— Звтрабдшьсмотртьмтчншхребят? — спросил Карильо со все еще набитым ртом.
— Что? Повтори на человеческом языке!
Карильо проглотил чипсы и сказал:
— Завтра будешь смотреть матч наших ребят?
Мак знал, что Карильо — заядлый болельщик «Сиэтл сихокс». Но сам он, даром что уехал из Лос-Анджелеса три года назад, продолжал болеть за тамошнюю команду.
Из озорства Мак сказал:
— Разве ты не знаешь, что я футбол не-на-ви-жу?
Результат был предсказуем — Карильо сделал большие глаза.
К счастью, в глазах Мака была лукавая улыбка. Шутит, слава Богу. Карильо было страшно и представить, что он мог шесть месяцев, ни о чем не подозревая, общаться с уродом, который не любит футбол. Именно столько — шесть месяцев — Мак и Карильо трудились бок о бок.
Карильо вынул из портмоне двадцатку и положил на стол перед собой.
— Давай дружеское пари. Я ставлю на наших, а ты на «Иглз».
Мак рассеянно таращился в темноту за окном, на залитый дождем асфальт полицейской парковки.
— Странное у тебя, Карл, понимание дружеского пари. За победу «Сиэтл сихокс» ставят семь к одному. На что ты меня подбиваешь?
Карильо фыркнул, сгреб двадцатку обратно в портмоне и добродушно кинул:
— А, кишка тонка!
Мак привык, что Карильо строит из себя крутого мачо. В определенной степени его партнер и был крутым мачо — со всем набором сопутствующих прибабахов.
Каждый из них был завален собственными делами, но время от времени они вели следствие и на пару. Карильо пришел в полицию из морской пехоты — и по сию пору сохранил привычку стричься коротко, «ежиком». Зато имел усы. Холил их и гордился ими. Карильо хоть и на четыре дюйма ниже высоченного Мака, выглядел внушительнее — намного чаще Мака работал с железом в спортзале и был соответственно мускулистее. Да и в тире он проводил куда больше времени, чем его напарник. И вообще он больше Мака подходил под тип людей, которые с охотой идут служить в правоохранительные органы и потом чувствуют себя на своем месте: обожал мотоциклы; комфортные легковушки на дух не переносил и ездил в одиночку на несуразно большом пикапе; любил выпить и позубоскалить с коллегами. Впрочем, при этом он и в голове явно кое-что имел — поэтому детективом стал быстрее многих других амбициозных ребят. Работал Карильо с энтузиазмом, дотошно, никогда не рубил концы.
Мак же, напротив, считал мотоциклы душегубками, а пикапы — машинами узкоспециального назначения. Себя с усами не представлял. А общение с большинством коллег относил к разряду тягостного долга, ибо оно не очень-то обогащало его интеллектуальный опыт. Незнакомые люди никогда не угадывали, что Мак служит в полиции. Будучи детективом, он не был обязан носить форму и всегда ходил в штатском, как и во время работы в лос-анджелесском управлении полиции.
Всегда добротный пиджак. Постоянно отглаженные брюки. И манерами Мак Шнайдер походил не столько на полицейского, сколько на врача или адвоката — особенно привычкой внимательно и терпеливо слушать. Его красивые умные темные ирландские глаза смотрели внимательно и как бы говорили любому собеседнику: «Смелее, я уважаю вашу точку зрения, я понимаю ваши чувства, говорите дальше».
Затрезвонил телефон, и Мак схватил трубку.
— Шнайдер.
На другом конце провода был Мэл Бенедикт, сержант поисково-спасательной службы.
— Мне только что звонил босс, — сообщил он. — Две большие шишки из Сиэтла — адвокаты с друзьями на самом верху — пошли гулять в горы на востоке округа и не вернулись. Их машину уже нашли. Пустая. Может, это и ложная тревога, но наш патрульный обнаружил неподалеку на тропе дверную дистанционку — валялась в траве.
— Ну, могли просто выронить… А что звонишь?
— Не мог бы ты взять это дело на себя? Я в долгу не останусь, — сказал Мэл Бенедикт.
— А чего тут брать? Пока никакого дела не вижу.
— Мак, штука в том, что нам велено активность проявить. Думаю, эти ребята вскорости сами найдутся. Но мы должны показать, что без дела не сидели.
— Э нет. И не надейся. Заблудившиеся туристы не мой жанр.
— Да брось ты! Если я не подсуечусь — получу по шапке! К тому же лучше тебя никто не справится.
— Ой, не смеши меня, — сказал Мак. — Я на такие дешевые подъезды не покупаюсь.
Мак привык, что в Снохомише им пытаются все дырки затыкать. Десять лет он верой и правдой прослужил в лос-анджелесском управлении полиции — в отделе разбоя и убийств. Бывал не раз и не два под пулями. Имел отличия и награды. Когда перевелся на северо-восток штата Вашингтон, его приняли с соответствующим уважением — как личность легендарную, с огромным опытом. И поэтому иногда просили совета или помощи где надо и не надо. Мак уже научился отбиваться от дел, которые не стоят и выеденного яйца.
— Ну сделай, старик! Буду по гроб обязан, — канючил Бенедикт. — Там вроде как пятно крови на тропе…
— Ты что, всерьез требуешь, чтоб я, профессиональный следователь, сорвался на поиски заблудившихся туристов?
Мак надеялся на отрицательный ответ. Очень не хотелось тащиться в горы по дождю — и без видимой нужды. Но Бенедикт почувствовал, что детектив прогибается, и надавил:
— А Карильо где? Рядом?
— Ну.
— Есть у него дело?
Мак оглянулся на Карильо:
— Есть у тебя дело?
— На мне двадцать два дела. Я в полном замоте. А что?
Бенедикт расслышал слова Карильо и отреагировал по-своему:
— Где двадцать два, там и двадцать третье пристыкуется как-нибудь. Прихвати лоботряса с собой. На пару будет веселей. Разумеется, Мак, это все только на публику. Смотайся, чтоб успокоить народ. Мне сверху четко намекнули — дело первейшей важности. Поэтому мне нужен не абы кто, а человек проверенный, ответственный. Вы с Карильо собирайтесь на выход, а я подкину вам пару помощников шерифа. Ну и поисково-спасательная команда, конечно, будет на месте. Вполне возможно, что эти пропавшие объявятся раньше, чем вы туда доберетесь.
— Ладно. Но только ты мой должник! Я не шучу! — сказал Мак и повесил трубку.
Карильо вопросительно уставился на него.
— В лесу пропали два адвоката, — пояснил Мак. — Путешествовали в выходные по горам — вполне возможно и скорее всего, просто заблудились. Но — большие шишки. Их коллеги гонят волну. Ты не против поехать со мной? Бенедикт сказал, что от тебя может быть польза.
— Черт, я думал, что-нибудь занятное.
Мак улыбнулся:
— А тебе бы только грандиозные партии наркотиков отслеживать! Давай, собирайся.
Карильо потянулся было за курткой, но остановился: его взгляд прикипел к экрану телевизора, закрепленного на стене. Была только картинка, без звука. В итоговых субботних новостях вела репортаж с улицы новенькая журналистка — блондинка сказочной красоты. Она стояла где-то под зонтиком, по которому хлестал дождь, и что-то рассказывала.
