— Да, вы правы, я ненавидел эту красоту.
— Значит, признаетесь?
— Нет, мне не в чем признаваться. Я не убивал его и даже не похищал. Клянусь!
— Помогите, прошу вас… Может, вы хотя бы видели его?
— Да. Я его видел.
Люсинда снимает очки, и ее взгляд меняется, словно я внезапно превратился в важную персону. Она смотрит на меня, почти как раньше.
— Расскажите!
— Я был последним, кто видел его.
— Последним…
— Да. Послушай, Люсинда: Самый красивый человек в мире — это я.
— Не смешно.
— Клянусь, это правда. Я уехал в Африку, там встретил колдунью, и она исполнила мое заветное желание — стать обычным человеком. Но потом все пошло наперекосяк.
— Вы ненормальный. Думаю, наш разговор окончен. Шофер, высадите этого господина!
— Нет, Люсинда, подожди! Дай мне шанс! Я докажу, что не вру.
— Что вы докажете? Что у вас галлюцинации?
— Дай мне одну минуту, и ты поймешь, что я не обманщик. Когда ты предложила моей матери контракт, она не поняла, что указанная в нем сумма будет перечисляться ежегодно.
— Это всем известно. Мы обе не раз говорили об этом в интервью.
— Ладно, хорошо. На мое двадцатилетие ты прислала мне двадцать девушек. Мы с тобой никогда не спали: ты считала, что после этого не сможешь нормально работать со мной. Что еще… А, вот! Сейчас я расскажу то, о чем не знает никто: я рассек бровь не потому, что упал, как говорили по телевизору, — я специально ударился головой о зеркало в ванной комнате. Ну что? Теперь веришь?
— Да, верю…
Она кладет на колени сумочку и достает оттуда книгу.
— Верю, что у вас есть как минимум один талант: вы очень быстро читаете. Книга вышла сегодня утром.
Я беру ее и читаю название: «Моя жизнь с Самым красивым человеком в мире», автор Люсинда Феррари.
— Все, что вы рассказали, написано здесь. Она вышла несколько часов назад, а мы продали уже сотни тысяч экземпляров. Так что вы, как и сотни тысяч других людей, знаете все о нем и обо мне.
— Но я же был в тюрьме!
— Вы наверняка попросили кого-то из друзей прийти в магазин к открытию, купить книгу и тотчас принести вам. Это совершенно неудивительно, учитывая вашу одержимость Самым красивым человеком в мире…
— Но… Люсинда, ты действительно все рассказала обо мне?
— О нем? Абсолютно все.
— Даже о маминой смерти?
— Да.
— О том, что я был дома, но никто не осмелился зайти ко мне, хотя у нее случился сердечный приступ?
— Да.
— И о том, что произошло в больнице?
— Конечно.
— Даже ее слова?
Это все есть в книге.
— Ее последние слова перед…
— В книге.
— Есть еще кое-что, еще более личное…
— Нет, ничего личного не осталось, я обо всем рассказала.
Я смотрю на книгу, и мне становится грустно. В этих нескольких сотнях страниц вся моя прошлая жизнь. Те немногие секреты, которые еще оставались у Самого красивого человека в мире, больше не существуют.
Люсинда продала их. Скоро они разойдутся по миру сотнями миллионов экземпляров.
— Позвольте мне выйти.
— Конечно. Это лучшее, что вы можете сделать. Водитель!
Лимузин останавливается. Еще не придя в себя после испытанного потрясения, я открываю дверцу. Отныне Люсинда для меня чужой человек. Между прочим, она тоже смотрит на меня как на незнакомца. В ее глазах нет привычного блеска, они холодны как лед.
Прежде чем закрыть дверцу, я наклоняюсь и спрашиваю:
— Люсинда, не одолжишь немного денег? Мне не на что поесть.
Даже не взглянув в мою сторону, она делает знак водителю, и машина трогается.
Я смотрю на удаляющийся лимузин, который вскоре исчезает в конце улицы.
* * *
Зима. На улице холодно.
Я не знаю, что делать.
Не знаю, куда идти.
За несколько недель моя мечта превратилась в кошмар. У меня было все, а теперь нет ничего. Только одежда, которую я купил, перед тем как попасть в тюрьму. Понимая, что Самый красивый человек в мире не стал бы такое носить, суд оставил вещи мне. Поэтому я таскаю их с собой в мусорном мешке. Я иду по улице. Сначала быстро. Потом медленнее. Иногда останавливаюсь.
Вот что такое свобода. Всего-навсего.
Вчера, устав от ходьбы и замерзнув от пронизывающего ветра, я сел передохнуть у входа в жилой дом. Женщина с собачкой на поводке вышла из подъезда и, не глядя, перешагнула через меня. Хотя я еще не такой грязный. По крайней мере, мне так кажется. Я ведь всего три дня на улице. Или четыре, точно не помню. Четверть часа спустя женщина вернулась. И снова даже не взглянула на меня, не сказала ни слова. Ее песик, устав после прогулки, шел спокойнее. Женщина разговаривала с ним:
— Как мы хорошо погуляли, да, малыш? Сделали все дела, пописали и наверняка проголодались! Да-да, вижу, мы так хотим есть! Сейчас мамочка приготовит вкусную еду!
Мне так захотелось сказать ей что-нибудь вроде… даже не знаю, что… просто обратить на себя внимание. Сказать, что я человек, а не старое кресло или пакет с мусором. Что я тоже проголодался. И был бы рад, если бы мамочка и мне приготовила вкусную еду. Как своему песику.
Но я промолчал.
Я снова принялся бродить по улицам, чтобы не замерзнуть насмерть. Совсем недавно я чуть не умер от жары, а теперь околеваю от холода. Я мечтал изменить свою жизнь — пожалуйста, все как вы хотели.
Шатаясь по городу, я увидел немало людей вроде меня. Многие прятались от мороза в подъездах и подворотнях. Я даже не догадывался, что бездомных так много.
С некоторыми из них я пытался заговорить, но они были либо очень пьяны, либо чересчур подозрительны, либо то и другое вместе. Наконец один из них сам обратился ко мне:
— Эй, ты че, новенький?
— Новенький?
— Я имею в виду на улице!
— Э-э-э… Да, новенький.
— Сигаретку будешь?
— Нет, спасибо.
— Как хочешь, второй раз предлагать не буду. Это, кстати, неплохо согревает!
— Ты давно на улице?
— Два года, третий пошел.
— А раньше ты кем был?
— Кем я был? В смысле?
— Ну, я, например, раньше был красивым. А теперь я, как все, и у меня ничего нет.
