— Вряд ли весь отпуск. Но это место вполне подходит для остановки во время тура вокруг Венеции.
— Что совсем не объясняет мне причину невеселого выражения ваших замечательных глаз, — сказал он. — Это тоска из-за расставания с Китти?
— Вовсе нет. Я скоро увижу ее. В любом случае мне придется привыкать к тому, что я буду реже видеться с ней. Если у них с Андреа все пойдет по плану, после замужества она почти постоянно будет жить в Италии.
— Как вы к этому отнесетесь?
— Если она при этом будет счастлива, то нормально.
— Она знает, что ваше замужество было неудачным?
— Надеюсь, что нет. Она редко навещала меня, когда я была замужем за Энтони, а в Челтнем мы ездили в основном на Рождество и на дни рождения, когда было нетрудно скрыть отсутствие супружеского счастья в семействе Клеаринг.
Когда со стола убрали тарелки, Нортон откинулся на спинку стула и, внимательно глядя на нее, спросил:
— Когда вы были замужем, вы работали там же, где и сейчас?
— Да, но тогда я была мелкой сошкой. Я достигла нынешних высот в своей карьере только после смерти Энтони.
Она быстро выпила глоток воды.
— Это на самом деле очень интересная работа. Я разрабатываю заказные маршруты для индивидуальных клиентов до мельчайших деталей. Люди звонят мне, не имея ни малейшего представления о том месте, которое собираются посетить, и часто планирование их отпуска полностью ложится на меня. Я отношусь к этому очень серьёзно.
— Все это делается по телефону?
— В основном да. Наверное, все это звучит забавно, но для меня действительно важно сделать отдых моих клиентов идеальным, насколько это возможно.
Нортон нахмурился.
— Звучит так, как будто в этом заключается вся ваша жизнь.
Она покачала головой.
— Как только я прихожу домой, то оставляю работу за дверью. Я отношусь к тем людям, которые могут разграничивать свою жизнь. Я давно развила в себе эту способность…
Небо затянуло тучами, когда поздним вечером они возвращались в отель мимо открытых еще кафе, в которых за столиками сидели люди, коротая вечер за разговором.
— Похоже, будет гроза, — заметил Нортон. — Даже я чувствую духоту. Вы не боитесь грозы?
— Я не в восторге от нее, если я на улице, но когда в доме, то чувствую себя спокойно.
Он взял ее за руку.
— Если вы испугаетесь, то всегда можете постучать ко мне в дверь.
— Мне не пришло бы в голову нарушать ваш сладкий сон, — сказала она. — В самом худшем случае я закроюсь в ванной и буду читать, пока все не закончится.
Когда они подошли к воротам парка, Нортон остановился.
— Диана, прежде чем мы войдем внутрь, я хотел бы кое-что сказать вам.
Она замерла на месте, настороженно глядя на него.
— Я не буду ходить вокруг да около, — начал он. — Я не хочу лететь завтра в Англию, когда вы одна поедете в Парону. — Он сжал ее руку. — Это нешуточное путешествие на машине. Я хорошо знаю дорогу, и на вилле «Чезаре» для меня заказан номер на завтрашнюю ночь. Позвольте мне отвезти вас туда.
Диана, молча, смотрела на него, чувствуя, как ее охватывает волнение.
— Когда вы позвонили в «Чезаре»?
— Сегодня утром, до завтрака.
— И до сих пор не упомянули об этом!
Он покачал головой, усмехаясь.
— Я ждал своего часа. Мне показалось благоразумным сначала принести извинения и весь день вести себя безупречно, чтобы искупить вину за сцену с Китти, прежде чем поднимать этот вопрос.
— Итак, ланч и ужин входили в процесс обработки, чтобы добиться своего, — сказала Диана.
— Вовсе нет. Я воспользовался вашим советом.
— Моим советом?
— Не забывать о чувстве такта.
Диана нехотя рассмеялась, в глубине души радуясь его предложению, но решив не принимать его слишком поспешно.
— Я умею водить машину, — сухо сообщила она ему. — Эта поездка вполне мне по силам.
— Я не одобряю, когда женщины ездят по дорогам одни в незнакомой стране, — заявил он намеренно провокационно.
— Это дискриминация.
— Вероятно, я должен был сказать — такая красивая женщина, как вы, — внес он поправку.
— Это еще хуже!
— Давайте, пока мы спорим, выпьем чего-нибудь здесь, — сказал Нортон, указывая на безлюдный бар на террасе. — В помещении сейчас слишком душно.
— В каждом номере есть кондиционер, — напомнила она.
— Кондиционированный воздух не заменит вашей компании, — заверил он. — Чего бы вы хотели?
— Я полагаю, в это время суток чай не подают?
Нортон на беглом итальянском сделал заказ официанту, затем повернулся к Диане.
— Вы должны отразить в своем отчете, как здесь обеспечивают чаем клиентов из Британии. Если вы чего-то хотите — попросите об этом.
— Это ваш жизненный девиз?
Он спокойно выдержал ее взгляд.
— До этого момента — нет. Чаще я был склонен просто брать то, что хочу. Но после встречи с вами я получил хороший урок.
— И какой же?
— Если желаемый объект представляет собой достаточно большую ценность, стоит потратить время и силы, сколько бы их ни потребовалось, ради того, чтобы обладать им.
— Что вы подразумеваете под словом «объект»? — серьезно спросила она.
— Я говорю абстрактно.
Нортон сделал паузу, чтобы дать официанту возможность расставить на столе перед Дианой все необходимое для приготовления чая, подождал, пока ему принесут пиво, и лишь потом продолжил, уверенный, что их больше не прервут:
— Очевидно, у вас закрались подозрения относительно мотивов, которые побуждают меня искать встреч с вами.
— Совершенно естественно, — ответила она ровным голосом и залила кипятком пакетик английского чая.
Нортон облокотился на стол и заглянул ей прямо в глаза.
— Диана, если вы рассчитываете услышать, что я не хочу вас физически, то будете разочарованы. Мой организм не страдает от нехватки мужских гормонов, а вы — воплощение того, что более всего привлекает меня в женщине: ум, зрелость в сочетании с особенными чертами вашей внешности, которые делают вас совершенно неотразимой в моих глазах. Но каким бы странным это ни казалось, я точно так же хочу вашей дружбы. И я чертовски хорошо понимаю, что любая скоропалительная попытка затащить вас в постель лишила бы меня этого. Вот почему я обещаю не делать подобных глупостей, даю вам слово.
Она смотрела на него как завороженная.
— Что ж, это вполне исчерпывающее объяснение.
