этот. Просто немногочисленность наших рас вынуждает быть осторожными. У вас есть такая поговорка: кто предупреждён, тот вооружён. Так вот, у нас есть похожая: кто ничего не знает, спокойно отдыхает.
— Но мне же ты рассказываешь, — возразила девушка.
— Это немного другое, — покачал головой я.
— Ну, какое «другое»? Я же не из вашего Мира, значит, мне тоже не положено ничего знать, — не согласилась она.
— Всё дело в том, — я остановился и повернулся к девушке лицом, — что ты…
Я обхватил её талию, и ей невольно пришлось положить руки мне на грудь.
— … мне нравишься…
Я склонил голову к её лицу и посмотрел прямо в глаза:
— … И я уверен, что ты…
Мои губы приблизились к её максимально близко:
— …никому ничего не расскажешь.
Последние слова я прошептал прямо в губы Марики и следом нежно коснулся их своими.
Девушка слегка вздрогнула, а затем её глаза закрылись, а хрупкое тело неосознанно прильнуло ко мне.
Бережно прижимая свою добычу, я долго целовал её нежные губы и впитывал каждый приглушённый стон, чувствовал каждую вибрацию дрожащего тела.
Никого ещё до этого дня я не хотел спрятать от всего мира — от обоих Миров — и не делиться ни с кем и никогда. Чтобы она вся была моя: и душой, и телом, и мыслями, и желаниями.
«Моя!» — скулил волк.
Много лет мы были с ним одним целым и ощущали эмоции одни на двоих. И пусть после первого срыва наши эмоции разделились, но я знал, что сейчас он, так же, как и я, ощущает щемящую нежность к этой хрупкой девушке, так неумело, но жарко отвечающей на мой поцелуй.
Оторвавшись от губ Марики, я ещё некоторое время стоял неподвижно, прижимая её к себе. Людей в тенистой аллее парка было немного, да и те, кто был, не обращали на нас внимания — целующейся молодёжью нынче никого не удивишь.
Через некоторое время девушка завозилась в моих руках, и мне, с немалым сожалением, пришлось выпустить её из объятий.
— Мы на колесо обозрения собирались, — немного смущённо сказала она, заводя за ушко непослушную прядку.
— Да, прости, не удержался. Идём, — поддержал её, и мы отправились к билетным кассам.
Немного позже, уже поднимаясь в металлической корзинке вверх, мы молчали.
Как только мы зашли внутрь и сели, я притянул девушку к себе. Она не сопротивлялась, только положила голову мне на грудь и затихла. Колесо двинулось, но мы не спешили нарушать тишину.
— Хочешь услышать сказку, которую в нашем Мире часто рассказывают малышам перед сном? — наконец отмер я.
— О чëм она? — не двигаясь, тихо спросила Марика.
Я чётко ощущал её эмоции, её доверие и нежность. Где-то в глубине груди они разливались целительным бальзамом.
— О большой любви, — я невесомо поцеловал её в макушку.
— Тогда хочу, — вздохнула Марика.
И я начал свой рассказ.
— Когда-то давным-давно в одной стране жили люди. Жили они в мире и достатке, с соседними государствами не воевали, строили дома, растили детей и радовались каждому доброму дню.
Но однажды из соседней страны к ним приехал грозный правитель. Хоть и отличался он от людей тем, что умел превращаться в страшного зверя, как и все остальные жители его государства, но люди его не испугались. Потому что никому за долгие годы соседи ни разу ничего плохого не сделали.
— Это сказка про Оборотов? — девушка подняла на меня взгляд.
— Конечно. Это же сказка из нашего Мира, поэтому она про нас. Но не только. Слушай дальше.
Марика вздохнула и снова затихла.
А я продолжил:
— И вот, в один из дней вышел правитель в сад, чтобы отдохнуть от бесконечных заседаний, на которых решались дела государственные торговые.
Прошёлся он по дорожкам, прогулялся и вдруг вышел к фонтану. Видит правитель, стоит у фонтана девушка — прекрасная как майская роза и нежная как ночная фиалка.
И настолько она приглянулась правителю, что ни слова не говоря, подошёл он к ней и крепко поцеловал. А когда оторвался от губ её сладких, то понял, что больше и дня без неё не проживёт.
Тогда правитель спросил её:
«Дева прекрасная, пойдёшь ли ты в дом мой, станешь ли женой моей, чтобы жить нам душа в душу всю жизнь, чтобы друг другом наслаждаться, детей рожать и в мире растить?»
Я замолчал.
Марика немного подождала, а потом приподняла голову:
— А дальше?
— Интересно? — я ласково посмотрел на девушку.
— Очень, — смущённо улыбнувшись, кивнула она.
— Тогда слушай дальше.
Посмотрела девушка на правителя и ответила:
«Люб ты мне очень, добрый молодец. Хоть на край света за тобой пойду».
В тот же миг обратился правитель в огромного орла, подхватил лапами названную невесту и унёс в своё государство.
— А я никогда не слышала про птиц-Оборотов, — вновь вскинулась Марика.
— Это же сказка. Кто сказал, что такое было на самом деле? — приподнял я брови.
— Молчу-молчу. Рассказывай, пожалуйста, больше мешать не буду, — сама себя одёрнула Марика и замерла.
— Так вот.
Прилетели они в государство, где правил этот Оборот и сразу же объявили о скорой свадьбе.
А у этой девушки, оказывается, жених был. Родители их сосватали, когда они ещё маленькими были.
И сильно возмутился этот жених, когда узнал, что двуипостасный сосед украл его невесту. Не поверил он, что любовь у них настоящая и настроил против соседнего государства своего правителя.
Собралось огромное войско во главе с женихом бывшим, и отправились они войной на соседей.
Увидела девушка, как огромное войско по стране движется, как кровавая сеча идёт, как гибнут мирные жители, и выбежала навстречу. Упала она на колени перед своим бывшим женихом, взмолилась:
«Не ходи войной сюда, не губи души живые, не смогу я с тобою быть, без любимого жизни не вижу».
А правитель в это время в другой стороне облетал земли свои с дозором, следил, всё ли в порядке в государстве. И вдруг почувствовал он слëзы возлюбленной, отчаянье её и горе. Повернул он назад и стрелой полетел во дворец.
Издалека ещё увидел правитель, какое войско огромное стоит на земле его, сколько убитых и раненых позади лежит, а перед войском этим дева его любимая на коленях о пощаде молит.
Рванул орёл прямо с небес и ударил предводителя во́йска крыльями своими огромными, а потом обернулся в человека. И началась между ними битва. Бились они один на один. И длилась битва несколько часов, пока солнце не село, пока клинки воюющих не затупились, пока не устало войско ждать исхода.
Я вздохнул и перевёл
