Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
– Мне не нравятся твои спагетти. Совсем безвкусные.
Как скажешь. Теперь у меня есть отговорка, чтобы не готовить.
– Мне не нравится твой тупой галстук из «Как приручить дракона».
Он так гордится этим галстуком, потому что на нем изображен Беззубик. Остроумный каламбур, когда твоя профессия дантист.
От гнева у него вспыхивают щеки.
– Забери свои слова обратно.
Пожимаю плечами, улыбаясь про себя. Но, судя по его реакции, мое маленькое злорадство не так незаметно, как я думала.
– Иногда я спрашиваю себя, почему вообще пытаюсь быть с тобой.
Полностью это чувство разделяю.
– Да, и почему же?
И он не выдерживает.
– Ты постоянно жалуешься на маму, будто я сам не знаю, как она усложняет нашу жизнь. И то, что ты нудишь без конца и всегда бросаешь меня на растерзание волкам, положения не улучшает! Ты и сама-то не подарок, Наоми. Думаешь, в тебе меня все устраивает? Думаешь, я не чувствую, что способен на большее, если бы мне не мешали?
Его грудь тяжело вздымается, и выглядит он так, будто может сейчас выбежать за дверь и больше не вернуться. Чтобы раззадорить его еще сильнее, я выдаю смешок.
– О, пожалуйста, просвети же меня, Николас, как это я тебе мешаю?
Теперь он в ярости. Галстук распущен, руки в боки, и так возмущен, что видно, как сокращаются поры кожи, сквозь которую пробивается намек на щетину. Вместо рта – презрительный изгиб. Взгляд опускается на логотип «Стилерз» на моей толстовке, и он стискивает челюсти с такой силой, что я понимаю, теперь там есть тонюсенькая трещинка с моим именем. Рентгенолог будет в шоке, однажды увидев слово «Наоми», выбитое прямо на кости.
– Например, я ненавижу этот дом.
Брови у меня ползут вверх так высоко, что почти касаются челки.
– Ты же сам его выбрал.
Провстречавшись одиннадцать месяцев, мы взяли свои одинокие жизни и объединили в одну. Этот был первым из предложенных домов. В нас бурлила энергия и порхали бабочки, планы строились один за другим. Мы повесим полки. Может, хозяин позволит нам поменять кафель в ванной. Заниматься всем вместе, как будет весело!
Вспоминать прошлое, более счастливое время – как вспоминать сон, который приснился сто лет назад: все в каком-то искаженном цвете и совсем лишено смысла.
Осматривая этот дом, мы мечтали, каким сделаем наше уютное гнездышко, так что не обратили внимания на узкую подъездную дорожку, куда две машины вставали с трудом. Не заметили, что полы неровные, и теперь стоит мне уронить бальзам для губ, как приходится бежать за ним, пока не закатился подо что-нибудь. О том, что свободная комната под кабинет только одна, мы тоже не подумали.
Она, конечно же, отошла ему.
– Иногда я принимаю опрометчивые решения, – парирует он, явно намекая на свое предложение руки и сердца. – Мне не нравится наша улица и вообще этот район. Если смотреть с нужного ракурса, Моррис очень живописный городок, а мы поселились в самой уродливой его части. Здесь ничего нет.
Он видит вопросительный знак, отразившийся на моем лице.
– Я лучше бы жил поближе к природе! – выпаливает он. – Вокруг нас леса, поля, а тут дворик крошечный, плевок до забора долетит.
– Ну и что? – подталкиваю я. – Хочешь стать одним из тех, из рекламы? Сидеть на горе со своим лабрадором-ретривером и сходить с ума по запаху леса?
– Да! – почти кричит он. – Хочу! Думаю, в таких условиях мне будет лучше всего. Но ты же этого не допустишь, Наоми. Я сразу могу сказать. Ты вполне довольна в своей бетонной тюрьме…
– О боже, – закатываю глаза я так сильно, что вижу потусторонний мир. – Сходи в поход.
