Уже 2.44 ночи.
ЧЕТВЕРТОЕ УТРО
Его Превосходительству...
А ну их, эти формальности и титулы, правда, господин Цзябао?
Мы уже познакомились, будем накоротке. Да и времени на церемонии у нас, боюсь, нет.
Сегодня у нас недолгая беседа, господин Премьер. Я слушал программу по радио про Фиделя Кастро. Он изгнал из своей страны богатых и дал свободу простому народу. Люблю послушать про великих людей. Только не успел я оглянуться, а уже два ночи! Пришлось выключить приемник. Все ради вас — просто так я не стал бы прерываться. Значит, начнем с того, на чем в прошлый раз остановились.
О, демократия!
В хвалебной оде, которую вручил вам на память наш премьер, несомненно, имеется большой раздел о расцвете демократии в Индии. Только представьте себе, целый миллиард народу изъявляет свою волю путем свободного, равного и тайного голосования и тем определяет свое будущее... ну и так далее.
Как я понимаю, у вас, у желтой расы, несмотря на все ваши достижения в вопросах канализации и питьевой воды и на золотые олимпийские медали, демократии как не было, так и нет. Один политик давеча доказывал по телевизору, что в этом-то уж мы, индийцы, вас точно опережаем. Мы не можем похвастаться канализацией, чистой водой и олимпийскими медалями, зато у нас есть демократия.
Если бы мне довелось создавать государство, я бы начал с канализационных труб и только потом занялся демократией и раздачей хвалебных од и фигурок Ганди, но кто ж меня спросит? Убийцу-то?
Я не противник демократии, господин Цзябао. Вовсе нет. Я многим обязан демократии — даже собственным днем рождения. Я тогда еще колол уголь и вытирал столы в чайной в Лаксмангархе. В один прекрасный день старик-хозяин, не поднимаясь со своего места под портретом Ганди, хлопнул в ладоши и велел всем своим работникам бросать дела и бежать бегом в школу.
За учительским столом сидел чиновник с большим блокнотом и черной ручкой и каждому задавал два вопроса.
— Имя?
— Балрам Хальваи.
— Возраст?
— Не знаю.
— Не знаешь своей даты рождения?
— Нет, сэр. Родителям она была ни к чему.
Чиновник поглядел на меня и сказал:
— Тебе восемнадцать. Сегодня тебе исполнилось восемнадцать. Ты просто запамятовал, правда?
Я поклонился:
— Вы правы, сэр. Память меня подвела. Сегодня мой день рождения.
— Вот и молодчина.
Он сделал запись в своем блокноте и велел мне убираться. Так что свой день рождения я получил от правительства.
И уж конечно, мне исполнилось восемнадцать. Как и всем нам, работавшим в чайной. Возраст, дающий право голоса. Приближались выборы, и хозяин всех нас запродал. Толкнул наши отпечатки пальцев —неграмотным полагалось скреплять отпечатком пальца бюллетень для голосования. Об этом говорил какой-то клиент, а я подслушал. Вот вам и тайное голосование — Партия Великого Социалиста хорошо заплатила хозяину за каждого из нас.
К тому времени Великий Социалист уже лет десять как правил Мраком. Символ его партии, две руки, разрывающие оковы, — это, мол, бедняки вырываются из-под ига богатых — был набит черной краской по трафарету в каждом правительственном учреждении на землях Мрака. Некоторые посетители чайной утверждали, что начинал-то Великий Социалист вполне достойно, собирался с коррупцией бороться, но его засосал ил Ганга. Другие говорили, что он с самого начала был прохиндей, но умудрился всем втереть очки, и только сейчас мы увидели его истинное обличье. Как бы там ни было, за власть он держался крепко, не оторвешь, выигрывал выборы за выборами. А вот на одиннадцатый год владычества бразды правления Великого вроде подослабли.
Понимаете, против Великого Социалиста и его министров завели 93 уголовных дела. Судье во Мраке вовсе не легко вынести обвинительный приговор, но в трех случаях это удалось, и целых три министра угодили в каталажку, хоть и остались при своих министерских должностях. Поговаривали, что сам Великий Социалист выкачал из Мрака миллиард рупий и положил в банк в маленькой красивой европейской стране, где полно белых людей и черных денег.
И вот по радио объявили дату выборов, и началась обычная предвыборная лихорадка. В нашей стране три страшные болезни: тиф, холера и предвыборная лихорадка. Самая опасная из них — последняя: забалтываются вопросы, на которые люди так и так не в силах повлиять. Противники Великого Социалиста осмелели — не то что на прошлых выборах. Речи стали произносить. Приедут на автобусе или грузовике с громкоговорителем и заведут свое: да мы его свергнем, да мы вытащим из Мрака и сам Ганг, и всех вас, живущих на его берегах, да мы поведем страну к светлому будущему.
Трескотня в чайной поднялась чрезвычайная. Люди за чашкой без устали обсуждали одно и то же.
А ну как на этот раз у оппозиции все получится и они побьют Великого Социалиста и выиграют выборы? А ну как они собрали достаточно средств, и заплатили полицейским, и скупили отпечатки пальцев в должном количестве? Электорат углубился в дебри выборной технологии — словно евнухи разбирали по косточкам Камасутру.
Как-то утром я видел, как полицейский писал красной краской на стене возле храма лозунг:
ВАМ НУЖНЫ ХОРОШИЕ ДОРОГИ, ЧИСТАЯ ВОДА, ХОРОШИЕ БОЛЬНИЦЫ?
ТОГДА ГОЛОСУЙТЕ ПРОТИВ ВЕЛИКОГО СОЦИАЛИСТА!
Долгие годы между землевладельцами и Великим Социалистом существовала договоренность — все в деревне об этом знали, — а сейчас, похоже, стороны не пришли к согласию. А то с чего бы это Четырем Зверюгам объединяться и создавать собственную партию?
Под лозунгом полицейский начертал:
ВСЕИНДИЙСКИЙ ФРОНТ СОЦИАЛЬНОГО ПРОГРЕССА
(ФРАКЦИЯ ЛЕНИНЦЕВ)
Так именовалась партия землевладельцев. За несколько недель до выборов грузовики без конца раскатывали по грязной улице Лаксмангарха и юнцы кричали с них в мегафоны:
— Дайте отпор богачам!
В одном из грузовиков всегда можно было увидеть Виджая, автобусного кондуктора. Со своей старой работы он ушел и занялся политикой. И преуспел. Из кожи вон лез — с красной повязкой на голове (знак сторонников Великого Социалиста) чуть не каждое утро произносил речи у чайной. А землевладельцы в ответ посылали грузовики со своими сторонниками, и молодые люди вопили: «Дороги! Вода! Больницы! Голосуйте против Великого Социалиста!»
Где-то за неделю до выборов грузовики словно ветром сдуло. Пропали как сторонники, так и противники. В чем тут причина, я подслушал, когда вытирал столики.
Блеф Зверюгам удался. Великий Социалист пошел с ними на сделку.
Историческая встреча состоялась перед чайной. Виджай низко поклонился и коснулся ног Аиста. Разногласия как будто были улажены, и Аист сделался главой Лаксмангархского отделения партии Великого Социалиста, а Виджай — заместителем.
