Тут Туркмен подпрыгнул:
— А я думаю, че за ерунда, поворотный механизм на пулеметах заклинил, что ли, а это оказывается Сапог на них висел, ишак.
Мы начали смеяться, напряжение и страх прошли, наступило время обсуждать произошедшее.
— А-а-ах, бля! Да не смешите вы, и так больно, черт возьми, — простонал со смехом Качок.
— Мужики, надо Качка оперировать, а то мы забазарились. Сапог, ну где ты там, черт тебя возьми? Давай быстрее брагу неси, тормоз х…ев! — крикнул я Сапогу.
Я легонько похлопал Качка по плечу, и сказал:
— Держись, Качок, сейчас браги литр хапнешь, и будет все нормально, вытащим тебе эту канитель.
Сапог принес канистру и поставил рядом со мной.
— Ну как ты Сапог, крыша не поехала еще? — спросил я его.
— Чуть не поехала, — дрожащим голосом пролепетал Сапог.
— Скажи спасибо, что тебе ее не снесло вообще. Кружки тащи, и пару банок тушенки.
Сапог опять убежал. Я посмотрел на небо, день шел к закату, через часа три-четыре стемнеет, надо побыстрее сматывать отсюда.
— Дело к закату, мужики, — показав на солнце сказал я.
— Время еще есть, успеем, — сказал спокойно Хасан.
— А БТР как? — спросил я Туркмена.
— В командирское окно пуля попала, на своем-то я успел щиток захлопнуть, а в остальном, все нормально.
— Ну надо же, мы просто в рубашке родились, я думал нам пи…дец всем, а тут все так обошлось, я до сих пор не могу поверить.
— Ну, это кому как, мне вон бочину пробили, — сказал Качок, кривясь от боли.
— Да это ерунда, главное, что не смертельно, — успокоил я Качка.
Появился Сапог с кружками и тушенкой.
— Давай, открывай тушенку, — обратился я к Сапогу.
— Открывалку забыл, — с сожалением проговорил Сапог.
— Я сейчас тебя пристрелю, сука, если ты не растормозишься, — я встал, схватил Сапога за шкирку и толкнул к БТРу. Он со свистом заскочил в десантный люк.
Я налил по очереди пять кружек, потом взял одну и протянул Качку, он взял кружку и медленно выпил, потом выпили мы, одна кружка осталась полной.
— А где Урал? — спросил Хасан.
— Да хрен его знает, улетел наверно, вместе с гранатой, — сказал я и крикнул:
— Урал! Где ты там?!
Появился Сапог с открывалкой, и принялся открывать тушенку.
— Сапог, а где твоя кружка? — спросил его Хасан.
— Там, в котелке лежит, — ответил Сапог, показывая в сторону БТРа.
— Ну так неси ее, и тоже выпьешь, ты ведь теперь в составе экипажа.
Сапог молча пошел за кружкой, через минуту он вернулся и поставил кружку рядом с канистрой, я налил в нее браги.
— Ну, давай Сапог, вмажь, за то, что жив остался, — проговорил Хасан.
Сапог выпил и покривился.
— А тебе, Качок, еще две кружки залпом, и я попробую вынуть тебе из бочины то, что ты там якобы чувствуешь, — сказал я, повернувшись к Качку.
Я налил кружку и протянул Качку, он выпил, я налил еще одну и опять протянул ему.
— Дай отдышаться, черт возьми. Ух, крепкая падла, — сказал Качок, потом достал сигарету и прикурил ее.
— Действительно крепкая, неужели за сутки так покрепчала, — произнес Хасан с удивлением.
— Трое суток уже стоит, мы тебе не сказали тогда, чтоб ты не накинулся на нее, — ответил я ему.
Да где же этот Татарин, елки палки, подумал я, потом встал и пошел посмотреть, куда он делся.
Я увидел, как Урал тащил что-то тяжелое.
— Урал, что ты там волочешь? — крикнул я ему.
— Духа тащу, с перебитыми ногами. Помоги лучше, чем спрашивать, — ответил он.
И я вспомнил, как прострелил ноги духу, который выскочил из кузова барбухайки.
— Урал, да брось ты его нахер.
— Зачем бросать, он еще живой, и к тому же в сознании.
— Ну тогда сам и тащи его, — ответил я ему и пошел обратно к пацанам.
— Че там такое, Урал духа что ли тащит? — спросил Туркмен, и все посмотрели на меня.
— Да, духа прет, я прострелил ему ноги, и забыл про него, это дух, который за ДШКа сидел.
— Бля, да я его сейчас пристрелю козла, — сказал Хасан, и встал передернув затвор АКСа.
— Успокойся Хасан, пристрелить всегда успеем, лучше заберем его с собой, садись, садись давай, — сказал я, и дернул Хасана за штанину.
К нам подошел Урал, увидев налитую кружку, он взял ее, и молча выпил.
— Ну, куда денем этого душару?
— А куда ты его дел? — спросил я Урала.
— Там лежит, за БТРом.
Хасан встал и пошел за БТР.
— Хасан! Ты там не замочи его, — крикнул я Хасану.
— Да не ссы ты, я просто побазарю с ним немного, — ответил из-за БТРа Хасан.
— А он не уползет? — опять спросил я Урала.
— Нет, я связал ему руки его же чалмой.
— А не сдохнет? — спросил Туркмен.
— Нет, не сдохнет, я перебинтовал ему ноги тряпкой, — ответил спокойно Урал.
— Ну, ты Татарин заботливый такой, прям как сестра милосердия, — сказал я ему.
Потом я встал и залез в БТР, там у нас в аптечке лежали медицинские щипчики с загнутыми концами похожие на ножницы, я не знаю, как они там у медиков называются, но мы их называли щипцы. Мы специально возили их с собой, на случай если придется вытаскивать пулю или осколки из тела.
Я достал щипцы и йод, после чего вылез обратно.
— Ну Качок, готовься, сейчас будем тебя оперировать. Брагу вмазал? — спросил я его.
— Да вмазал, только подожди, покурю вот, а потом приступай, — сказал Качок.
— Ну, кури, кури, никто тебя не торопит.
Сапог стоял радом, и пялился на Качка. Я посмотрел на него и спросил:
— Сапог, ну чего уставился, Андрюху первый раз видишь что ли? Иди вон, лучше на духа посмотри. Да не ссы ты, он не укусит тебя, а если укусит, то выбей ему зубы, я разрешаю.
Сапог молча пошел за БТР, куда минуту назад пошел Хасан.
Послышался гул мотора.
— Это ротный! — крикнул я, и быстро налил брагу в кружки.
— Давайте, берите быстрее. Сапог! Беги сюда, быстро.
Сапог подбежал и спросил:
— Че такое, Юра?
— Че такое, че такое! А ну хватай канистру, и бегом ее с глаз долой!
Мы спешно выпили, и Сапог утащил канистру в БТР. Через минуту нарисовался БТР ротного. Развернувшись, он остановился рядом с нашим.
