моей шее. Сразу находит чувствительное местечко.
— Раз мы одни, — шепчет, улыбается. — А Киру забирать через два часа…
— Нет, — я упираюсь ладонями в грудь мужа. — У меня голова не прошла. Я ничего не хочу.
— Ладно. Тогда поедем к врачу.
— Что? Зачем?
— Юль, тебе плохо который день. Не проходит. Нельзя это пускать на самотёк. Нужно обследоваться и понять, что с тобой не так. Вдруг ты… Не знаю, вирус какой-то подхватила?
— Оу. Давай съездим, но ближе к выходным? Уверена, скоро мне станет лучше.
Я выкручиваюсь, придумывая оправдание. Судя по взгляду мужа он мне не верит. Но не настаивает.
Я выскальзываю из его объятий, направляюсь в кабинет. Обычно Рома не против, что я им пользуюсь.
Поэтому я сажусь за ноутбук, открываю сайт вакансий. Перебираю подходящие варианты. А после вздрагиваю, когда дверь резко распахивается.
В кабинет залетает Рома. Взбешённый. Глаза широко распахнуты. Грудная клетка часто вздымается.
— Ты… — шумно втягивает воздух. — Юля.
— Что уже, — я замолкаю, когда вижу в руках мужа бумаги. — Ты полез в мои вещи?
— Раньше ты не была против. Пытался найти кое-что.
Рома взмахивает рукой. Я как заворожённая слежу за свёрнутыми листами бумаги.
Договор.
Тот, что я точно пыталась спрятать от мужа.
Аренда квартиры? Адвокат?
Что именно нашёл Рома?
И как мне сейчас выкручиваться?
Глава 12. Рома
Я не зря всегда говорил, что психологи — шарлатаны. Получили корочку, а дальше болтают всё подряд.
Уверен, этот Александр — тот ещё выдумщик. Молотит, что в голову придёт, а Юля ему верит.
Девушка всегда была доверчивой. Слишком. Особенно к людям, которые этого не заслужили.
Разводят её на бабки, а она не замечает.
Трындец какой-то.
Тайная ячейка в банке, чтобы туда письма относить.
— Понимаешь, Саша посоветовал записывать все чувства: плохие и хорошие, — медленно объясняла Юля вчера вечером. — Особенно то, что меня тревожит. Так легче становится.
— Окей. Написала. Банк тут при чём?
— Потому что это личное. Кира может порвать. А ты только что доказал, что можешь залезть в мои вещи.
Я фигею.
В итоге я остался виноватым.
Понимаю, что отреагировал слишком бурно. Но нервы натягивает всё сильнее. Постепенно начинают рваться.
Раньше у жены никаких секретов не было. А тут сплошные недомолвки. Это бесит. Наизнанку выворачивает.
Я кое-как со своими тайнами ужился. Но не могу принять, что они будут у Юли.
— Роман Романович, — заглядывает секретарша. — Совет директоров перенесли. Поэтому наше совещание тоже отодвинули на завтра. С клиентами я договорилась, новый график у вас на почте.
— Хорошо, спасибо, — киваю, продолжаю втыкать в монитор без возможности сосредоточиться.
Моя секретарша Валерия Николаевна старше меня и Юли вместе взятых. Но женщина старой закалки. Пробивная. Всё делает чётко и без лишних напоминаний.
Все бы так работали — наше отделение стало бы лучшим в стране.
— Что-то ещё? — я спрашиваю, замечая, что женщина не уходит.
— Да? — неуверенно мнётся на месте. — Можно мне уйти пораньше? У внучки температура поднялась, нужно забрать из школы. Я вернусь через пару часов.
— Предупредите всех, чтобы меня сегодня не беспокоили. И можете не возвращаться.
— Спасибо, Роман Романович.
Встреч сегодня нет. Можно сосредоточиться на текущих задачах.
А не получается.
