«Очко!» — и открылся.
На Филата смотрели три удалые пики — тройка, семерка и туз.
— Продолжим, господа? — сладко улыбнулся грек.
— Нет, знаешь ли, отыгрались. Хватит.
Геркулес поднял палец, и «расторопный мальчик» лет тридцати безмолвно возник перед хозяином.
— Слушаю вас, Перикл Кириллович.
— Возьми ключик, собери деньги и положи в сейф.
— Хорошо, Перикл Кириллович. — Парень спрятал в ладони длинный ключ, который больше смахивал на воровскую отмычку.
На столе горой лежали банкноты разного достоинства, с которых уныло таращили взгляды заморские президенты.
Но парень, видно, не испытывал особого почтения к заокеанским господам, — он открыл саквояж и одним движением руки смахнул «зелень» в его глубокое нутро. Звонко щелкнул замок.
— Школа! — кивнул Красный вслед ушедшему парню. — Даже не поморщился!
— Здесь совсем другое, — чуть улыбнулся старик, — просто я им очень хорошо плачу.
За соседним столом по-прежнему шла оживленная игра. Никого не беспокоили чужие удачи — игроков больше интересовал собственный триумф.
Среди игроков выделялся высокий шатен в дорогом костюме. Он был молод, — на вид не более тридцати лет, с большой родинкой под носом и пухлыми, капризно изогнутыми губами. Ему везло по-крупному, но деньги со стола он убирать не спешил, а складывал банкноты аккуратной стопочкой.
— Так что, Перикл, с вашим «Балтийским торговым флотом»? — негромко, как бы с ленцой, произнес Филат. — Что-то я ничего не знаю…
Голова шатена при этих словах немного качнулась в его сторону. Филат обернулся: нет, показалось — красавчик был полностью увлечен игрой и в очередной раз взял немалый банк. Парню определенно везло.
Старик поднял седую голову. Его глаза излучали гипнотическую теплоту.
Однако Филат прекрасно понимал, что точно такими же любящими глазами он смотрит на человека, задолжавшего ему за вечер сто тысяч баксов и не сумевшего расплатиться.
К столу бесшумно приплыл курчавый юноша и вполголоса доложил:
— Накрыли!
Грек поднялся из-за стола и обратился к Филату:
— Ну, а теперь прошу отобедать! Красный глянул на часы и хохотнул:
— Да уж скорее отужинать! Восьмой час. Увлекая за собой Красного с Филатом, хозяин казино направился в смежную комнату. Ее убранство было не менее роскошным, чем в зале. На стене, напротив двери, была выложена мозаика — гибкий юноша перепрыгивает через быка, оперевшись руками в его крутую холку. Перикл поймал заинтересованный взгляд Филата и пояснил с улыбкой:
— На вазах, которые находят на островах Эгейского моря, можно встретить подобные изображения. Оказывается, у древних греков прыжки через разъяренного быка были чем-то вроде доброй национальной традиции. Подобно той, что существовала у славян на Ивана Купалу, знаете, когда прыгали через костер! Вот, не удержался, заказал себе копию тех фресок, — не без гордости произнес он. — Это мне стоило недешево. Но красота, как вы сами понимаете, всегда стоит дорого.
На двух других стенах был запечатлен извергающийся вулкан. Перикла Геркулеса всюду окружала красота, наверняка даже в сортире у него можно было отыскать изображения прекрасных нимф и крылатых богов. Посреди комнаты стоял небольшой круглый стол, накрытый белоснежной скатертью. Стол был уставлен блюдами со всевозможной снедью — тушеными овощами, нарезанным тонкими кусками жареным мясом, сырами, тропическими фруктами. Посреди возвышался графин с красным вином.
Перикл пригласил гостей за стол. Курчавый юноша разлил вино по бокалам и выскользнул за дверь. И вдруг Красный ляпнул:
— Перикл Кириллыч, нашего гостя, как я смотрю, интересует «Балтийский торговый флот». — Он с кривой усмешечкой просверлил Филата взглядом. — Мне он почему-то этого не сказал сразу. Так выкладывай, старик, что тебе известно! У тебя же тут бывают крупные люди — наверняка ведут разговоры и о кораблях…
Грек просиял.
— Теперь я спокоен! Значит, моя скромная персона московских не интересует. Значит, все-таки «Балтийский торговый флот»? Да, действительно лакомый кусочек. Еще царь Петр сказал: Санкт-Петербург — окно в Европу Я бы перефразировал и так: Питер — окно в Россию, его ворота. А тот, кто завладеет крупнейшим на Балтике флотом, будет полноправным хозяином всего побережья, я бы даже сказал больше, возможно, всей России. На море всегда крутятся очень большие деньги… Но я понимаю, почему ты спрашиваешь. — Старик не скрывал своего интереса. — Весь город только и говорит о предстоящей продаже «Балтфлота». По моим сведениям, на него зарятся очень серьезные люди…
— Например? — Филат посмотрел на питерского смотрящего. Тот состроил невинную рожу — точь-в-точь курсистка, отдавшаяся за целковый пьяному ухажеру.
Филат перевел взгляд на грека.
— Даже самую крохотку информации добываешь с большим трудом, — глубокомысленно заметил Геркулес.
— Что ты хочешь, старик — деньги? — перебил Филат.
Роман Филатов был доверенным лицом Варяга, а поэтому многие вопросы был уполномочен утрясать на месте.
— Дорогой ты мой, если мне и нужны деньги, так для того чтобы поддерживать на должном уровне всю эту красоту, — старик сделал широкий жест в сторону. — Но сейчас дело не в этом. Деньги мне не нужны!
— Если человек отказывается от денег, то он всегда хочет чего-то большего. Что же ты хочешь?
— Питер — наш город, — старый Грек посмотрел на Красного, который всем своим видом давал понять, что не принимает участия в разговоре и, забросив ногу за ногу, с удовольствием дымил кубинской сигарой и любовался мозаичным панно, на котором была изображена обнаженная девушка верхом на олене. — Я хотел бы иметь свою долю. Я не претендую на баржу или на сухогруз. Мне будет довольно и спасательного ялика, который я смогу использовать по своему разумению.
Филат невольно улыбнулся. Это предложение больше смахивало на любезнейшую просьбу гангстера добровольно расстаться со своими драгоценностями.
Теперь он понимал, что Красный привез его сюда далеко не случайно. Питерские отлично подготовились к его визиту. Геркулос не отважился бы на такой разговор, если бы не заручился поддержкой Красного, а значит, тот знает о компании куда больше, чем хочет это показать. Если даже старый плут мечтает о своей доле — интересно, какую долю потребует для себя смотрящий.
— Если речь идет только о ялике, тогда дело можно считать улаженным, — улыбнувшись, сказал Филат, решив, что при случае поделится своими сомнениями с Михалычем.
— Я знал, что мы поймем друг друга. — Благородное лицо грека излучало явное удовольствие. — В этой компании у меня есть знакомый, который мог бы вам посодействовать.
«Ого! — подумал Филат. — Он уже говорит о совместном бизнесе. А ведь это только начало. Сколько же прилипал будет через месяц?» Сделав над собой усилие, он постарался не выказать неудовольствия.
