Той осенью Татьяне исполнилось тридцать девять лет.
Высокая, как манекенщица, прямоспинная, как балерина, с подсушенными в спортзале бицепсами, трицепсами и квадрицепсами, с ботоксом в переносице и рестилайном в носогубной складке, с нажитым капиталом в виде сорока шести дизайнерских сумочек, Татьяна объективно была женщиной красивой.
Работала в рекламном агентстве, водила «ауди», уверенно брала кредиты на посещение СПА-курортов, злоупотребляла алкогольно-кокаиновым фейерверком московской ночной жизни, спала с кем хотела, вертелась, как могла, и в целом считала себя особой вполне преуспевающей.
Только вот в личной жизни ей – хоть убейте – не везло. Мужчины менялись, как электрички, регулярно будоражащие тишину глухого полустаночка. И что это были за мужчины – не из последних, мягко говоря. Холеные банкиры, безалаберные миллионеры, целеустремленные топ-менеджеры, изредка – сексапильные студенты, которым нравилось хоть ненадолго приобщиться к миру dolce vita.
Вот тогда-то, на Эвересте своей депрессии, ей повезло познакомиться с человеком, перевернувшим ее мир.
Звали его Яков, и на первый взгляд ничего особенного в нем не было, – впрочем, почему-то часто случается так, что истинные роковые мужчины внешне выглядят весьма тривиально. Было в нем что-то поважнее внешнего антуража – сама Татьяна называла это «внутренним стержнем», в ответ на что ее лучшая подруга Надежда говорила похохатывая: «Лучше расскажи о “внешнем” стержне, дурочка! Он большой?»
Яков был одним из них – успешных завоевателей жизни, которым все дается легко. Концентрация тестостерона в костюме Armani. Ему потребовалось чуть меньше двух недель, чтобы закаленная годами ни к чему не обязывающих отношений Татьяна капитулировала без боя.
Влюбилась – как полная идиотка на сороковом году своей жизни.
То был роман, подозрительно смахивающий на идеальные отношения, в которые женщины ее типа не верят принципиально. Посиделки в кафе на крыше отеля «Арарат-Хайат», пахнущие кальянным яблочным табаком вечера, полное взаимопонимание, задушевные беседы за полночь, милые сюрпризы, мечты о первом совместном отдыхе на Бали, великолепный секс. Всеми возможными способами Яков словно старался подтвердить свою безгрешность.
«Я никогда не встречал таких женщин, как ты, – говорил он, – если честно, всю жизнь волочился за моделями, как все… Но потом увидел тебя – такую взрослую, умную, красивую, не такую как все, и растаял…»
Однажды, когда она уже почти поверила в то, что в массе моральных уродов все-таки можно повстречать истинный брильянт… вот тогда-то в их идеальные отношения вмешалась та девица.
Она была первым ассистентом Якова и звали ее… впрочем, это неважно. Главное, что она была красива и ей было всего двадцать пять. Яков часто о ней упоминал, но Татьяна не придавала этому значения: его тон был нейтральным, а само слово «ассистент» не вызывало ревнивого раздражения.
«Мой ассистент считает, что те акции давно пора было слить!», «Вчера на заседании правления вместо меня докладывал мой ассистент», «Сопровождал меня в парижской командировке мой первый ассистент».
И нет бы ему хоть раз упомянуть: у моего первого ассистента такие губы, что немецкие порнозвезды отдыхают, и вообще, она похожа на Анджелину Джоли, только моложе.
В тот вечер Татьяна привычно ублажала себя бессмысленным шопингом – очередные, идеально сидящие джинсы, которые совсем ей не нужны, но ими так приятно обладать, очередная расшитая пайетками сумочка, очередные духи… Самая беспроигрышная и приятная разновидность фитнеса – хождение между прилавками на высоченных каблуках. Утомившись, она зарулила выпить кофе в модный ресторанчик… и там увидела их.
Ее Якова и ту брюнетку.
Они сидели за столиком, интимно спрятанным в полутемной нише, и были настолько увлечены друг другом, что для них, казалось, и вовсе не существовало окружающего мира. По их столику были разбросаны какие-то документы, между ними стояла фондюшница – одна на двоих, и они по очереди обмакивали в густую сырную массу свежий хлебушек с румяной хрустящей коркой. Просто идиллия!
Татьяна дар речь потеряла. Официант уже битый час пытался усадить ее за столик и всучить меню, а она так и стояла в проходе, не в силах глаз отвести от соперницы, о существовании которой до того самого момента не подозревала.
Девушка та была не просто хороша той особенной, свежей красотой, которую молодость дарует каждой второй мордашке, – нет, то была истинная, каноническая красавица. Все как полагается – пышный бюст, ровная загорелая кожа, осиная талия, идеальное пухлогубое лицо, выразительные умные глаза… Черт побери – даже с первого ревнивого взгляда становилось ясно, что она не какая-нибудь пустышка, под кудряшками которой прячутся лишь порочно-материальные мысли!
– Вам нехорошо? – перепугался официант, которому уже порядком надоела тупо смотрящая вдаль клиентка, не реагирующая на внешние раздражители, – может быть, вам лучше на воздух?
– Нет, спасибо, мне… минеральной водички, и побыстрее.
Татьяна рухнула на стул, и в этот момент Яков повернул голову и увидел ее.
В первый момент он ее, казалось, даже не узнал. А потом недоверчиво улыбнулся, поднялся, подошел…
– Ты?! С ума сойти, вот уж кого не ожидал…
Она все не могла понять – обрадован он или смущен.
– Вижу, что не ожидал, – выдавила Татьяна, покосившись в сторону недоумевающей спутницы Якова.
– Идем, я тебя познакомлю с Еленой, – на секунду замешкавшись, предложил тот.
– Думаешь, стоит?
– Прекрати кукситься, – он взял ее за руку и улыбнулся так тепло, что она вдруг обнаружила, что готова поверить в его невиновность – лишь бы он от нее не ушел.
Впервые Татьяна была в столь унизительной ситуации. Ей и раньше, случалось, изменяли мужчины – а с кем не бывает? В таких случаях она с ледяным сердцем безжалостно рвала отношения, и ей было ничуть не жаль, но сейчас… Сейчас она готова была принять любую ложь, которую бы он покровительственно скормил ей с ладошки, поверить в любую невероятную версию – лишь бы он по-прежнему был рядом.
Как во сне она пошла вслед за Яковом.
– Это Татьяна, моя любимая женщина, – спокойно сказал он, и красавица вежливо пожала ей руку, – а это Елена, мой первый ассистент. Я тебе много о ней рассказывал.
В ту ночь они не сомкнули глаз. Стоило им переступить порог ее квартиры, как Татьяна накинулась на него, как изголодавшаяся кошка. Яков шутливо спрашивал: «Ты что, виагру приняла?», а она затыкала ему рот поцелуем. А потом, на рассвете, прижимала его голову к груди и мысленно шептала: не отдам, пусть даже не зарятся…
У нее хватило ума не заговаривать о Прекрасной Елене, первом ассистенте. Он тоже ничего не сказал, вопрос сам собою замялся, и ее ревность со временем поутихла.
Но, как говорится, осадочек-то остался.
