Прижав к груди письмо и чек, Даймонд ушла. У нее еще будет время обдумать на досуге, что именно она почувствовала, когда Джесс коснулся пальцами ее щек и губ. И еще она наверняка припомнит о том, как напрягся Джесс, когда их тела соприкоснулись. Только об одном она не хотела думать — о том, что ей придется испытать, э когда настанет время уезжать из дома Джесса. Она чувствовала, что это будет ничуть не легче, чем уехать от сестер. Однако рано или поздно ей все равно придется покинуть этот дом, ибо Джесс не принадлежит ей ни в каком смысле. Он принадлежит своей музыке и своим поклонникам.
Три дня прошло с того момента, как она получила письмо. Оно стало еще одним знаменательным событием. Прежде Даймонд вела отсчет времени со дня, когда похоронили отца. Потому что на следующий после похорон день Джесс забрал ее и увез из Крэдл-Крика. Теперь же появился новый временной ориентир: день, когда пришло письмо. Правда, между ними был и день «их первой песни».
Даймонд, впрочем, даже не совсем верилось, что ей все не приснилось и что она действительно принимала участие в записи с самим Джессом Иглом. И что эта песня появится в его новом альбоме.
Даймонд хотела бы, чтобы участники записи не так серьезно относились к ее дебюту. Проходя мимо длинных прилавков в супермаркетах, она ничего вокруг не видела: ее мысли занимало только, как Томми отнесется к тому, что Даймонд участвует в записи альбома Джесса. Казалось, что не один Томми, но и музыканты группы не слишком одобрили ту поспешность, с которой Джесс привлек ее к сотрудничеству.
Она понимала, что музыканты уже давно работают с Джессом, тогда как она сама свалилась неожиданно как снег на голову и сразу оказалась на обложке альбома.
Но как бы там ни было, а Даймонд впервые приняла участие в записи — благодаря тому, что Господь наградил ее голосом. Собственно, даже если была бы возможность выбора, Даймонд все равно не нашла бы себе лучшего места под солнцем, чем студия звукозаписи.
Взглянув на часы, Даймонд торопливо собрала пакеты: хождение по магазину отняло у девушки гораздо больше времени, чем она рассчитывала.
Выставленный в витрине манекен навел Даймонд на мысль о том, что неплохо было бы присмотреть себе что-нибудь из одежды, однако девушка уже успела нагрузиться такими тяжелыми пакетами, что другие покупки пришлось отложить.
Высокая стройная дама, отразившаяся в огромном стекле витрины, мало чем напоминала прежнюю Даймонд Хьюстон из Крэдл-Крика. Сейчас на девушке были серые слаксы и розовый легкий свитер вместо джинсового костюма. Серые мягкие ботинки совсем не походили на привычные для нее ковбойские сапоги. Если что-то и осталось прежним, так это лицо и усталый взгляд. Требовалось, видимо, гораздо больше времени и привычки к тому, что в кармане водятся деньги. Только тогда можно бы окончательно поверить, что фортуна улыбнулась Даймонд. Сейчас же она не слишком верила, что в жизни действительно настали перемены. Опыт Джонни подсказывал, что удача очень коварна и в любой момент может отвернуться от человека.
Все же мысль о том, что наконец у нее появились деньги, заметно улучшила настроение Даймонд. Тем более что в скором времени этих денег должно было прибавиться.
Томми сказал, что после окончательного завершения работы над альбомом будет сделана ее пробная фотография для обложки. Вот тогда, повторял Томми, Даймонд можно будет представить в самых крупных студиях звукозаписи.
Однако, произнося эти обещания, Томми старался не смотреть в глаза девушке, а это заставляв ее сомневаться в его чистосердечии. Только настойчивость Джесса давала Даймонд надежду на то, что Томми выполнит хотя бы часть своих обещаний.
Даймонд поймала такси, забралась со своими свертками на заднее сиденье и облегченно вздохнула. Машина двинулась в направлении студии. Сегодня Даймонд находилась вдоволь, особенно если учесть, что на ней была новая обувь. Наверное, к этому времени Джесс и музыканты уже почти закончили работу. Поэтому Даймонд рассчитывала со студии сразу поехать домой, где можно было хорошенько рассмотреть и примерить обновки.
Джесс расхаживал взад-вперед возле двери комнаты, где велась запись. Он то смотрел на дверь, то бросал сердитые взгляды на Томми. Запись прошла куда лучше, чем он ожидал, и уже примерно полчаса назад Джесс позволил всем музыкантам разойтись.
Инженер звукозаписи, сидевший за стеклом, поднял большие пальцы обеих рук вверх, давая понять, что получилось очень даже неплохо. Следующим этапом работы было микшировапие, во время которого все варианты должны были сводиться в виде цифровой записи. На этом заканчивалась студийная работа. Джесс должен был радоваться, однако единственное, чего он сейчас хотел, — это чтобы открылась дверь и вошла Даймонд.
— Никуда она не денется, не переживай так, — пытался успокоить его Томми. — Даже если ты захочешь, все равно тебе не удастся так легко отделаться от нее. У нее наверняка возникли какие-нибудь дела в городе, да ты и сам отлично понимаешь это, старик. Разжилась деньжатами — чего же теперь…
Джесс гневно обернулся к своему менеджеру. Ему смертельно надоели постоянные придирки Томми к Даймонд.
— Ты ее терпеть не можешь, как я вижу, — сказал он. — Но ведь вчера ты слышал, как она поет. Это же настоящее искусство, настоящее волшебство, и песню записали отлично. Мы сделали три копии, хотя вполне можно было использовать самую первую. Слушай, ты ведь не можешь не видеть, что она потрясающе талантлива! Это правда, Томми. Если ты не поглупел окончательно, ты должен и сам понимать это. Я ведь не зря привез ее сюда.
— Что ж, спасибо на добром слове, — с издевкой произнес Томми. — И потом, с чего это ты вдруг решил, что я ничего не понимаю?
Томми почувствовал, что начинает заводиться, и попытался взять себя в руки. Ему было непереносимо видеть, как Джесс все больше и больше привязывается к этой наглой бабе, появившейся неизвестно откуда.
Томми понимал, что в жизни каждого мужчины женщины играют вполне определенную, иногда даже существенную роль. Что ж, пусть так. Он и сам порой не прочь был переспать с какой-нибудь красоткой. Но Джесс словно и не осознавал того, что рискует подмочить свою репутацию и потерять статус звезды, связавшись с какой-то дешевой певичкой.
Ведь как только станет известно, что в жизни Джесса появилась постоянная женщина, миллионы его поклонниц — Томми не сомневался в этом ни минуты — поступят вполне определенным образом. Все эти фанатки жили только надеждой, что им удастся если не женить на себе Джесса, то хотя бы затащить его к себе в постель. Потеряв эту надежду, поклонницы тотчас устремят свои взоры на очередного кумира — смазливого парня с привлекательной фигурой. И тогда Томми Томас станет менеджером новоиспеченного неудачника. В его голове такое просто не укладывалось.
Джессу, в свою очередь, очень не понравилось выражение лица менеджера. Однако заставить Томми так быстро изменить отношение к Даймонд он не мог. Другое дело, что Джесс мог выполнить обещание, данное сестре Даймонд: девушка получит возможность взойти на музыкальный олимп. Слово нужно было держать, а Джесс считал себя человеком слова.
