объятиями. В конце концов, мы были семьей. Мы бы вместе разобрались в произошедшем и тогда он взял бы меня под свое крыло, как когда-то моих родителей. Его отказ очень ранил меня. Он не хотел со мной разговаривать и не хотел, чтобы я была здесь. Я пригубила вино, лихорадочно размышляя. Как мне убедить его ответить на мои вопросы?
Я задумалась о золотом кольце, что прислал папа, и о том, как мистер Стерлинг разглядывал его, словно бриллиант. Меня осенила идея, яркая, как зажженная в темноте спичка.
— Мама упоминала, что у тебя есть судно.
Дядя кивнул.
— С недавних пор.
— А в честь какого фараона ты его назвал?
— Я решил назвать ее “Элефантина”, — сказал он. — В честь острова недалеко от Асуана.
— Как любопытно! — произнесла я, делая очередной глоток. Вкус вина был резким. — Я решила, что ты выберешь что-то вроде… Клеопатры.
Дядя Рикардо улыбнулся одними губами, а затем произнес:
— У меня фантазия работает лучше.
— Очаровательная героиня египетской истории, не находишь?
Он сделал паузу, поднося вилку ко рту.
— Что ты о ней знаешь?
Я тщательно взвесила свои следующие слова. Моя идея казалась ненадежной: один неправильный шаг, и он продолжит ни во что меня не ставить. Но если мне удастся удивить его, показать, что я знакома с делом всей его жизни, и каким-то образом намекнуть, что родители доверяли мне больше, чем он мог представить, возможно, он позволит мне остаться.
Я закинула удочку.
— Она любила двух могущественных мужчин и родила от них детей. Она была блестящим стратегом, знала, как собрать флот, и говорила на древнеегипетском языке, когда как никто из ее предков не удосужился его выучить, — я наклонилась вперед и прошептала. — Но это еще не все, не так ли, дядя Рикардо?
— К чему ты ведешь, querida? 37
Я еще сильнее наклонилась вперед, склонив голову. Он ответил на мою позу, забавно закатив глаза. Не спеша я прикрыла рот ладонью и прошептала ему на ухо:
— Ты ищешь гробницу Клеопатры.
УИТ
Я последовал за ними в вестибюль, стараясь держаться достаточно далеко, чтобы не быть замеченным, но достаточно близко, чтобы не потерять их из виду. Не думаю, что кто-то из них предусмотрел слежку. Они вышли в ночь и остановились на летней террасе Шеппарда, выходящей на оживленную каирскую улицу. Четырехколесные фургоны сновали с туристами по темноте, а ослы, с выкрашенными хной гривами, загромождали дорогу. Я прятался в тени горшка с пальмой на расстоянии слышимости от своих целей. Ни один из них не разочаровал меня.
Сэр Ивлин щелкнул пальцами и один из сотрудников гостиницы бросился к нему. Он приказал подать экипаж, и служащий поспешил исполнить его просьбу.
— Он становится все более невыносимым, — пробормотал сэр Ивлин. — Не понимаю, как вы можете терпеть его высокомерие.
— Сеньор Маркес обычно весьма обаятелен, и нельзя отрицать его опыт или его бизнес-партнера…
— Этот невежественный египтянин.
Месье Масперо издал протестующий звук.
— Я полагаю, он получил хорошее образование за границей…
— Нет, — ровным тоном начал сэр Ивлин. — Не там, где это имеет значение.
— Вы имеете в виду Англию, — слегка неодобрительно перенес месье Масперо. Англичанин не обратил внимания.
— Вам следует прислушаться к моему совету и запретить им работать в Египте. Они непредсказуемы и не поддаются контролю. Если произойдет очередное восстание, как Ораби, поверьте, Рикардо и Абдулла поддержат его. Они и этот двуличный мистер Хейс.
Я сжал кулаки и заставил себя медленно дышать, хотя кровь уже начала закипать в венах. Восстание возглавляли египетские националисты, но они проиграли Британии двумя годами ранее. И теперь страна под властью Англии.
— Я не могу сделать этого без оснований, — произнес месье Масперо.
— У вас их много! — сплюнул сэр Ивлин. — Его отказ следовать нашим принципам, его нежелание докладывать о своих находках, его туманные и неудовлетворительные объяснения планов Абдуллы по экспедициям. Он отказывается играть по нашим правилам.
— Не уверен, что его методы настолько уж неприемлемы.
Сэр Ивлин повернулся к своему собеседнику с выражением недоверия на лице. Казалось, он с трудом сдерживался, чтобы не закричать. Его рот то открывался, то закрывался.
— Если вам нужны доказательства, то я их предоставлю.
Месье Масперо переступил с ноги на ногу и нервно покрутил усы.
— О, похоже, что экипаж подан.
Но сэр Ивлин протянул руку и схватил его за плечо, его лицо было красным. Он был подобен ацетону, приближающегося к пламени, готовому вот-вот вспыхнуть. Следующая его реплика была пронзительным криком.
— Вы меня слышали?
— Да, — тихо сказал месье Масперо. А затем он произнес что-то еще, что я не смог расслышать из-за шума, доносящегося из отеля.
— У меня есть доверенное лицо, и в Асуане у меня тоже уже есть агенты, чтобы помочь ему. Он сможет собрать все, что нужно, — сказал сэр Ивлин.
От его слов у меня заныли зубы. Асуан находится слишком близко к острову Филы, чтобы меня могло это устроить. Я отступил, покидая тень в попытке рассмотреть лицо француза. Но что бы он ни сказал, я уже пропустил это мимо ушей. Они прошли вперед, спустились по ступенькам и в конце концов забрались в экипаж. Сэр Ивлин обернулся, как будто осознавая, что их могли подслушать. Это было не важно, он не мог меня заметить. К тому же я уже достаточно наслушался.
У сэра Ивлина был готовый шпион.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Дядя Рикардо медленно откинулся на мягкую спинку своего стула, не сводя с меня взгляда. Меня поразило, что мне удалось полностью привлечь его внимание, и вообще удивить его. Мои родители проводили с ним каждую свободную минуту, и я слышала все эти истории. О его неукротимом нраве, о его железной трудовой этике, о его любви к Египту. Профессионализм был в каждом его вздохе.
В моем мире он был легендой и это меня возмущало.
Именно он заманил маму и папу за океан, словно настойчивая и проблематичная сирена. Но, встретившись с ним лично, я наконец поняла, по какой причине мои родители поддерживали его финансово и помогали во всех его экспедициях.
Мой дядя внушал преданность.
— Ты веришь, что я ищу Клеопатру, — дядя оценивал выражение моего лица, пытаясь распознать любые признаки слабости. Возможно, он решил, что я лукавлю. — С чего ты решила?
— Давай обменяемся информацией, — сказала я. — Ты задаешь вопрос, я отвечаю и наоборот. По-моему, это более, чем справедливо. Согласен?
— Я твой опекун, — мягко напомнил мне дядя Рикардо. — Я ничего тебе не должен, кроме заботы о твоем
