лет.
— Вряд ли, — возразила Аннели. — Однажды ночью я оставила шпильку на подоконнике, и к утру она полностью заржавела. Находись этот ключ в море дольше чем пару дней, на нем было бы намного больше ржавчины. К тому же молодой Блистерботтом каждый день приходит сюда в поисках мидий и моллюсков. Он давно нашел бы эту цепь.
Олторп нехотя кивнул.
— Последнее, что я увидел, прежде чем упасть в воду, был ключ. Может быть, этот.
— Вы упали в воду?
— Я скатился с края верфи, — сказал он. — Намеренно. Прятался от тога, кто изрезал мне спину…
