class="p1">Может, это и было глупым. Кто-то бы сказал, что мне нужно просто содрать бинт с этой раны и дать ей зажить вдалеке от источника новых травм. Кто-то бы согласился с тем, что только повинуясь своим потребностям все для себя расставить по полочкам можно дальше жить с ясной головой. Но я не хотела прислушиваться к кому бы то ни было кроме самой себя.
— Не знаю, Аль… Я бы точно не поехала и забыла бы про мать и мужа, как о страшном сне, — передернула Рита плечами. — Но решать, разумеется, тебе.
Я кивнула, мы с Гончаровым посмотрели друг на друга долгим взглядом.
— Я поддержу тебя в любой ситуации, Алина. Однако у меня есть условие, — проговорил Олег, на что я вопросительно приподняла бровь. — Едем вместе, — сказал Гончаров, и у меня внутри растеклось чувство благодарности и облегчения.
— Договорились, — тут же согласилась в ответ.
— Ну, раз так, то и я отпущу тебя с легким сердцем, — улыбнулась Рита, подкладывая себе еще салата.
У меня даже в глазах защипало от нахлынувших чувств, потому я перевела беседу в другое русло:
— Давайте тогда на этом и завершим обсуждения. Решение принято.
Я взяла бокал вина и, отпив новый глоток, поинтересовалась у Гончарова:
— Ну что там с санузлом? Справился?
И мое внимание сосредоточилось на том, что стал рассказывать Олег.
— Она снова мне пишет, — сказала я Гончарову, продемонстрировав телефон, на который поступило очередное сообщение от Кати.
За несколько последних дней мы с сестрой списывались пару раз, болтая ни о чем. Сейчас же, когда она знала, что я вот-вот приеду, восторга в ее сообщениях было столько, что я уже пожалела о том, что мною было принято решение отправиться на разговор с матерью так скоро. Можно было сначала утрясти все дела, связанные с разводом и продажей, а уже потом беседовать беседы. Однако раз я уже прибыла в город, в котором мама жила с Катей, отступать было глупо.
— Ну, сейчас пообщаетесь воочию, — пожал плечами Гончаров, всматриваясь в экран телефона, на котором была открыта вкладка навигатора. — Кажется, это вон там.
Он указал на высотку, в которой, видимо, и находилась квартира мамы. Я вздохнула, борясь с желанием сказать, что сначала хочу поехать в отель, в котором мы планировали переночевать после разговора, чтобы возвращаться обратно домой отдохнувшими. Кивнула и ответила невпопад:
— Вероятно, ага.
Олег припарковал машину, мы вышли и направились к подъезду. В лифте поднимались молча. Я гадала, как меня примет мама, которая своим обыденным холодным тоном сообщила, что у нее будет для меня полчаса, когда я позвонила и сказала, что приеду. Но я ее, наверное, в какой-то мере понимала. Старшая дочь, то бишь, я, была для нее пройденным этапом жизни. А вот для меня мама на данный момент была своего рода незакрытым гештальтом.
— Ну? Звонить? — спросил Гончаров, когда мы поднялись на нужный этаж и подошли к маминой квартире.
Я молча кивнула, и когда Олег нажал кнопку звонка, вдруг случилось неожиданное. Дверь резко распахнулась, на пороге появилась Власта Викторовна собственной персоной, лицо которой было перекошено от страха.
— Скорее! Помогите! — взмолилась она. — Они там друг друга переубивают!
7.2
«Речь об отце и Денисе, — мелькнула в моей голове мысль. — И боится мама вовсе не за бывшего мужа».
Гончаров ринулся туда, откуда доносились характерные звуки — возня, мат, снова возня. Мама помчалась за ним, а я не без опаски сделала вперед пару шагов. Увидела, как в дверном проеме, который, вероятно, вел в детскую комнату, мелькнула испуганная мордашка девочки. Вылитая Власта — вспомнилось мне то, что я знала о Катюше. Точно… отец был прав, когда говорил об этом. Она оказалась очень похожей на мать.
— Алина? — прошептала Катя, распахнув дверь чуть шире и выглянув в коридор. — Мне стр — рашно! — призналась она.
Я застыла на несколько мгновений. Сейчас пойти и успокоить ребенка — означало рискнуть тем, что я проявлю в ее сторону эмоции. А их мне хотелось бы избежать. В моих планах было лишь одно — окончание отношений с матерью и больше никаких контактов. Потому и общение с Катей с моим жизненным путем никак не пересекалось. Но и оставаться в стороне, когда я могла сделать хоть что-то, было выше моих сил.
— Ничего особенно не происходит, — соврала я, подойдя ближе.
Конечно, о физическом контакте в виде объятий или чего-то подобного речи не шло, и сестра, словно почувствовав это, сделала шаг ко мне, но остановилась.
— Они подрались! Папа и какой-то дядя…
«Твой папа и мой, да…» — могла сказать я, но промолчала. Вместо этого прислушалась к тихим голосам, которые теперь звучали в соседней комнате, и сказала:
— Вот и все. С твоим папой все отлично, я уверена. Пойду разузнаю, что там, а ты пока глянь мультики.
Мы с Катей посмотрели друг на друга пристально. Во взгляде малышки сквозил искренний интерес. Наверное, она была уверена в том, что у нее теперь появится старшая сестра. А я просто смотрела на нее и тихо радовалась тому, что она — не я. И радость эта была за нее, за Катю. Потому что она не выглядела так, как я в детстве. Ведь даже сейчас, когда я смотрела свои фотографии из садика или начальных классов школы, понимала, что у меня на лице было написано выражение «меня не любят». А вот про Катюшу я такого сказать не могла.
— Все… иду смотреть, — повторила я и покинула сестру.
Когда вошла в комнату, где и сцепились Денис с папой, убедилась в том, что мои предположения верны. Дэн сидел на подлокотнике дивана, возле него суетилась мама. Он был цел и невредим на первый взгляд, только рукав рубашки был оторван. А папа расположился на полу и, судя по его лицу, пострадал в битве гораздо больше.
Что они здесь делили? Любимую женщину, за которую готовы были передраться даже учитывая то, что у Дениса вроде как была жена, а у отца — любимая «девушка»? Или за этой дракой таилось нечто гораздо большее?
Пока я переглядывалась с Олегом, не зная, что сказать, папа вдруг сделал то, что порядком меня удивило. Он мне подмигнул. И улыбнулся довольно, обнажая окровавленные зубы. Потом поднялся с пола при помощи Гончарова и просто вышел прочь.
Я недоуменно нахмурилась, но бросаться за ним, чтобы расспросить обо всем, разумеется, не стала.
— Что у вас за дуэль? — небрежно спросила у Дениса, игнорируя маму, которая
