Он немного помолчал, потом спросил: — Ты кому вчера говорил про эти её показания?
— Насчёт этого Лёши?
— Да, и про то, что этот Лёша видел?
— Ну, вот, вчера вечером только, в отделении.
— Это в шесть вечера?
— Да.
— А она работала до скольки?
— До девяти.
— Тело нашли в десять, документов и сумочки при ней не было, поэтому она пошла как неопознанный труп. Знаешь что, Юра. Ты, в следующий раз, когда будет совещание, или просто разбор полётов у начальства. Ты не говори ничего конкретно: адреса, имена, фамилии. Говори просто — есть один свидетель, который видел кое-что, но всё это надо ещё проверять, слишком всё невероятно.
В голосе Астафьева снова послышались слёзы.
— Да я то думал — свои же все. Все же в погонах, все менты.
— Ой, Юра! — Колодников замотал головой. — Прошли времена, когда все кругом свои были. Сейчас и не знаешь толком — кто свой, кто чужой. Короче — все подробности этого дела будешь докладывать только мне, или Косареву. Другим — ни слова, или так, как я сказал — полуправду, без конкретики.
— А… — Юрий подумал, и решил рассказать Колодникову всё. — А фейсам можно?
Колодников удивился.
— Каким ещё фэйсам?
— Нашим, со второго этажа.
— Комитетчикам? А они то тут каким боком?
Рассказ Юрия о его встрече со Шлыковым озадачил Колодникова.
— Это точно был комитетчик? Может, разыграли тебя, как дурочка на свадьбе?
Юрий даже обиделся.
— Ну да, как это, он же мне корочки показал! Да и вообще, я его не раз в отделе у нас видел, они же все через нас идут. Седоватый такой, на Волонтира похож, который Цыгана играл.
— А, этот новенький. На Ш как-то его фамилия. Ты, Юрик, никому про это больше не рассказывай. Может, девку эту они сами и убрали. А сейчас знаешь, что мы с тобой сделаем? Съездим-ка мы в этот самый «Шанс». О, как раз автобус едет. Бегом!
Магазин «Шанс» был новеньким зданием из красного кирпича на самой оживлённой улице города. Они быстро нашли парфюмерный отдел, но насчёт того, что он простаивает, это хозяйка соврала. В квадратной амбразуре стеклянных витрин виднелась чья-то недовольная мордочка.
— Девушка, вас как зовут? — спросил Колодников.
— Оля, — слегка озадачилась продавщица.
— А вы прежнюю продавщицу этого отдела хорошо знали?
— Наташку, что ли?
— Ну да.
— Да нет, я тут всего третий день работаю. Лорка с ней дружила, и Марина из обувного.
— А это где?
— Это на верху, на втором этаже, справа.
Они поднялись на второй этаж, там, где и размещался обувной отдел. Две продавщицы, пользуясь отсутствия посетителей, мило болтали о чём-то своём, женском. Девушки были одеты в одинаковые синие халаты, и, на груди, по последней моде, были прикреплены бендики с их именами. «Лариса» и «Марина» — такие надписи значились на них.
— Здравствуйте, Марина и Лариса, — весело обратился к ним Колодников.
— А откуда… — начала, было, Марина, но её подружка захохотала, и ткнула пальцем в её же бендик. Юрию показалось, что Марина была несколько разочарована в столь прозаическом подходе к знакомству.
— Вот именно, всё так просто. А, мы, девушки, из милиции. И зовут нас Андрей и Юра. Скажите, девушки, вы хорошо знали Наталью Соенко? — спросил Андрей.
— Почему знали, знаем. Это наша подруга, — заявила Марина.
— Вот как. А вы не подскажите тогда, у кого она гуляла на дне рождения три дня назад?
— У меня, — призналась Марина.
— Тогда вы должны помнить парня, который вечером ушёл с Натальей.
— Совсем нет. Я его тогда первый раз видела.
— Как это? — не понял Колодников.
— А он появился уже в самом конце. Кто его привёл, я даже и не знаю. И Наташка тут же его закадрила и уволокла к себе. А вам то он зачем нужен? Вы Наташку про него спрашивайте, чего нас то допрашивать.
Опера переглянулись.
— У ней уже ничего не спросишь, — ответил Колодников. — Она погибла вчера, вечером. Попала под машину.
В отличие от Астафьева, лучших подруг Натальи на слезы не пробило, хотя, обе и были в шоковом состоянии.
— Как погибла?
— Какой ужас!
— Вот же, вчера уходили все вместе!
— Кто её сбил? — лепетали они на два голоса.
— Ну, это неизвестно, кто сбил. Но нам нужно найти этого Лёшу, с которым она познакомилась именно у вас, Марина.
Тут Лариса что-то вспомнила, и сказав: — Я сейчас, — бросилась куда-то вглубь магазина. Вскоре она вернулась с дамской сумочкой. На ходу она достала цветастый фирменный пакет «Кодак-экспресса».
— Я вчера фотографии с того вечера сделала, может, он, этот Лёша, тут есть.
Она перебирала снимки, через плечо ей заглядывала Марина.
— Вот он! — в один голос воскликнули обе. Палец Ларисы указывал на светловолосого, полноватого парня в сером свитере. Фотография тут же перекочевала в руки Колодникова.
— А я его вспомнила! — сказала Лариса. — Его Вовка тогда привёл, это точно.
— Кто такой Вовка? — спросил Андрей.
— Вот он, на снимке, — она ткнула в другого человека, сидевшего в обнимку с блондином.
— Это мой одноклассник, — пояснила Марина. — Он, действительно позже всех пришёл.
— Как фамилия этого вашего одноклассника, и где он живёт?
— Коровкин его фамилия. Он на Ленина живёт, возле церкви. Дом, кажется, одиннадцать. Третий подъезд. А квартиру я не знаю. Я у него ни разу не была.
— Мы возьмём эту фотографию?
— Конечно.
— Мы вернём. Кстати, а вы вчера в одном автобусе с Натальей с работы ехали?
— Нет, мы сели на «восьмой», а ей на «первый» нужно было.
— Да, автобусов что-то долго не было, кошмар какой-то, — подтвердила Марина. — Мы уехали, а Наташка ещё оставалась.
— А сколько было времени?
— Полдесятого где-то.
"До Соцгорода минут десять езды на автобусе, — прикинул Колодников. — А нашли её в десять. Интересно".
— Ну что ж, спасибо, девушки. Вы нам очень помогли.
С этой традиционной фразой опера покинули магазин.
— Здорово ты их раскрутил, — сказал на улице уже Астафьев. — Круто. Спасибо тебе, Андрей Викторович.
— Не за что. Учись, пока я добрый. Ну, что, Юрий. Может, накатим по сто грамм за упокой ни в чём не повинной девушки? — и он показал рукой на неоновую вывеску ресторана «Парус».
