не Альберта, и она честно сказала ему об этом:
‒ Если Вы хотите поблагодарить меня за исцеление, то не стоит. Правда! Это вышло случайно, к тому же ректор меня и так отблагодарила. За мои выкрутасы с зельем, использованием учебной аудитории в личных целях и дракой в общежитии меня надо было с треском выгнать отсюда, но она этого не сделала. И я постараюсь её больше не подводить.
Выпалив всё это, как из пушки, Мелинда закинула на плечо сумку и уже собиралась выйти за дверь, но самый любимый в мире голос заставил её повернуться.
‒ Я видел тебя во сне.
Она вздрогнула и широко распахнула глаза.
‒ И что я там делала?
‒Делали мы. ‒ Он сел на краешек стола. Его поза была расслабленной и непринуждённой. ‒ Я всегда виделнас вдвоём, словно смотрел фильм с собой в главной роли. Мы танцевали на балу, потом я сорвал для тебя ярко-красный кленовый лист.
‒ Кленовый лист? ‒ Мел зарделась. Этот самый лист после ухода Альберта она теперь всегда носила у сердца.
‒ Да, а ещё я лепил для тебя мясные шарики, потом ты едва не упала, и я подхватил тебя, а вечером мы смотрели на звёздное небо и делали снежных ангелов. А спустя день случилось нечто страшное: я вешал на ёлку звезду, и мне сказали, что я должен тебя покинуть.
Мелинда сглотнула. Ладони её от волнения стали влажными.
‒ Ты помнишь, что произошло в самом конце?
Она сама не заметила, как сказала ему «ты» без всякого стеснения.
‒ Ты обнимала меня и клялась, что никогда не отпустишь. Но я исчез, а затем сразу проснулся у себя в палате.
‒ Что за чёрт! ‒ воскликнула Люси. Она резко открыла дверь, выпучила от недоумения глаза и попыталась прожечь взглядом в Александре дыру. Она его узнала, и её лицо моментально исказила гримаса злобы.‒ Так вот почему тебя не отчислили, Ноиламгип! У тебя везде блат. ВСЮДУ!!! Мало того, что ты ходишь в любимицах у ректора, так ещё и с её сыном встречаешься. Хотя первое, наверное, как раз из второго следует.
Мыл вспыхнула, как солома в жаркий день. Она ни с каким сыном ректора не встречается. Пусть Люси сказок не сочиняет!
‒ Ты мало вчера получила? Ничего, я сейчас добавлю!
‒ Позволь, я поговорю с ней, ‒ Александр вышел чуть вперёд и заслонил широкой спиной Мелинду так, словно ей угрожала какая-то опасность. ‒ Вы, кажется, Люси Монд ‒ дочь Уильяма Монда? Что-то не припоминаю Вас сегодня у себя на занятиях. Первая пара. Движение материи. Физическое и магическое. Нехорошо, когда дочь министра образования прогуливает учёбу. Что скажут люди?
В мгновение ока Люси сделалась такой же красной, как и Мелинда.
‒ Это неслыханно, ‒ возмущалась она. ‒ Просто неслыханно! Других студентов отчисляют почём зря, а эта выскочке всё сходит с рук. Я буду жаловаться ректору, а потом нажалуюсь и на ректора.
‒ Ваше право. ‒ Александр кивком указал ей на выход, а затем преспокойно закрыл дверь. Прямо перед её носом. ‒ Она считает, что на том балу с тобой был я?
Мелинда пожала плечами.
‒ Да. И она всем расскажет, что мы теперь вместе.
‒ Может, тогда, ‒ он придвинулся ближе и поцеловал её руку так, как это всегда делал Альберт, ‒ дашь мне шанс? Я вовсе не против, если ты будешь называть меня Алом.
Часть 29
Александр не был идеальным. Он был нетерпеливым, вспыльчивым и заводился буквально с пол-оборота, гас, правда, почти так же быстро, как и заводился. Благодаря целителям «Милагриум» нога мадам Пингли срослась в рекордные сроки, но женщина, боясь нового гололёда, решила остаться дома до весны, отчего вести продвинутый курс горгульеведения продолжал молодой не совсем профессор Блаунт.
Мелинда посещала все его лекции и отвечала на каждом, проводимом им семинаре. Он был строг к ней, гораздо более строг, чем к её однокашникам, но всё равно эти самые однокашники шептались по углам и называли Мел то его любимицей, то любовницей.
Адепты, приглашенные на Новогодний бал, разумеется, приняли Александра за Альберта и решили, что именно он составил пару Ноиламгип, эффектно сняв маску в конце вечера. Мистер Морингтон им во всём поддакивал. Он помнил «Ала», так искусно обведшего его вокруг пальца, а ещё он помнил ректора Блаунт, которая не произнесла ни единого слова против, когда увидела человека на балу, имени которого не было в «золотом» списке. Разрозненная в голове бедняги картина обрела целостность, а Александр не стал вносить в мысли главного сторожа новую сумятицу. Молодого ассистенту Блаунту вовсе не улыбалось говорить кому-то, что всего неделю назад он находился в больнице для не совсем нормальных волшебников.
Так время и шло. Мелинду с Александром не шипперил только ленивый. Их нередко видели вместе в большом обеденном зале и библиотеке. Она приходила туда, чтобы подготовить в тишине домашние задания, а он, чтобы вдоволь ей налюбоваться. Впрочем, если она спрашивала: как он опять здесь оказался, Блаунт всегда находил разумное объяснение. Просто ему позарез нужна была одна безумно важная книга, которой не нашлось на кафедре.
Габи относилась к этой его привычке с пониманием. Александр вообще умудрился сойтись с этой шкодиной в рекордно короткие сроки. Благодаря своим снам он быстро понял, чем можно было подкупить Габи, и продул ей пару партий в шашки и настольный хоккей. Фамильяр оценила столь мужественный поступок и начала петь в уши хозяйки, какой Блаунт чудесный, с утроенной силой.
‒ Ты только погляди, как здорово всё получилось, ‒ сказала как-то раз Габи, вытягиваясь в струнку на кровати рядом с Мел. ‒ Вам же меня обоим на руках носить надо. Попеременно! И самую вкусную еду давать! И кормить с ложечки, а ещё холить, лелеять и массаж лап делать. Трижды в день! Где бы вы оба были, если бы не я? Алекс лежал бы в психушке, а ты убивалась по Алу, зелья бы варила. Ну, разве я не молодец?! Так вовремя в котёл фотку бросила, ну и дух Нового года не оплошал…
Чувствовать себя хоть в чём-то виноватой Габи не собиралась. Она вообще придерживалась мнения: сам себя не похвалишь ‒ никто не похвалит.
Часть последняя
В это же время померанский шпиц Бони лежал в центре комнаты на коврике и даже голову лишний раз поднять боялся.
