в десятилетнем мальчишке они не видели.
Может, последние в чём-то и были правы — с такими особами у Руни точно не нашлось бы общих тем.
Нельзя недооценивать детей.
Впрочем, не то, чтобы даже общайся с ним все максимально уважительно, он был бы тому рад — взаимодействие с окружающими в принципе давалось ему с трудом. Они всегда оказывались слишком скучны.
Гораздо интереснее было наблюдать.
Наблюдать и делать выводы.
Понимать, какими нитями все были друг с другом связаны, читать их лица, изучать их судьбы по осанке и манере общаться.
Так что за то время, пока Руни тенью следовал за своим а'вэди, он успел узнать много нового и полезного про тех, с кем ему теперь придётся уживаться, в частности, про ближайшее окружение брата.
Это не безликие слуги какого-то из вассальных кланов, это были дорогие сердцу Арана люди и ради спокойствия брата нужно было изучить их получше, чтобы понять, как себя с ними вести, чтобы не нарываться на конфликт и не расстраивать этим его.
У брата и так было много переживаний…
Зачем ему лишние, если Руни был в состоянии их предотвратить?
Когда Аран только объявился на архипелаге, на это совершенно не обратили внимание. Тогда для большинства его просто не существовало. Так, ещё один воин-одиночка, юный сай'нел, каких много скиталось по миру. Или странствующий сайши, неприкаянное дитя Тау-Ри.
…Только когда он сумел отыскать последних драконов, признавших его своим вожаком, на него обратили внимание.
И тогда герои Великой Охоты, уже ущемлявшие всех не отрёкшихся шесс'ен, провозгласили своей целью истребить и предателя рода человеческого, и его подопечных.
Тогда Союз Аниа впервые столкнулся с тем, какой, оказывается, грозной силой мог быть юный Шесс'Алори.
Из нескольких сотен воинов, отправившихся вершить справедливость по своему усмотрению, вернулись только одиннадцать — обезображенные ожогами, раненые, они только чудом добрались к своим кланам, чтобы рассказать обо всём, что с ними случилось.
О синем пламени, проходившем сквозь магические щиты и от которого не было спасения.
Об обручах с незнакомыми рунами на драконьих шеях, блокировавших любую попытку сай'нел атаковать.
О черном тумане, порождавшем галлюцинации, доводившем до сумасшествия.
О бесчеловечной жестокости Драконьего Владыки.
О том, насколько ужасающ союз огнедышащих тварей и тёмного отродья.
Весть о том, сколь сокрушительное поражение потерпели силы Союза Аниа, стремительно облетела весь архипелаг.
Ледианскую его часть… Отделённые Гранью Миров, аксаанские острова архипелага продолжали оставаться в блаженном неведении касательно происходившего у их соседей…
Напуганные люди предполагали всякое — вплоть до второго пришествия Литы. Тот был единственным на памяти народа столь же могущественным сайши. Он даже сумел объединить ледианские королевства, но заплатил за своё могущество непозволительно высокую цену.
Показательный пример для всех, кто искал помощи у богов Тёмного Пантеона.
И, конечно же, конкретно, у Даны.
Но, конечно, лед'ен всячески отрицали, что их сиятельный Владыка мог вновь прийти в материальный мир в облике нечестивого шесс'ен…
Запретные имена Тёмных Высших вновь зазвучали.
…Но драконий народ не боялся Темных.
Не боялся Тьмы — только Мрака, пожиравшего Светила и саму жизнь.
В конце концов, шесс'ен были созданы Дха'авир и не им бояться собственных богов…
Ранее с подозрительностью относившиеся к «мальчишке, возомнившему себя невесть кем» шесс'ен поняли — вот оно, их спасение. Воспетый в легендах посланец Владыки, предреченный наследник могущества Первого Короля А'Ксаана.
Вся сила Тёмного Пантеона, сосредоточенная в смертном теле.
Шанс на жизнь.
Шанс и мир.
Шанс на возвращение потерянного века назад величия…
Величия тех, кто остались преданы своим клятвам и крови Первого Короля, изгнанных из-под золотых небес за собственную верность и непоколебимость.
Первыми же к Шесс'Алори примкнули странствующие сайши и безродные шесс'ен. Наиболее неуловимые для аниа, но и наиболее беззащитные, ведь ранее за них никто не заступился бы.
А ещё — те, кто был некогда его соучениками.
Его самые верные товарищи.
Среди таких преклонивших колени перед господином Талэ бродяг оказались и те, кто теперь входил в его ближний круг. Братья Далэн и Кайни Феол, Лирен Рес, Цзаньи Вей и, конечно же, Кира Сунн.
Все они были колоритными личностями, но более всех была известна среди народа именно последняя.
Никогда бывшая младшим адептом в клане Кеи, она ушла, не сойдясь во мнении с его главой. Она потеряла из-за действий Союза Аниа младшего брата, зверски убитого в результате очередного столкновения, но госпожа Кеи запретила ей свершить кровную месть. Мириться с этим Кира не стала и отреклась от своего клана, став изгнанницей, чтобы, спустя годы странствий, найти, наконец, свой шанс на справедливость.
Фре Сунн была женщиной яростной и скорой на расправу, и только спокойная доброжелательность Арана могла уравновесить её бешенный темперамент, перенаправить бурлившую в ней энергию в нужное ему русло защиты драконьего народа от агрессии людей. На этом поприще она стала вернейшей соратницей своего Владыки, отличаясь даже излишней инициативностью и энтузиазмом, как это часто бывало со всеми теми, кто дошёл до отчаянья и потерял всё что было им дорого, сохранив только собственную жизнь, уже им не особо нужную, и внезапно получил цель в жизни, ставшую её смыслом.
Такие, отчаявшиеся, боявшиеся потерять то, что чудом получили, подсознательно надеявшиеся своей фанатичной преданностью своему идолу вымолить у жизни шанс на счастье, составляли немалую часть последователей Шесс'Алори.
Признаться, среди первых адептов господина Талэ таких было даже слишком много.
Жаль, подобные кадры часто погибали, став жертвами собственной импульсивности или безоговорочной слепой веры, которую, вообще-то, Аран не приветствовал. Однако, это не означало, что он не умел ей пользоваться и не использовал её для достижения своих целей.
…Прошлое же Шесс'Алори, период между смертью его брата-дракона, воспетого в балладах и стихах, подарившего Арану саму его суть, и его возвращением на Вольные Острова, было скрыто завесой тайны — не было ничего, кроме осторожных догадок, что именно в этот период он обрел все свои удивительные способности и запретные знания.
Впрочем, эта загадочность только добавляла своего очарования образу Владыки.
Да и не важно это было для них, самых преданных.
Им хватало и малых милостей — получив из рук своего господина его клановое имя, перестав считаться изгнанниками и изгоями, они стали основой возрожденного клана Талэ.
И пусть до возрождения Дома Талэ, до восстановления Империи и возвращению потомкам Первого Короля их законного священного трона оставались ещё многие годы…
Оперативно, в течение нескольких месяцев, сильно возвысившись, превратившись из просто драконьего вожака в одного из высокородных господ, высшим хищником этой пищевой цепи, Аран стал той фигурой,
