Насколько Флинт мог припомнить, Натан Бодин никому не сделал добра. Они выросли в одной техасской округе, и их дорожки не раз пересекались. Флинт недоумевал, как это Бодин разгуливает на свободе — года два назад он всадил нож в спину мексиканца. Флинт давал тогда показания, и благодаря его свидетельству сукина сына приговорили к пяти годам тюрьмы.
Флинт выпил, заказал еще. И целый час только пил, набираясь злости и помалкивая до поры до времени.
Когда бутылка опустела, он подал знак бармену принести другую, но тот обернулся на гвалт в другом конце бара и побежал выяснять, в чем дело. Флинт поднял глаза, увидел свою рыжеволосую знакомую и в тот же миг понял, что у нее неприятности. Какого дьявола она делала в баре? Чертова баба так и вынюхивала, в какую бы вляпаться историю, точно гончая, зарывающаяся носом в нору скунса.
Два ковбоя, похоже, оказались безобидными ребятами. Но в следующую секунду Флинт опять чертыхнулся, увидев, что Гарнет узнала Мура.
Верзила обозвал ее шлюхой, и Флинт тут же вскочил. Одному из юнцов это тоже не понравилось. И теперь он, а с ним и оба брата рисковали быть застреленными, а его рыжая могла попасть под перекрестный огонь.
— А тебе, выходит, разевать пасть можно? — Слова сами собой сорвались с его губ.
— Это еще кто? — оборачиваясь, проревел Мур, и Флинт заметил на его лице удивление. — Тот самый Маккензи, о котором трепалась девчонка!
— Именно. И я согласен с ковбоем: ты должен перед ней извиниться. Нельзя обзывать женщин. К тому же я подтверждаю слова этой леди — ты в самом деле бросил караван.
— Значит, подтверждаешь? — Мур дернул плечом, кнут подался вперед и рукоятка легла прямо в его широкую ладонь.
У Флинта не дрогнул ни один мускул.
— Только попробуй подними, и я прострелю тебе руку. — Флинт не мигая смотрел на противника. Завсегдатаи бара, сидящие между ним и Муром, бросились врассыпную. — Руки на стол, Бодин, чтобы я мог их видеть! — обратился он к соседу верзилы, не удостаивая его взглядом.
— Вот мы и встретились, мистер Маккензи. — Рот Натана Бодина скривила злобная усмешка.
— Не ожидал тебя встретить, Бодин. Как же ты здесь очутился? Сбежал из тюрьмы?
— Меня отпустили за примерное поведение.
— Это лишний раз доказывает, как много легковерных живет на этом свете.
— Не спорьте с ними, мистер Маккензи, — сделала попытку вмешаться Гарнет.
— Убирайтесь отсюда! — не отрывая взгляда от Мура и Бодина, приказал ей Флинт.
— Уйду, но прежде скажу…
— Послушайтесь его, мэм, уходите, — прошептал Джой Бун.
— Выведите ее, — приказал Флинт братьям.
Братья подхватили Гарнет под руки:
— Пойдемте, мэм.
— Одну минуту, — остановил их Флинт. — Прежде чем леди уйдет, Мур должен ей кое-что сказать.
Верзила нерешительно покосился на Бодина. Бул-вип Мур хоть и хорохорился, но было заметно, что он покрылся испариной. И бросив на Флинта ненавидящий взгляд, наконец выдавил:
— Не обращайте внимания, леди. Дурацкий вышел разговор.
Его явно сдерживало присутствие Бодина, хотя угрожающий вид говорил о том, что он не прочь испытать этого невесть откуда взявшегося Маккензи. И не теряя времени, Флинт повернулся к Гарнет:
— Миссис Скотт, перед вами извинились. Теперь идите.
— Но… — начала она, но больше не могла проговорить ни единого слова — братья Бун буквально поволокли ее к дверям.
— А теперь, поскольку леди доказала твою трусость, ты, Мур, и ты, Бодин, седлайте лошадей и прочь из города.
Губы Бодина сложились в злобную улыбку:
— Мы и так хотели уезжать. Не думай, Маккензи, что это ты нас прогнал. Но я уверен, мы еще встретимся. — Он и не пытался скрыть свою угрозу. — Пошли, Булвип.
Глаза Мура засверкали ненавистью:
— Да, непременно встретимся, — процедил он.
— Буду с нетерпением ждать, — ухмыльнулся Флинт и посторонился, давая дорогу.
— Теперь, сынок, почаще оборачивайся, — посоветовал ему старик за соседним столиком.
— Как бы хорек ни крался, его обязательно почуешь, отец, — рассмеялся в ответ Флинт и двинулся к двери. Он был сыт по горло этим городом и собирался, как следует отоспавшись, наутро повидать рыжеволосую и в путь.
Гарнет в одиночестве стояла за конторкой. Но увидев Флинта, ринулась на него, точно защищающая детенышей волчица.
— Как вы посмели? — вскричала она, и Флинт невольно залюбовался пламенем ее рыжих волос и мерцающими изумрудами глаз. От гнева в обворожительном голосе Гарнет появились хрипловатые нотки.
Она была ненормальной. Взбалмашной. Безумной. Окончательно свихнувшейся. По-ослиному упрямой.
Но чертовски красивой. Настолько красивой, что на нее было больно смотреть. Флинт чуть не согнулся от боли в чреслах.
— А сейчас какая муха вас укусила, миссис Скотт?
— За кого вы меня принимаете, Флинт Маккензи? Как вы посмели приказать тем парням выволочь меня из бара, словно непослушную девчонку?
— Я сделал это для вашего же блага.
— Благодарю! Я могу сама о себе позаботиться.
— Сомневаюсь. Иначе вы держали бы язык за зубами. Или еще не поняли, что здесь вам не Юг? Не все играют по правилам. И один из таких — Булвип Мур.
— Какая разница — здесь или на востоке? Трус и лжец останется трусом и лжецом независимо от того, где живет. И пока люди будут бояться называть вещи своими именами, трусы и лжецы никуда не исчезнут. Но я их терпеть не собираюсь.
— Ваша шкура — это ваша забота, но могли убить двух парней, которые за вас вступились.
Как только смысл его слов дошел до Гарнет, она опустила глаза:
— Я об этом не подумала.
— А напрасно. В здешних краях следует сначала думать, а потом действовать. Представить страшно, что станет с теми юными ковбоями, столкнись они на улице с Муром и Бодином.
— Я отослала их наверх отсыпаться после выпитого. Признаюсь, не сообразила, что моя опрометчивость может угрожать другим. — Она подняла голову, и Флинт увидел закипающую ярость в глазах молодой женщины. — Но повторяю, мистер Маккензи, о себе я способна позаботиться сама. Так что если мне понадобится ваша помощь, я дам вам об этом знать.
— Охолоньте, вдовушка Скотт. Я достаточно вытаскивал вас из разных переплетов. Отныне выбирайтесь сами. И желаю удачи. — Он швырнул на конторку серебряный доллар. — А мне нужна комната. Пора ложиться спать.
Гарнет подвинула деньги обратно:
— Ступайте в мою. Нечего ей пустовать, раз мне все равно всю ночь оставаться внизу, — и вытащила из кармана ключ. — Номер шесть в конце коридора.
