слушай, слушай.
Лена, будто случайно, положила свою ладонь на руку сидящего рядом с ней парня. Хотя по ее слегка порозовевшим щекам было вполне понятно, какое там «случайно».
— Так вот… Перед тем, как принести торжественную клятву, начинается концерт, в котором мы читаем стихи, поем песни и пляшем. Все идет гладко, пока не выходит Ермаков. Весь такой нарядный, с галстуком наперевес. И начинает читать стих: " как повяжешь галстук бере… " и тут его накрывает дикая икота, на которой он выдает в микрофон — «…гиииии йййеего! он ведь с нашииикм замен ик ем!»
Рыкова громко рассмеялась. Новенький, еле сдержав зевок, высокомерно хмыкнул. Типа, поддержал ее смех. Хотя я бы сказал по скучающему виду пацана, ему все это девчачье внимание вообще не впёрлось ни в одно место. Он смотрел на собравшуюся рядом женскую компанию с таким выражением лица, будто никто здесь не достоин его общества. Да… Все-таки Никита Ромов и правда тот еще гад. Это правда. И дело вовсе не в моем предвзятом отношении. Он реально именно такой, каким я его запомнил.
Причём, рядом с этим пацаном ошивалась не только Лена, но и почти все девчонки 7″Б". Никита, чтоб ему обосраться, Ромов стал звездой класса сразу же после первого урока. И делать ему для этого не пришлось ничего.
Достаточно было уточнения от завуча, что новый ученик приехал из Москвы и что он является обладателем кучи выигранных олимпиад по всем возможным предметам, а еще занимается всеми возможными видами спорта. Не подросток, а звезда. Да и выглядит пацан, конечно, — мечта любой девчонки в тринадцать лет.
Естественно, у женской части нашего периодически дружного коллектива сразу же загорелись глазки.
Но, хочу отметить, не у всех. В стороне сидела лишь Деева. Она что-то упорно переписывала из учебника алгебры в тетрадь. Учитывая, что этот урок был как раз перед переменой, наверное надумала сразу сделать домашку, лишь бы не хлопать глазами в одиночестве, когда все ее подружки столпились возле новенького. А толпиться вместе в ними Деева явно не хотела.
Ну… Да. Вот за это ей прям почет и уважение. Не купилась на красивую обертку московского мальчика. Молодец. Я попытался вспомнить, как вела себя Деева в пошлый раз, но не вспомнил. По-моему, вообще никак. Деева не должна быть замешана в эту историю. Но с другой стороны, она и хулиганов мутузить портфелем тоже не должна. Тут уже все как-то пошло не по сценарию.
Ну и Лукина Настя тоже оказалась как бы не у дел. Правда, тут была другая причина. Рыкова попросила подругу пересесть, а единственная свободная парта находилась сзади, в конце ряда. Поэту Настя чисто территориально теперь была отрезана от эпицентра событий.
— Теперь самое смешное!
Рыкову несло со страшной силой. Ее даже не останавливал тот факт, что Ермаков, которого она знает сто лет, реально обиделся и быть посмешищем не хотел. Но кого это волнует, если рядом сидит Никита Ромов. Меня всегда это, кстати, удивляло. То, что он ухитрялся, будучи настолько говнястым парнем, нравится всем и везде. Особенно девочкам.
— Все уже буквально хохочут в голос, но Ермаков продолжает с «иками» читать громко, с выражением, в микрофон стих про то, как под знаменем в бой идут бойцы. Пионервожатая пытается оттащить Ермакова от микрофона, но он вцепился в стойку мертвой хваткой и упорно читает свой стих со всеми «иками», но жутко выразительно. После чего, не отпуская стойки с микрофоном, топает вниз со сцены по ступенькам, выдергивает шнур из усилителя, теряет равновесие из-за того, что больше микрофон ни за что не держится, и красиво, ласточкой, уходит в весеннюю лужу рядом со сценой. Классная история⁈ Да?
— Обхохочешься просто…Рыкова, я тебе потом это припомню! — Ермаков показал однокласснице кулак, затем снова повернулся к нам. — Пацаны, с этим надо что-то делать. Вы смотрите, какой ферзь к нам явился. И эти дуры…Глаза вылупили. Я Ленку вообще не узнаю. Прямо как подменили ее.
— Он не ферзь. — Ответил я. — А вот отец — ферзь. Его перевели на Авиационный завод главным инженером. Нормальный мужик, кстати. В отличие от сыночка. Мать в дипломатическом корпусе, что ли. Какая-то такая тема. Старший брат в Чехословакии. Тоже по международной линии.
Пацаны удивленно уставились на меня. Вопрос, очевидно, у всех был один, откуда данная информация.
— Ты это во сне увидел? — Спросил Макс. — Или вы знакомы с новеньким? Почему тогда я, твой лучший друг, об этом не знаю.
— Эм… Ну… Слышал просто фамилию Ромов. Матушка же у меня на заводе так-то. Обсуждала с соседкой. Вы чего, забыли, она в отделе главного технолога работает. — Выкрутился я, при этом мысленно обзывая себя различными матерными словами.
Опять косяк с моей стороны. Следить надо не только за выражениями но и за тем, что вообще говорю. Конечно, мне известно все об этом Никите. Или почти все. По крайней мере то, что помню. И причина одна — я уже проживал это. Вот только пацанам такого не скажешь.
— Аааа… Ну, ясно тогда… — Ермаков прищурился, изучая новенького. — Вот у него откуда все эти вещички. Что хочу сказать, ребят… Мне очень не нравится Никита Ромов.
— Ты, Диман, не одинок в своей нелюбви. Мне он чего-то тоже вообще не алё. — Макс толкнул меня плечом. — Лех, твоё мнение какое?
Мы сидели с ним за своей партой. Строганов и Дима Ермаков, развернулись к нам передом, заняв стол впереди. Из-за моей спины торчали физиономии еще двоих одноклассников, Славика Лебедева и Толика Демидова.
— А⁈– Переспросил я Макса. — Извини прослушал.
— Ты что думаешь, Лёх? Слушай, у тебя башка точно нормально? А то со вчерашнего дня немного странный. — Выдал Макс, уставившись на меня с ожиданием.
Я неопределённо пожал плечами. Мол, да пофигу.
Потому что думал не о само́м Ромове, а о том, как бы избежать всего, что последует. В запасе у меня несколько месяцев, пока вражда еще не превратится в открытую войну. Потом уже точно ничего не изменишь.
— Думаю, надо просто плюнуть на новенького и все. Пусть вон, с девчонками дружит. — Высказался я.
Кстати, можно попробовать этот вариант. Тупо игнорить Никиту и не вступать с ним ни в какое общение. Кроме необходимого, конечно.
— Петров, ты ли это? — Диман отстранился, уставившись на меня с удивлением. — Леха, которого