Все мысли несутся в другом направлении. Вроде глазами цифры вижу, а мозги только о Юле думают.
Вроде звучала она убедительно, правду говорила.
Но…
Да, неспокойно мне.
Я тут же сворачиваю банковскую программу, открываю поисковик. Просматриваю разные загородные клубы, куда можно отправиться с семьёй.
Утащу Юлю на выходные.
А там не будет куда сбежать.
И мы поговорим прямо про то, что с ней происходит.
Возможно…
Даже о том, что происходит со мной.
Дверь резко распахивается, я кидаю раздражённый взгляд на посетителя. Грубость не успевает сорваться с языка.
— Юля? Что-то случилось? — поднимаюсь из-за стола, бросаюсь к дочери, которая всхлипывает. — Эй. Что такое?
Кира начинает реветь только сильнее, вешаясь на мою шею. Что-то говорит, но её речь совершенно неразборчива.
Прижимаю к себе малышку, обеспокоенно смотрю на Юлю. Они никогда не приходили ко мне на работу.
Но будь что-то срочное…
Девушка бы мчалась в больницу, а не ко мне.
— Я не позволила попробовать землю на вкус, — спокойно объясняет Юля, бросая детский рюкзак в кресло. — Кира скоро успокоится, через пять минут и не вспомнит ничего.
— Ничерта не понимаю. Почему тогда вы приехали?
— Потому что, Ром, я тебя безумно… Люблю, — прокашливается, но такое ощущение, что хотела сказать совершенно другое. — Но я так больше не могу. У меня собеседование в другом банке.
— В каком?
— Неважно. Я не могу пойти, потому что Киру не с кем оставить.
— Перенеси.
— А потом как? Работу тоже откладывать? Нет, милый. Ты обещал мне одобрить няню? Ты даже не глянул.
— Я пока не решил, какая из них лучше.
— Моё сообщение висит непрочитанным.
Ладно. До этого я ещё не дошёл. Слишком завис на другом. Но я собирался глянуть.
Сегодня. Или завтра. Когда-то.
Если Юля так хочет выйти на работу, то пусть. Но это ведь не значит, что нужно бежать сломя голову.
— Поэтому… — Юля завязывает пояс плаща, треплет малышку по волосам. — Вот так будет выглядеть наша жизнь.
— Как? — торможу.
— День Кира с тобой на работе, день со мной. Не согласен? Тогда сделай уже что-то!
— Ладно, Юль. Я гляну.
Подхватываю малышку на руки, поднимаюсь. Целую в покрасневшую щёчку, глажу по спине. Кира успокаивается, размазывает слёзы и сопли по моей рубашке.
— Вот и чудно, — Юля широко улыбается. — Но собеседование я перенести не могу. Всё, встретимся дома. Кирусь, пока.
Малышка машет рукой, а я поражённо смотрю вслед жене.
Она только что бросила на меня ребёнку и сбежала?
Пока я прихожу в себя от случившегося, Кира уже успокаивается. И пытается залезть в мои документы.
— Нельзя, — перехватываю её, поднимая на руки. — Это важные папины вещи, Кир. Их трогать нельзя.
— Хотю!
Кира тянется, а после дуется и обиженно вздыхает. Успокаивается. Стоит опустить на пол, как дочь тут же срывается с места.
Теперь пытается достать тяжёлые папки из шкафа. Торможу, пока дочь себе не навредила.
— Кирусь, давай договариваться, — предлагаю, опускаясь на корточки. — Мне нужно немного поработать. Порисуешь?
— Ладно.
— А если посидишь тихо, то после работы мы купим тебе мороженое.
— Дя? Плавда?
— Правда.
Юля меня убьёт, но…
Это будет вечером. А пока мне главное, чтобы Кира не убилась сама. Страшно её выпускать из поля зрения.
Но дочь устраивается в кресле, с интересом крутит врученный мною карандаш. Начинает что-то рисовать.
Хорошо.
Отлично.
