Пока продолжались разговоры, в приемную вошел герцог Гиз собственной персоной в сопровождении герцога де Невера. Он окинул взглядом приемную в поисках матери. Та остановилась побеседовать с какой-то дамой в противоположном углу зала, но сразу же заметила сына и коротко кивнула ему. Она была раздосадована тем, что он решил прибыть во дворец лично. К тому же приход сына застал ее врасплох, несмотря на то, что она не переставала наблюдать за дверью в надежде на скорое возвращение королевы. Хотя, если бы вошла королева, тут же поднялась бы суета. Ее появление пропустить невозможно, поскольку за ней всегда следует многочисленная свита. Герцогине вовсе не хотелось, чтобы королева ее увидела. Она прекрасно помнила высочайший приказ. Екатерина выразилась ясно. И если она застанет здесь герцогиню ждущей ее, то очень рассердится. А сейчас не время раздражать их обидчивую государыню. Она нужна им, и поэтому лучше стараться угодить ей. Герцогиня де Немур осознавала, какой чести она удостоилась, будучи принята у королевы ранним утром. И то, что после их встречи Екатерина тут же собралась поговорить с сыном, позволяет предположить, что новости не оставили ее равнодушной. У них один и тот же враг. Но, хотя их связывают расчет и соображения общей выгоды, герцогиня опасалась, что неповиновение приказу королевы может испортить все дело. И тем не менее ее любопытство и тревога были слишком сильны. Поэтому она задержалась в Лувре, желая посмотреть, как будут развиваться события.
— Вам удалось поговорить с королевой? — спросил герцог, почтительно целуя руку матери.
— Только не здесь, сударь. Давайте поищем укромный уголок, чтобы нас не услышали. — Она жестом пригласила его следовать за собой.
Как только они оказались на безопасном расстоянии от чужих ушей, герцог Гиз засыпал мать вопросами:
— Вы видели королеву? Смогли поговорить с ней? Что она вам сказала?
— Подождите, сын мой. Не спешите так. Вы не видите, что я все еще очень обеспокоена? Да, я видела королеву рано утром и описала ей положение, не вдаваясь в подробности. Мы были не одни, и я не могла говорить так свободно, как мне хотелось бы.
— Но что она вам сказала, сударыня?
— Думаю, она все поняла. Но говорила уклончиво. Сказала, что поговорит с королем, что нельзя действовать без его согласия. Ее величество все еще у него. Кажется, она очень тревожится, что это дело может бросить тень на корону.
— Королева — старая лиса. Она очень хитра. Слишком хорошо понимает, что нити расследования приведут к ней. Хочет переложить ответственность на плечи короля. И надо признать, это неплохая мысль. Если приказ будет исходить от самого короля, никто не осмелится спорить. Таким образом, мы тоже избежим нежелательных последствий. Сейчас королева, защищая свои интересы, защищает заодно и наши. Нам надо оставаться на ее стороне. Но вы сказали ей, что время не ждет, что нужно поторопиться? Неудачное покушение на адмирала насторожило их. Никто никому больше не доверяет.
Нам нужно действовать скорее, пока они не покинули Париж. Более удобного случая нам никогда не представится! — Герцог говорил так взволнованно, словно речь шла о его жизни.
— Успокойтесь, сударь, — с достоинством ответила герцогиня. — Будьте сдержанны. Соглядатаи противника не дремлют, ваше нетерпение может насторожить их. Делайте вид, что ничего не происходит. Нам нельзя возбуждать подозрений. Вернемся в зал и будем вести себя как можно более естественно. Когда вернется королева, я сумею незаметно понаблюдать за ней. Она велела мне покинуть дворец и пока что не показываться ей на глаза. Сказала, что сама даст мне знать обо всем. Но мне хватит одного взгляда, чтобы понять по ее лицу, можем ли мы действовать. Мы не будем ждать ее приказаний. Они могут запоздать, и мы потеряем преимущество внезапности. Ее величество нас боится. Она еще десять раз подумает, прежде чем развязать нам руки. А теперь идите. Королева может вернуться в любое мгновение, и лучше, чтобы она не видела нас вместе. Разве не видите, как все всполошились? Все что-то подозревают, и никто ничего не знает. Уходите. Я пошлю к вам кого-нибудь из наших людей, как только что-либо выясню.
Герцог Гиз попрощался с матерью и удалился вместе с де Невером, который ждал его чуть поодаль. При этом дворе, если трое шепчутся между собой, их тут же подозревают в заговоре. Герцог был возмущен. Конечно, покушение на Колиньи было рискованной затеей, но все равно он не понимал упрямства королевы. Екатерина Медичи дала молчаливое согласие на убийство адмирала. По крайней мере, именно так заговорщики истолковали ее молчание, когда герцогиня де Немур довела до сведения ее величества, что она и ее друзья намерены покончить с опасностью, каковую адмирал представляет для королевской власти. Екатерина поняла, что это означает.
Однако и бровью не повела. Она ни единым словом не воспрепятствовала заговорщикам, хотя ни словом и не поощрила их. Следовательно, она была согласна, хотя и ничего не сказала. Даже не кивнула. Ее лицо оставалось непроницаемым, словно это дело не имело к ней никакого отношения. Но и возражать не стала. Королева-мать предпочла промолчать, давая понять тем самым, что ничего не имеет против их плана. В противном случае она бы наложила на него запрет.
Однако сейчас все гораздо сложнее. Гугеноты теперь начеку и дружно указывают на королеву-мать как на главную зачинщицу преступления. Взять хотя бы недавнее происшествие: Екатерина гуляла в саду своего дворца Тюильри, когда господин Пардайан осыпал ее оскорблениями. С расстояния нескольких шагов он кричал ей, что нападение на адмирала будет отомщено, что гугеноты прольют моря крови. И, сумев улизнуть от королевской стражи, исчез в ночной темноте. Екатерина вернулась в свои покои вне себя от ярости. Если они решились бросать оскорбления и угрожать королеве-матери, значит, предстоят тяжелые времена. Но так или иначе, она не собиралась брать на себя ответственность за преступление, совершенное другими лицами и вовсе не ради ее интересов.
Она предпочла не рассказывать об этом сыну лично, чтобы не выглядеть глупой старухой, которая вечно жалуется. Однако позаботилась о том, чтобы довести до его сведения это неприятное происшествие. Она послала своего верного Гонди, чтобы он тайно изложил все королю. Карл IX, как и следовало ожидать, пришел в бешенство. Как они посмели оскорблять королеву-мать в ее собственном саду? Неужели все настолько серьезно? Пора действовать. И наказать виновных, прежде чем положение станет непоправимым.
12
Суббота, 23 августа, 10.30. Лувр.
Покои королевы-матери
Видя, что королева не возвращается, Тинелла решила, что теперь вряд ли сможет увидеть ее до вечера. Аудиенции длятся всегда несколько часов, а потом королева запирается в рабочем кабинете с секретарями и диктует им свои бесконечные письма. Так что днем до нее не добраться. Тинелла смирилась. То, что должна сказать, она скажет позже. Лучше всего вечером, когда королева удалится в опочивальню. Сейчас уже ничего не поделаешь. А потому, закончив утренние дела, Тинелла решила выйти из дворца и отправиться на прогулку. В течение дня она королеве не понадобится. К тому же при необходимости к услугам Екатерины Медичи целая толпа камеристок и горничных.
