«А он еще и банален. К тому же трусишка. Папы испугался. Если б на тебя, дорогой, нашло, то мне никакой бы папа не помог... Эх, ты!»
Получив отпор, Лева тут же припомнил, что неподалеку есть вполне приличный ресторан, где им будет хорошо и уютно вдвоем: ужин при свечах, приятная музыка, изысканная кухня.
«Господи, какую чушь он несет!» — подумала Аня.
Она недоумевала, куда делось его остроумие, которым он блистал в Комарове, когда гулял по заснеженным дорожкам пансионата вместе со своей новой знакомой Анной Венгеровой? Или все объясняется просто? Тогда ему было ничего не нужно и он оставался самим собой, а сейчас на что-то претендует и пытается кого-то из себя изобразить. Лева, Лева...
Анюта даже не знала, что и делать. Как-то ей уже расхотелось и в ресторан идти, и вообще оставаться дальше в компании Жебунова... И все же она решила сказать «да» (нельзя вот так запросто разбрасываться Жебуновыми! и есть очень хочется!) и уже открыла было рот, но в этот момент ее мобильник заиграл в глубинах сумки первые аккорды Пятой симфонии Бетховена.
— Алло! — отыскав телефон, ответила Анна.
— Это я, — услышала она знакомый мужской голос и сразу поняла: не к добру.
— Минуту! — сказала Аня в трубку, извинилась перед Жебуновым, быстро выскочила из машины, захлопнула дверь и для верности сделала шагов десять вперед.
— Я слушаю, — возобновила она разговор.
— Я все знаю! — злорадно сказал мужской голос.
— Кто это говорит? — спросила она, хотя прекрасно знала кто!..
— Только не ломай передо мной комедию, ладно? Хотя... Не могу не похвалить. Ты оказалась не без таланта. Из тебя вышла бы неплохая актриса.
— Я не понимаю, — продолжала отпираться Анюта.
— Да все ты прекрасно понимаешь. Ты все сыграла правильно, но допустила одну ошибку.
— Какую ошибку? — вырвалось у нее.
— Ага! Не выдержала! Маленькую такую, но роковую ошибку! Дело в том, что у Анны Венгеровой... нет никакой сестры! Так-то! Я сразу обратил на это внимание. Но ты была настолько убедительна, что сбила меня с толку... Все бы на этом и закончилось, если б не твое дурацкое задание. Тебе не нужно было заставлять меня заниматься расследованием. Я взял и начал с тебя. Вчера я проследил за тобой, сегодня кое-что уточнил... финита ля комедия, Анна Венгерова! Она же Степанида Пушкина! Я теперь тебе не принадлежу! — закончил свою обвинительную речь Валя Кутлер.
«Все-таки попалась!» — с досадой подумала Анна.
Разговаривая с арт-директором, она краем глаза следила за Левой Жебуновым: не пытается ли тот подслушать, о чем это она секретничает неизвестно с кем?
— Не понимаю, чего ты радуешься? — попыталась Анюта перехватить инициативу. — Разве такая большая разница, кто расскажет твоей жене о твоих похождениях — Стеша или я.
— Разницы, конечно, нет, — согласился Валентин, — как нет и разницы, кто оповестит общественность, что Степанида Пушкина — это никакая не Степанида. Надо же было такое имечко подобрать.
— Имя как имя! — обиделась она. — Можешь оповещать свою общественность. А я сейчас же звоню твоей жене!
— Подожди! — крикнул арт-директор. — Ты, наверное, не поняла, чего лишишься!
— А чего я лишусь? Невинности? Так я уже не девочка.
— Если в агентстве узнают, что ты водила всех за нос, прикинувшись Степанидой, правды тебе уже никогда не узнать. Ты же из всех из них дураков сделала! Тебе этого никогда не простят. Ты так и останешься воровкой. Это я тебе гарантирую.
— Чушь! Всем и каждому понятно, что, если я взялась за собственное расследование, я невиновна!
— А разве ты проводила собственное расследование? Кто это сказал? Ты таким хитрым путем проникла в агентство, чтобы совершить еще одну кражу в пользу «Миссии». Вот оно как было! А если еще и в самом деле что-нибудь пропадет, то тебя и вообще посадить могут!
— Подлец! — вырвалось у Анны.
— Ой, ой да кто бы говорил!
«Пожалуй, он может устроить такую пакость», — подумала она, наблюдая за тем, как неподалеку в луже, не обращая на нее внимания, дрызгается наглый воробей.
Начался торг, короткий, но бурный, в конце которого заинтересованные стороны на словах подписали взаимовыгодный договор. Анна Венгерова обязуется не разглашать тайну Валентина Кутлера и не втягивать его в свои дела, а Валентин Кутлер обязуется не разглашать тайну Анны Венгеровой и не препятствовать ее самодеятельному расследованию.
— И прекрасно! — сказала на прощание Анюта. — Все равно от тебя никакого толку!
— Это почему же никакого толку?! — оскорбился арт-директор. — Между прочим, это мне ты обязана выходом в финал. Я связки надорвал, доказывая всем, что ты лучшая. Не бескорыстно, конечно. Хотел, чтобы сестра Анны Венгеровой была мне обязана хоть чем-нибудь. Но тем не менее...
«Он и есть ворюга! — возвращаясь к машине, с возмущением думала Аня. — И чего я ляпнула про сестру? Что, нельзя было подругой назваться?»
Не дойдя до машины трех шагов, Анюта резко остановилось, настолько ее сразили последние слова Вали Кутлера, истинный смысл которых дошел до нее только сейчас. Он сказал, что Анна выходом в финал обязана исключительно ему! Но!!! То же самое утверждал Игорь Засосов! Выходит, кто-то из них двоих соврал ей. Соврал! Кто?
«Вот паразиты! Вруны! Интриганы! Вот и имей с такими мужиками дело!»
И тут же ее сразила другая, не менее убойная мысль. Да ведь она осталась теперь без помощника! Вообще! Кутлер соскочил, а Глебов был сегодня со скандалом уволен. И как же теперь без помощника?.. Без машины?
Анна оценивающе посмотрела на Леву Жебунова. Лев с готовностью улыбнулся ей сквозь тонированное стекло.
«Что, если его завербовать?» — мелькнула у нее мысль, но она тут же от нее отказалась. Как объяснишь Льву свой интерес к делу Венгеровой? Тут можно так завраться, что Жебунов, вместо того чтобы помочь, в милицию побежит. Сказать правду? Неизвестно, как эта правда на него подействует. Может, простит и поможет, а может, проклянет и к черту пошлет. Или еще лучше — станет шантажировать, как Кутлер, требовать услуг... Вон как он на нее набросился давеча с поцелуями!
Лева вылез из машины.
— Секретный звонок? — улыбнувшись, спросил он.
У Анны вдруг закружилась голова от провокационного ответа, который моментально пришел ей на ум. Она ничего не смогла с собой поделать, слова сами спорхнули с губ:
— В общем-то, ничего секретного... Звонила гувернантка, сказала, что Степашка затемпературил.
— Ваш младший брат?
— Не брат, а... лучше, наверное, чтоб вы знали, Лева... Все равно такое не утаить. Степашка — это... это мой сын! — холодея от сознания того, какую очередную кашу заваривает, произнесла Анюта.
