Оба мальчика играли на гитарах в ансамбле под названием «Голодные каннибалы». Музыка, которую они сочиняли и исполняли, звучала так, будто кто-то выбрасывал из холодильника на пол кастрюли, тарелки и чашки, сопровождая свои действия первобытными криками.
В следующее воскресенье конкурс ансамблей, и мы выступаем! — объявил Фрэнк.
Раздайте членам жюри затычки для ушей, — проворчала Тинка.
Сестричка, ты была и остаешься в музыке на нулевом уровне, — издевательски заявил Стэн.
Тинка промолчала. Лисси целиком поглотили мысли о мести.
Алоха!
Переступив порог дома, Лисси скрылась в своей комнате, бросилась в гамак и натянула на голову одеяло.
Тинка подошла к ней и сказала:
Эй, подруга, не вешай нос — все будет хорошо. Через неделю прыщи сойдут.
А до этого что? Прикажешь надеть резиновую маску? — донеслось из-под одеяла.
Можно использовать маскирующий карандаш. — Тинка не оставляла попыток успокоить сводную сестру,
Но Лисси оставалась безутешной:
— Фрэнк их все равно увидит и опять
будет дразниться.
Тинка примостилась на один из деревянных ящиков, в которых Лисси держала свои вещи. Над ее головой висела полка со ста сорока четырьмя кактусами.
— Как бы мы ни колдовали, все оборачивается против нас! — высказала Тинка свою догадку. — Отопление для госпожи Ворм, огромный паучище, а теперь еще эта беда с прыщами.
Лисси выглянула из-под одеяла одним глазом, вокруг которого не было прыщей:
Удалось только стереть память и наколдовать еду.
Я хотела отомстить Лидофским, а ты — мальчишкам. И оба раза все обернулось против нас самих.
Колдовство — это абсолютная глупость, — проворчала Лисси.
Было около шести вечера, когда Тинка услышала телефонный звонок. Сразу же вслед за этим господин Тедимайер закричал наверх:
— Лисси, Тинка, это вас! Вы спуститесь?
Лисси не собиралась покидать гамак, поэтому вниз отправилась Тинка. У двери гостиной стоял Борис Тедимайер, размахивая трубкой радиотелефона.
Алло, — сказала Тинка, Она думала, что звонит кто-то из их многочисленных подружек.
Алоха! — радостно ответил мягкий теплый голос.
Ало... что?
Алоха! Так приветствуют друг друга на Гавайях.
В душе Тинки запели колокольчики. Адвокат Хютер рассказывал, что госпожа Шикетанц поселилась на Гавайях. Сияя, он тогда сладко произнес что-то вроде «Да-да, любовь».
Это вы, госпожа Шикетанц?
Ты мне нравишься, детка. Тебя зовут Тинка, не правда ли?
Да, правильно. Мы... то есть дом... — Тинка вдруг перестала соображать, о чем говорит. Голова у нее пошла кругом.
Как поживает Казимир? Он в порядке?
Лисси кормит его молоком. Он стал сторожевым котом.
А как дела с экзаменом на пригодность? Я слышала, правление Клуба колдуний настаивает на нем! — Хотя госпожа Шикетанц и находилась за тысячи километров, голос ее звучал так, будто она звонила из соседнего дома.
Тинка заметила любопытный взгляд господина Тедимайера. Правда, он делал вид, что читает газету, но при этом постоянно наблюдал за девочкой.
— Подождите, пожалуйста, я только выйду из дома.
Тинка выскочила на террасу и исчезла в дальнем углу сада, где находилась компостная куча. Там она прикрыла рукой микрофон и несколько раз оглянулась, чтобы убедиться, что ее никто не подслушивает. Почти шепотом Тинка рассказала о пауке и прыщах.
Госпожа Шикетанц терпеливо слушала, не перебивала и только изредка посмеивалась:
— Деточка, сохраняйте спокойствие, вы выдержите экзамен и справитесь с братьями. Но обратите внимание вот на что...
Тинка вся превратилась в слух. Ей было понятно, о чем говорит госпожа Шикетанц, хотя сделать это было нелегко.
А теперь пора заканчивать Чтобы не разочаровать моего Чарли, я посещаю школу танцев хула, — призналась, хихикнув, госпожа Шикетанц.
Школу танцев? Хула — это что-то вроде танца живота с цветочным венком вокруг шеи? — Тинка не смогла представить себе госпожу Шикетанц с ее седыми волосами до плеч танцующей танец хула.
Сегодня у меня первый урок. Надеюсь, прострела у меня не случится! — Госпожа Шикетанц снова довольно хихикнула. — Если вам понадобится помощь, потяните за цепочку в туалете в моем... — она быстро поправилась, — в вашем доме. Я снова дам о себе знать. Положитесь на меня. Алоха!
Прежде чем Тинка успела попрощаться, связь прервалась. А у нее осталось еще очень много вопросов.
Сначала Лисси и слышать ничего не хотела.
— Представь себе, госпожа Шикетанц записалась в школу танцев, — сообщила Тинка, обращаясь к той выпуклости под одеялом, которую сочла Лиссиной головой.
В гамаке началось движение. Одеяло было отброшено, и показалась растрепанная шевелюра Лисси.
Танцы? Госпожа Шикетанц по меньшей мере вдвое старше моей бабушки!
Теперь я точно знаю, что мы делали неправильно.
Что? — Лисси выскочила из гамака и начала проверять пальцами влажность земли в горшках с кактусами.
Как колдуньи мы не должны желать другим ничего дурного. Иначе произойдет именно то, что произошло: колдовство поразит нас самих.
Абсолютно неинтересно, — проворчала Лисси. — Как же мы отомстим братьям?
Тинка резко повертела головой в разные стороны:
Нет-нет, никакой мести. Наше колдовство должно приносить пользу.
Абсолютно, крайне, сверхнеинтересно! — Лисси была разочарована.
Но Тинка, возвращаясь из сада после телефонного разговора с госпожой Шикетанц, уже обдумала новые возможности «положительного» колдовства и кое-что придумала.
— Спорим, наше колдовство станет суперинтересным?
Лисси с сомнением посмотрела на нее.
Все дело в дозировке
Тинка и Лисси с нетерпением ждали пятницы. Не только в ежедневнике, но и в почасовом календаре они зачеркивали каждый час, приближавший их к уик-энду в собственном доме.
Фрэнк, Стэн и Торстен показали себя на этой неделе с худшей стороны. Когда они подмешали в Тинкин шампунь зеленую краску для волос, а под Лиссину простыню подложили кактус, терпение девочек лопнуло. Хотя сводные сестры не любили ябедничать, на этот раз родители узнали обо всем.
