— Пообещала ему.
— Пообещала… — не веря своим ушам, повторил Джон. — Это Беки тебе рассказала, где его искать?
— Она не знает, где он живет.
— Как же ты его узнала?
— Я его видела, Джон. У Энди в джипе как-то раз.
— И что, ты его запомнила? Не верю. Кончай заливать.
— Зачем мне тебя обманывать?
Замечание было резонным. Джон внимательно посмотрел на Сару, но ее лицо оставалось непроницаемым, как маска.
— Ты же понимаешь, я его найду.
— Отлично! — сказала Сара, возвращаясь к столу. — Если ты сам его выследишь, без меня. Может, тебе тоже повезет и ты совершенно случайно встретишь его на улице.
— А ты что собираешься делать? Заявишься в «Несбитс» и станешь всех расспрашивать, не знает ли кто парня по имени Уилли, который пушками торгует?
— Нет, конечно.
— Что тогда?
— Что-нибудь придумаю.
— Только подожди, пока я вернусь.
Сара резко обернулась:
— Что ты сказал?
— Я хочу, чтобы ты подождала, пока я вернусь.
— Зачем?
— Это нехорошее место. Там небезопасно.
— Джон, я в состоянии позаботиться о себе.
— Никто и не говорит, что ты не в состоянии.
— Ты только что сказал!
— Я просто прошу тебя подождать день-два. Что тут такого?
— Ничего. Но не надо говорить мне, что делать и чего не делать.
— Отлично! — Джон сел и сложил на груди руки. — Тогда тебе лучше позвонить и заказать себе билет на самолет, потому что ни в какую Англию я не полечу!
— Это что, шантаж? — изумилась Сара.
— Да.
— Тебя подбросить до аэропорта?
— Я возьму такси. Не увиливай.
— Джон, я не ребенок! — гневно сверкнула глазами Сара.
— Никто и не говорит, что ты ребенок!
Помолчав, Сара сказала:
— Хорошо. Я подожду, пока ты вернешься. Тогда и сходим вместе.
— Вот и договорились.
— Так какой у тебя план действий? — спросила она.
— Утром встречаюсь с Джереми Торнтоном. Бизнес начал его отец, и он подтвердил, что рубашки они продавали готовыми, а вот жакет — это, похоже, зацепка. Каждый шился индивидуально. Значит, если получится установить время, когда его сшили, то, возможно, получится и выйти на заказчика. Что-нибудь еще нашла?
— Пока нет, но я ищу.
— Ладно. — Джон провел пальцами по волосам. — Пока тебя не было, звонил Джефф Гренджер, спрашивал про фотографии. Я извинился за качество, но, по-моему, качество его как раз не интересовало.
— Так-так. — Сара выпрямилась в кресле. — И что говорит?
— Почти ничего. Уставился на фотки и молчит, бедолага. Угадай, для кого миссис Гренджер стала бризом?
— И?..
— Для владельца местной гостиницы, куда они, с тех пор как поженились, ходили каждую пятницу танцевать.
— Ничего себе! — удивленно покачала головой Сара. — И что ее муж теперь собирается делать?
— Пригласит ее туда вечером на ужин и предъявит им фотографии. Он выскочил отсюда как ошпаренный.
— Худо.
— Думаю, для него не новость, что у нее с кем-то шуры-муры. Мне непонятно только, почему с таким стариканом. В смысле, Джефф ведь не урод, я бы сказал чем-то даже на Роджера Мура смахивает. А жена у него так себе.
Сара откинулась в кресле и скрестила руки за головой:
— Понятно, куда ты клонишь. Почему люди так поступают? Он и она — идеальная пара, вместе много лет, так зачем бегать на сторону, искать кого-то еще, особенно если этот «кто-то» уступает по всем статьям?
— Острые ощущения, риск, глупость, — ответил Джон. — Каждый имеет право на ошибку.
— Джон, я не имела в виду тебя, — сказала Сара. Это было правдой, но правдой было и то, что Джон Квигли в свое время разбил ей сердце своей изменой.
Он быстро поднялся:
— Ну, мне пора. Служба безопасности в аэропортах требует к себе уважения. Оставь машину себе, пока меня не будет, ладно?
Сара слегка удивилась. Серебристый «опель-манта» восемьдесят пятого года выпуска был любимой игрушкой Джона. Бензин он, правда, жрал, как голодный зверь, но даже и речи не шло, чтобы его продать. Вместе с Сумо он был самым ценным в его хозяйстве. Так что предложение искренне тронуло ее.
— Ценю твою щедрость.
— Лучше пообещай: «Джон, я не разобью твою машину».
— Джон, я не разобью твою машину.
— И сегодня вечером надо погулять с Сумо, хотя бы милю пройди с ним. Я не раз уже замечал: бодрый Сумо — не обязательно послушный Сумо.
Сара встала с кресла и обошла вокруг стола.
— Я буду хорошо заботиться о нем, обещаю.
Джон сделал к ней шаг, чтобы обнять, и они неловко столкнулись.
Сара рассмеялась, а Джон закатил глаза:
— Я ведь всегда был такой ловкий!
— Да, верно. — В Сариных глазах заплясали искорки. — Влево или вправо?
— Я выбираю влево.
Но он не подвинулся. Вместо этого он наклонился, взял в руки ее лицо и поцеловал ее в губы.
Сара замерла, ее щеки пылали.
— Позвони, когда устроишься в отеле, — попросила она.
— Непременно, — ответил он, глядя ей прямо в глаза.
— Ну, счастливого пути! — Она отвернулась и стала перебирать бумаги на столе.
Джон подождал немного, но было понятно, что больше она ничего не скажет. Он закинул сумку на плечо и вышел.
Сара тяжело опустилась в кресло и долго молча сидела, слушая, как бьется сердце. Надо же, поцеловал ее. Ей бы рассердиться, а еще лучше залепить ему хорошую пощечину. Только этого не хватало! Все, поезд ушел!
Ведь ушел?
Тогда почему она сидит и глупо улыбается?
А тем временем на другом конце города человек смотрел, как Джеки Кенни помогает матери забраться в машину Сары. Он отметил, что, перед тем как завести мотор, она проверила ремни безопасности, и еще отметил, в какое время ушла сиделка. Он подождал, пока они уехали. Он знал, что сегодня вечер у Сары свободный. Адрес Джеки он нашел в записной книжке, которую выкрал из квартиры Сары. И теперь он хотел осмотреть дом. Без машины Сара вернется поздно, значит, у него куча времени.
Он вытащил пару резиновых перчаток и дождался, пока сгустятся сумерки. Темнота — его лучший друг.
13
Уже почти стемнело, когда Сара, забрав Сумо из дома Джона, отправилась через весь город в Клонтарф. Поставив машину у дома матери, она в который раз удивилась, как замкнулся круг ее жизни: здесь, в доме, где прошло ее детство, девчонкой мечтала она о Джоне Квигли, о том, как поцелует его.
