нет слов.
– У меня тоже! Во всяком случае, для мамы. Расскажи я ей, это будет выглядеть так, как будто я против того, чтобы у нее был мужчина и чтобы она получала удовольствие от жизни.
– Но ей известно о твоей… суперсиле?
– Конечно, но не могу же я позвонить ей или заявиться лично и сказать, что в тот раз за рулем был Лео. Или, может быть, я должна это сделать? – Она помолчала. – Скажи честно, а какое впечатление у тебя сложилось о Лео до того, как я рассказала тебе все это?
Джаго не торопился с ответом.
– Как я уже говорил, вряд ли мы с ним станем закадычными друзьями. – Он снова мучительно долго молчал. – Не скажу, что он вызывает у меня доверие.
– Как ни странно, но мне слегка полегчало. Он с первого взгляда не внушил мне доверия, но я не хотела судить о нем поспешно. На всякий случай. Я имею в виду – вряд ли маме в ее-то годы встретится много симпатичных мужчин, верно? Она не старая, я знаю, но и у меня шансов найти кого-нибудь маловато, хоть и не все мужчины, которые мне встречаются, женаты. Должно быть, в ее возрасте это еще сложнее.
– А может, тебе поговорить об этом с братом?
Хелена покачала головой.
– Я бы с радостью. Но Мартин всегда с пренебрежением отзывался о моей суперсиле, как ты выразился. Он не отрицает, что она у меня есть, но, пожалуй, слегка завидует. Кроме того, у него свой интерес.
– Какой?
– Они с Крессидой хотят, чтобы мама продала дом и поделила деньги. Тогда они купят себе супермодный особняк с флигельком для бабушки, в который поселят маму, чтобы она возилась с Исси и ухаживала за огромным садом – бесплатно.
Все это она выдала на одном дыхании.
Джаго нахмурился.
– Ого. Сомневаюсь, что твоей маме этого хочется. Разве что она обожает садоводство.
– Ей нравится возиться в саду, но не постоянно.
– А при чем тут Лео?
Это был резонный вопрос.
– Он как-то связан с недвижимостью и, как ты слышал, проводил оценку маминого дома. Должно быть, она попросила его, потому что Мартин и Кресс надавили ей на совесть. – Она вздохнула. – Может быть, я параноик, но у меня сложилось впечатление, что они с ним знакомы.
Джаго задумался.
– Ты уверена, что не хочешь бокал вина? Я бы не отказался, но пить один не хочу.
– Тогда я буду, – улыбнулась она. – Я действительно признательна тебе за возможность поговорить обо всем этом. Я бы поговорила с Эми, но она еще незнакома с Лео и, вероятно, решит, что он эффектный пожилой мужчина и идеально подходит маме. А выскажись я против него, она просто подумает, что я ревную или хочу, чтобы только у меня был презентабельный бойфренд.
– Приятно слышать, что ты считаешь меня презентабельным, – ухмыльнулся он.
– Пожалуй, я слегка тебя приукрашиваю ради нашей дружбы, – улыбнулась в ответ Хелена. – Так ты пойдешь за вином?
– Уже иду. – Через несколько минут он вручил ей большой бокал красного. – Надеюсь, тебе понравится.
– Нам следует задаться вопросом, а понравилось бы это вино Лео? Он явно знает в нем толк, – сказала Хелена.
– На самом деле мне все равно, понравилось бы ему или нет. Но я хочу, чтобы оно понравилось тебе. А потом нам нужно найти решение твоей проблемы.
– О, оно восхитительно! – воскликнула Хелена, сделав глоток. Общаться с Джаго было очень легко, и вино еще больше тому способствовало. – Не уверена, что мы сможем найти решение. Это случилось так давно.
– У меня есть контакты, которые могут в этом помочь. Можешь уточнить, где, когда и в какое время это произошло?
– Да, могу.
– Ничего себе! Выходит, твои суперспособности распространяются и на даты?
– Нет, суперраспознавание тут ни при чем, у меня есть другая способность. – Она сделала эффектную паузу, наслаждаясь потрясенным выражением его лица.
– У тебя их две?
– Я вела дневник, поэтому мы знаем дату и можем вычислить дорогу, так как известно направление.
Она была страшно довольна собой. Быть суперраспознавателем здорово и уникально, но это талант от бога. А ведение дневника предполагает усилия.
– И с какой целью ты вела дневник? Или это присуще всем девушкам?
– Я вела его, потому что из-за своей суперспособности в школе ощущала себя не такой, как все, и меня слегка травили. Вот почему я рассказываю о ней только в крайнем случае, а так вообще никому не говорю. Моим другом был дневник. Конечно, у меня была Эми, но в дневник я записывала больше, чем рассказывала ей.
Он кивнул.
– В конце концов, трудно ожидать, что Эми запомнит, какого числа вы ехали…
– …навестить брата в университете, – закончила она.
Он поднялся, взял вино и, наполнив бокалы, сказал:
– Предоставь мне всю информацию, и посмотрим, что можно выяснить.
Хелена не сразу поняла, что он предлагает, и гораздо дольше обдумывала ответ.
– Дело в том, Джаго, что я не привыкла, когда разбираются с моими проблемами.
– Я не предлагаю с ними разбираться, я просто достану для тебя информацию.
– Но ты так занят…
– И ты тоже. Как я уже сказал, у меня есть контакты – люди, с которыми я познакомился при довольно странных обстоятельствах, – это может сильно ускорить дело.
– Звучит крайне сомнительно!
– Пожалуй, немного сомнительно, но не крайне. И в этом нет ничего морально предосудительного, я ручаюсь.
Искушение было велико, но Хелена по-прежнему колебалась.
– Дело в том, что я сказала тебе больше, чем кому-либо еще…
– Потому что я оказался рядом. Да, мы не настолько хорошо знакомы, но, клянусь, ты можешь мне доверять. Мне хочется разобраться с этой историей. У тебя замечательная мама, и я буду рад ей помочь. Представь, что Лео мчался с такой скоростью, потому что вез донорское сердце для трансплантации?
Она невольно улыбнулась.
– Вряд ли жизненно важные органы перевозят в BMW.
Он улыбнулся в ответ.
– Ладно, это я загнул, но могла быть веская причина, побудившая его превысить скорость, и я хочу в этом разобраться.
Хелена протерла глаза, чтобы лучше соображать, и только потом вспомнила, что накрасилась.
– Проклятие, – пробормотала она. – Теперь я похожа на клоуна.
– Дружба тем и хороша, что не надо переживать о том, как выглядишь, – сказал Джаго.
Хелена не знала, как это воспринять. Конечно, он был прав, но почему-то ей было важно, как она выглядит. Однако теперь уже было поздно.
– Хорошо, Джаго. Я принимаю твое любезное предложение. И действительно, благодарна.
Ей очень нравился Джаго, и было чуточку жаль, что он был просто другом.