– …мечтаешь об осенней или весенней депрессии, заперев себя в темной комнате и не высовывая носа наружу. Дорога до работы не считается, потому что по пути ты сидишь в машине. И я вижу тебя, Наоми. Вижу, что ты никогда не смотришь на небо, не можешь просто остановиться и понюхать… – Он видит, с каким нетерпением я жду продолжения, поэтому резко заканчивает: – Знаешь, ты же вообще не живешь.
– А я и не догадывалась, что тебе так хочется быть поближе к природе, – говорю я, пальцами показывая знак кавычек. Он это терпеть не может. – Чего ты там насмотрелся по «Ютубу» в своей компьютерной жене? Нет, серьезно, откуда это взялось?
– Из МОЕГО СЕРДЦА! – орет он, и получается так искренне и взволнованно, что меня сгибает пополам от хохота. – Заткнись! Прекрати смеяться!
Теперь он меряет шагами комнату. Похоже, всерьез об этом размышлял. Кто этот человек в моей гостиной с глазами цвета Армагеддона и страстным желанием пускать камешки по озерной глади?
– Я хочу шлем с фонариком на лбу, – не успокаивается он. – Хочу камин. Дробовик, вдруг к дому подберутся койоты. Хочу лопаты и сарай для них. Хочу каноэ.
– Не позволяй мне встать между тобой и каноэ, – с самым серьезным видом говорю я. – Николас, я поддержу все твои мечты. Пожалуйста, купи себе каноэ. Ничто не доставит мне большей радости, чем вид тебя, застрявшего посередине озера.
– Мне нужно почувствовать себя живым!
– Думаю, тебе нужен батончик мюсли и, может, пробный забег с бойскаутами.
– Я знал, что ты не воспримешь меня всерьез. Поэтому никогда ничего не говорил. Но я больше не могу держать это в себе. Наоми, клянусь. Я начну жить так, как хочу. Создам себе жизнь такую, как я хочу, и в ней будет все, что мне необходимо, неважно, какой ценой. Впереди не ждет вечность, мне уже за тридцать.
– Верно, ты почти старик. Время пришло! Начинай жить своей идеальной жизнью.
– Я серьезно. – Он пальцем скидывает на ладонь монетку, лежавшую на телевизоре. – Орел – и мы делаем по-моему, решка – все остается, как было.
– Ты хочешь распланировать наши жизни, подбросив монетку? Пожалуй, ты прав. – Почему бы ему не загадать так на наши отношения? Орел – мы расстаемся, решка – подкидываем монетку снова. Можно было бы расстаться прямо сейчас и свалить все на этот кругляшок.
Блеснув в воздухе, он приземляется ему на тыльную сторону ладони. Николас не сводит с него глаз.
– Ну?
– Думаю, ты сама узнаешь.
– Великолепно, держи меня в курсе. – Я вытягиваюсь на нашей трехместной кушетке и лениво улыбаюсь ему: – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи? Если хочешь, чтобы я лег спать, тебе придется встать. Сегодня я сплю на диване.
– Нет, можешь спать в своей усыпанной конфетами кровати. А я остаюсь здесь.
Он проносится мимо меня в спальню и закрывает дверь с едва слышным щелчком, который каким-то непонятным образом хуже, чем грохот. Потом я слышу, как срабатывает замок и наступает тишина.
Мы никогда не кричали друг на друга раньше. Обычно мы так стараемся не раскачать лодку, что, наверное, говорим правду всего на восемьдесят процентов. Впервые мы высказали все на сто процентов, и разумом я понимаю, что должна чувствовать себя хуже, но почему-то наоборот, лучше. Время идет, я слышу, как он закрывает ящики шкафа, как поскрипывают пружины в матрасе, когда он перекатывается по кровати с такой силой, с какой только может. И вдруг я понимаю.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
