Брук заметила, что его волосы были все еще влажными после ванны. Неужели он оставил дела, чтобы пообедать с ней? Она чуть не рассмеялась от этой глупой мысли. Вероятно, она слишком долго пробыла на солнце и у нее разыгралось воображение. С тех пор как она приехала сюда, Тревис не сделал ничего ради нее.
Брук кивком поздоровалась с ним.
– Меня удивляет, что я вижу вас за обедом.
Тревис с любезной улыбкой выдвинул для нее стул.
На этот раз стул был у его стороны стола, а не у противоположной.
– Проспер вернулся, – сообщил ей Тревис. – Только дурак упустит возможность попробовать его блюда.
Слишком самонадеянно было думать, что ему захотелось пообедать с ней, огорченно подумала Брук. Ей следовало знать, что он не собирался нарушать своих привычек ради нее. Любая женщина, обладавшая здравым смыслом, знала, что мужчины всегда, прежде всего, заботятся о своем желудке.
Какой-то шум, раздавшийся в холле, привлек их внимание. Женские голоса, приближаясь к столовой, звучали все громче. Через мгновение в столовую вошла леди.
– Я дома.
Глава 7
Брук вскочила, испуганная неожиданным вторжением.
Она полагала, что оставалось еще достаточно времени до возвращения его невесты и матери. Брук затаив дыхание, смотрела, как вошедшая женщина сразу же подбежала к Тревису и, крепко обхватив его шею, повисла на нем.
– Ты скучал по мне? – спросила она и поцеловала его в щеку.
– Нисколько, – ответил Тревис и тоже нежно обнял ее.
Брук медленно выдохнула. Женщина повернулась к ней, и Брук увидела, что это не взрослая женщина, а ребенок.
– Я вижу, у нас тут общество, – сказала девочка.
– Можно и так сказать, – ответил Тревис со своей обычной насмешкой. – Если ты присядешь, я познакомлю тебя.
Уже вошли слуги и ставили прибор для девочки напротив Брук. Когда они закончили, молодая леди с веселой возней уселась на свое место.
– Брук Хэммонд, позвольте представить мою троюродную сестру, Элизу Борделон, – сказал Тревис, махнув рукой в ее сторону. – Она своевольная девица двенадцати лет, и ей нужна твердая рука.
Брук улыбнулась:
– И поэтому ее прислали к вам?
Тревис слегка приподнял брови.
– Думаю, можно и так сказать. Элиза прожила с нами последний год, но в этом месяце она навещала родителей. А теперь, как я вижу, дитя вернулось.
– Я тоже люблю тебя, кузен, – сказала девочка, сурово посмотрев на него. – Ты должен знать, что мне уже почти тринадцать, – твердо заявила она.
– Ты все еще ребенок, и поэтому тебя должно быть видно, но не слышно.
Элиза не обратила внимания на его слова и перенесла свое внимание на Брук.
– Вы очень хорошенькая. Я знаю ваше имя, но все еще не знаю, кто вы и почему вы здесь.
Девочка была настолько забавной, что Брук не могла не усомниться, что она действительно член этой семьи. Элиза, как ребенок, тоже была хорошенькой, с этими неяркими веснушками, осыпавшими ее вздернутый носик. Блестящие волосы с каштановым оттенком были по обе стороны лица завиты в крупные локоны. Такой же красивый каштановый оттенок имели и пытливые глаза Элизы. Она с откровенным любопытством разглядывала Брук.
– Это Брук Хэммонд, мой новый деловой партнер, – просто объяснил Тревис. – По-моему, ее комната находится рядом с твоей.
– Так она живет с нами? – спросила Элиза.
Тревис кивнул.
– О, чудесно! – Элиза от радости захлопала в ладоши. – Я и не знала, что у Тревиса есть партнер, – сказала она. Она обращалась к Брук, но ей ответил Тревис.
– И я не знал, – язвительно вставил он, но Элизу больше интересовала новая леди, и она не обратила на него внимания.
Брук улыбнулась девочке.
– Надеюсь, ты не против, если я составлю тебе компанию там, в твоем конце коридора.
– Конечно, нет. Мне так нравится ваш английский акцент. А вы, правда, из Англии?
– Да, – подтвердила Брук. – Я совершила очень длинное путешествие.
Элиза сложила пальцы домиком и положила на них подбородок.
– Могу поспорить, вы все знаете о последней моде. Вы были дебютанткой, у вас был первый бал и вообще вы выезжали на разные вечера? Не могу дождаться, когда я стану выезжать на балы и вечера. Я буду танцевать всю ночь напролет. – Она вздохнула и на минуту погрузилась в свой собственный мир. – Вы должны рассказать мне обо всех знаменитых лондонских празднествах, которые вы посещали.
Девочка была свежа, как ветер, и Брук чувствовала, как ее притягивает этот сгусток энергии.
– Нет, у меня не было первого бала, но я бывала на многих балах, так что могу развлечь тебя рассказами.
– О, это было бы чудесно!
Тревис, слушая болтовню кузины с Брук, подумал, что он мало, что знает о том, как Брук жила в Англии. Затем поспешил напомнить себе, что его это совсем не интересует. Она находилась здесь, и она ему мешала.
– Господи, Элиза, как же ты сегодня разболталась. Тебе что, не разрешали разговаривать во время поездки домой?
– Разумеется, я разговаривала, – нахмурилась она, – но мои братья и сестры такие скучные! – Она сделала большие глаза.
– Ну, моя дорогая, не думаю, что кто-нибудь говорил так о тебе. – Тревис позвонил в маленький колокольчик, стоявший у его тарелки. – А не приступить ли нам к обеду? Ты, должно быть, умираешь от голода после длинной дороги.
По сигналу в столовую вошли слуги с блюдами, полными закусок, и большой супницей.
– Должно быть, сейчас семь часов, – засмеялась Брук.
– Минута в минуту, – подтвердил Тревис.
Он усмехнулся, и выражение его лица смягчилось. Оно показалось Брук почти мальчишеским. Волна возбуждения прокатилась по ее телу. «Не спеши», – напомнила она себе. Не ей полагалось испытывать это влечение, а Тревису. Взглянув на него из-под ресниц, Брук увидела, что суп интересовал его больше, чем она.
Очевидно, она утратила свой дар обольщения мужчин.
Тревис поднял глаза.
– А вы не будете есть?
Она кивнула, взяла суповую ложку и стала помешивать суп, определяя, из чего он состоит. Пахло восхитительно. Это был густой суп со стручками бамии и картофелем и каким-то белым мясом. Она заметила, что Тревису не пришлось уговаривать Элизу есть. Она уже приступила к еде, наслаждаясь, горячим супом.
Первая же ложка ароматного супа вызвала у Брук восхищение.
– Это превосходно!
– А разве в Англии не едят бамию? – удивилась Элиза.
