хотите отдать мне свой? – удивилась я.
Она улыбнулась еще шире.
– А, у Вас есть запасной, – подошла я к ней ближе.
Стараясь не выдать подступившей паники вкупе с ужасом, аккуратно взяла из ее рук ключ-браслет и, как была, в нарядном платье, домашних тапках и солнцезащитных очках, бросилась из блока.
Причина моего бегства крылась в том, что, подойдя близко к горничной, я увидела ее глаза. Абсолютно белые. Без зрачка. При этом, на сто процентов уверена, женщина смотрела прямо на меня. Она видела этими незрячими глазами.
Мои глаза, хотя и стали красными, зрачок сохранили.
Не задумываясь, побежала по длинному стеклянному переходу. Дельфины резвились в своем бассейне. Не было заметно, что они тревожатся.
За моей спиной послышался механический скрип.
Обернулась.
Горничная. Не бежит, но двигается быстро. Толкает вперед себя тележку.
Она пытается догнать меня? Но зачем ей тележка? Почему-то именно этот вопрос упорно крутился в голове, хотя была масса других, более насущных. Видимо, мозг сознательно блокировал все остальное, чтобы я не сошла с ума раньше времени.
Вот и конец перехода. Поворот.
– А-А-А! – заорала я, когда меня резко схватили и слишком быстро сдернули с лица темные очки.
Несколько мгновений мы с Мстиславом вглядывались в абсолютно одинаковые красные радужки наших глаз. До тех пор, пока механический звук не приблизился.
Мстислав толкнул меня за свою спину, притормозил телегу, немного потянул ее на себя и направил в обратный путь. От такого маневра маленькая горничная не удержалась на ногах и упала на спину. Телега со всем содержимым опрокинулась на нее.
К горлу подступил рвотный рефлекс, но я не могла отвести глаз от женщины, придавленной тяжелым грузом. На полу показалась струйка крови. Она быстро смешивалась с цветными ручейками разлитых моющих средств.
– В отеле есть кто-нибудь? – спросил Мстислав.
– Не знаю. Я недавно проснулась. Только эту горничную видела. А ты что-нибудь знаешь?
– Не больше твоего. Я ночь не в гостинице провел.
– Не в гостинице?
– У официантки одной. Она тут неподалеку живет. Проснулся оттого, что девчонка пыталась меня кусать.
– Кусать?
– Честно говоря, не особо я понял, что она делала. Прикусила кожу на моей руке и втягивала ее себе в рот. Как будто сама не знала, что делать надо.
– Знаешь, а мне ведь тоже показалось, что горничная изумляется своим обязанностям. У официантки глаза стали белыми?
– Да, как и у этой, – кивнул он на мертвую женщину на полу.
– А что ты сделал с той, другой?
– Просто сбросил ее с себя, забрал свою одежду и ушел.
– И больше никого не видел?
– Только издалека. И это были местные жители. Из колледжских тебя первую встретил.
– Пойдем, поищем остальных? – приободрилась я такой компании.
Только мы собрались вернуться в отель по переходу, как снаружи стало шумно.
– Это, наверное, они! – побежала я вниз, к тому выходу, где располагалась зеленая зона отеля. Ее так называли из-за многочисленных насаждений деревьев и кустарников.
И точно. На улице столпились почти все учителя и студенты. Человек семьдесят. Не все. Но большая часть.
– Вероника, – придержал меня Мстислав за руку.
Это простое движение взволновало меня. Но, лишь на миг, так как я быстро поняла, что в нем нет нежного подтекста, а только желание остановить. Мстислав первым заметил.
Все наши одногруппники и преподаватели уставились на нас абсолютно белыми зрачками.
– Они все белоглазые, – прошептала я, инстинктивно прижимаясь к тому единственному, кто, помимо меня, тоже стал красноглазым.
Переводила взгляд с одного на другого. Первокурсники, второкурсники, третий и четвертый курсы. Василисы Рогожиной среди них не было. И еще я не увидела Алевтину Демьяновну.
Директор колледжа принюхивался. С прической рокера, в майке, украшенной принтом группы AC/DC, глазами цвета снега, он походил на персонаж костюмированной вечеринки. Рядом с Юликом, по его правую и левую руки, застыли, словно стражи, две бронзовые черноволосые девушки, Лана и Лиза.
Директор вдруг широко разинул рот. Я напряглась. Разве можно разинуть рот на все лицо?
– Еда! – протрубил Резняк.
Этот клич послужил сигналом. Студенты и преподаватели бросились на нас с Мстиславом.
У меня подкосились коленки, я начала оседать на землю.
– Вероника, защищайся! – не дал мне упасть Мстислав. – Скорее всего, они не умеют драться.
Так и оказалось. Толпа накинулась на нас беспорядочной кучей-малой. Нас пытались кусать, хватать руками. Они бестолково мешали друг другу. А мы с Мстиславом попросту откидывали их от себя.
Я совсем не умела драться, никогда не ходила в спортивные секции. Но страх за свою жизнь пустил в кровь адреналин. Я махала руками, ногами, и ничуть не расстроилась, сломав нос Тоньке Халбицкой. А это что? Я раздираю зубами? И Мстислав тоже?
Мы были намного сильнее этой толпы, но они брали численностью, к тому же мало-помалу начинали копировать наши движения. Мстислав еще кое-как справлялся, но на меня навалились с десяток бывших однокурсников.
Вот тут и случилось кое-что еще.
У Мстислава, с треском разрывая рубашку и пиджак, за спиной взметнулись крылья. Огромные черные крылья! НЕРЕАЛЬНО огромные черные крылья!
– Мамочки! – пискнула я.
Белоглазые пришли в замешательство. Мстислав воспользовался паузой, выдернул меня из-под груды тел и… взлетел. Не далеко, не высоко. На ближайшее дерево. На достаточное расстояние от земли и от того, чтобы нас смогли с нее достать.
Наши знакомые незнакомцы потоптались около дерева. Предприняли несколько попыток потрясти толстый ствол. Попробовали забраться по гладкой коре. Они не выказывали злости или ярости, скорее их лица выражали досаду.
– Они выглядят, как обиженные дети, у которых отобрали конфеты, – пришло на ум мне сравнение.
– Или, как взрослые, потерявшие память, – добавил Мстислав.
Первым от дерева отошел Резняк Юлий Алексеевич. Он просто молча куда-то пошел. Все стадо последовало за ним. Белоглазые вышли из зеленой зоны и направились прочь от отельной территории.
– Ты знал, что у тебя есть крылья?
– Даже близко не предполагал. Теперь понятно почему ночью у меня так болела спина.
– И у меня болела. Почему тогда у тебя они появились, а у меня нет?
– Могу предположить, что это связано с нашими мыслями. В ту секунду, когда у меня расправились крылья, я думал лишь о том, как нам спастись. А ты, о чем думала?
– Что нам хана.
Мстислав засмеялся. А затем… расправил свои крылья и слетел
