— Как вы там?! — крикнул ротный и, спрыгнув на землю, направился к нам.
— Да вот, Качок ранен, а в остальном, вроде пронесло. А у вас как дела, че так долго не было? — спросил я ротного.
— За верблюдом гонялись.
— А что, верблюды быстро бегают?
— Если в твою жопу посмотрят два пулемета, ты тоже быстро побежишь.
— Мне они, только что в морду посмотрели.
К нам подошли пацаны из БТРа ротного, водила Петруха, Серега с Володей, Олег и Бача.
— Ну, как вы? — спросил Олег.
— Да вот, живые вроде. Правда пришлось немножко испугаться, барбухайки из-за сопки выскочили, а у одной в кузове пара ДШКа оказалась, а мы все на броне. Да мало того, еще и вон с того откоса слетели, не успели после приземления прийти в себя, а тут еще духи перед глазами, я их маму еб…л, думали труба всем приснилась. Но вроде пронесло и на этот раз, — закончил рассказ Хасан и спросил:
— А вы-то как?
— Да мы тоже, вроде, ништяк, барбухайку замочили, она была с ранеными духами в кузове, человек двадцать, наверно, мы их гранатами закидали. А верблюд вез медикаменты, провизию, муру в общем разную, его мы тоже замочили. Одного духа живым взяли, того который на верблюде ехал, — рассказывал Петруха, размахивая руками.
— Мы тоже одного взяли, там за БТРом валяется, — перебил его Урал.
— А мясо вам не надо верблюжье? Мы маленько того верблюда обдербанили, вот только надо его побыстрее захавать, а то протухнет, — предложил Олег.
— Давай, давай, надо, надо, давно я верблюжатины не ел, — потирая руки, сказал обрадованный Туркмен.
— Так вы оттуда прилетели? — удивленно спросил ротный, показывая пальцем на крутой спуск.
— Да, оттуда, — сказал спокойно Туркмен.
— Ну ни хрена вы даете! Думали, наверно, что БТР летать умеет? — не переставал удивляться ротный.
Потом подошел Закиров, и сел рядом с пацанами, слушая, как они рассказывают друг другу о недавнем приключении. У Закирова это был первый рейд, видно было, что ему этих впечатлений было больше чем достаточно, но для него это было только начало. Я разговаривал с Закировым еще в полку, он как никак мой земляк, на первый взгляд он мне показался неплохим парнишкой, кое какие понятия у него были, а там дальше видно будет. Я не стал подключаться к общему базару, а направился к Качку.
— Мужики, а чего это вы такие веселые, на обкуренных вроде не похожи? — спросил вдруг ротный, глядя мне в глаза.
— Время провели весело, вот и веселые, — сказал я, смазывая йодом щипцы.
— Да я не об этом.
— А о чем? — спросил я у ротного, а потом обратился к Качку:
— Ну как ты, Качок, готов?
Он кивнул, после чего, я начал развязывать Качку рану.
— Да тут запах какой-то специфический, — не унимался ротный.
— Ну, товарищ старший лейтенант, сами понимаете, это дело хозяйское. Вы у танкистов тоже, вроде, кое-что забрали со специфическим запахом.
— Да ладно, я ничего против не имею, просто так интересуюсь. Ну, в общем, базар базаром, а надо побыстрее отсюда валить. Давай Юра, побыстрей приводи в порядок Андрея и поехали. А вторая барбухайка где, их вроде три было? Одну мы замочили, одна вон горит. А третья ушла что ли?
— Да нет, не ушла, она во-он там на склоне горела, уже наверное потухла, хотя вон дым еще видно. Но я ее конкретно приложил из «мухи».
— И я еще из гранатомета пару раз по кузову пальнул, для верности, — сказал Урал.
— Вы что, живого духа взяли? — спросил ротный, вставая.
— Да, только он ранен в ноги, — ответил Урал.
— Что с собой возьмете, или? — ротный провел пальцем по горлу.
— Возьмем, не помешает, может пригодиться, если не издохнет по дороге.
Я разбинтовал рану Качку.
— Ну, Качок, терпи, я полез тебе в нутро, — промолвил я.
Двумя пальцами я раздвинул рану и потихоньку сунул туда щипцы, Качок застонал от боли.
— Терпи, Андрюха, — успокаивал я Качка.
Щипцы наткнулись на что-то твердое, это был металл. Зацепив эту штуковину щипцами, я на мгновенье подумал: вытащить потихоньку, или резко выдернуть, и как-то самопроизвольно рванул щипцы. Качок взвыл от боли и, выругавшись матом, схватился рукой за бок.
— Ты че, сука, больно ведь, еб..!
— Ничего Андрей, все нормально, — спокойно сказал я ему, разглядывая осколок вытащенный из раны.
— А ну дай сюда, — сказал ротный протягивая руку.
Я подал ему щипцы.
— Что это за чертовщина? — спросил Хасан.
Я оглянулся, оказывается, все пацаны собрались вокруг нас, и наблюдали за процессом.
— Это медная рубашка от пули ДШК, товарищ старший лейтенант, — заметил я.
— Да, ты прав, Юра, — ответил ротный.
— Качок, тебе повезло, ты в рубашке родился, — показывая на окровавленный осколок сказал Хасан.
Медная оболочка пули была ровно развернута, и походила на отрезанный под конус кусок красного картона.
— Надо же, как ровно развернулась, прям как из под пресса, на, Андрей, бери на память, — сказал ротный, протягивая осколок Качку.
Качок взял кусочек медяшки и, внимательно посмотрев на нее, сказал:
— Я же говорил, что у меня что-то торчит в бочине, а вы не верили.
— Ну ладно, мужики, давайте закругляться, пора сваливать отсюда, — скомандовал ротный и, посмотрев на Качка спросил:
— Ну, как ты, Андрей, в госпитализации нуждаешься?
— Да нет, товарищ старший лейтенант, со мной все будет нормально, бывало и похуже, — ответил Качок.
— Ну, тогда по машинам, и вперед, — махнув рукой, сказал ротный, и направился в свой БТР.
Мина
— Урал, перебинтуешь Качка в БТРе, — сказал я Уралу, потом подхватил за руку Качка, Хасан взял его с другой стороны, и мы направились в БТР. Качок держал рану куском бинта, между пальцев сочилась кровь. Мы подвели Качка к десантному люку, дальше он полез сам. Хасан и Сапог запрыгнули на броню, а я полез в люк за Качком, поддерживая его сзади.
— Юра, да не пекись ты обо мне, я нормально себя чувствую и сам смогу залезть, — сказал мне Качок.
— Ну, мало ли чего, вдруг тебе помощь нужна.
— Нет, не нужна, да и вообще, я уже залез.
Я тоже залез в БТР и захлопнул люк.
— Ну как все, на месте? — спросил Туркмен.
— Да, все. Поехали давай, — сказал я.
— Духа нету, которого я притащил, — опомнился Урал.
— А где он? — спросил я.
