хранит вопли безумия. Отчаянье пациентов Зеркальной больницы записано и переведено в шифры. Доктора закрылись в своих кабинетах, и лишь охранники, вооруженные шокерами бродят по коридорам, изредка постукивая фонариками по решеткам одиночек, дабы психи не думали, что они в раю. Один забился под кровать от страха и ужаса надвигающегося бедствия, другой на коленях в приглушенном свете неонового ночника воочию встречает своего бога — он счастлив, ничто более не имеет смысла. Его религия стала его личным паразитом, питающим в нём суть его существования. Кто-то в слюнях видит Пустоту в отражении своих век. Большинство же просто лежат напичканные транквилизаторами и думают о безысходности.
Отчаяние… Это ящероподобное существо бродит по коридорам, постукивая своими светящимися костяшками по дверцам их обители. Кому-то снится сон о Мире, в котором нет ничего Нового, но там нет тех, кто причинял боль другим. Ему снится мир без Алисы — Вселенная, где нету неразделённой любви и предательств. Но всё же он в слезах.
Парк, где растут вековые деревья. Все радуются и поют песни. Он сидит под этим Дубом и думает, как он мог упустить ее, как она не смогла понять, что буквы всегда чёрного цвета, как и смысл всегда однозначен. Его мозг более не омрачен диссоциативкой. Её Величество Шизофрения оставила его с пришествием Бирюзового Лазера. Операция прошла успешно. Нет более никакой Алисы. Его сон омрачается градом и бурей, ветер срывает деревья с корнями и ломает людей. Они даже не замечают этой войны. Они смеются и продолжают петь свои песни.
Доктор в шоке. Компьютер начал показывать неизвестные символы, какие-то диаграммы и шифры. Неужели нас взломали? Только не это, столько ценной информации может быть потеряно! Но техника даже не подключена к сети… Стойте! Я уже видел эту символику…
Он выбегает из кабинета, не замечая охранника, у которого барахлит фонарь. Свет мигает. Двери камер поочередно открываются, и блаженные психопаты тенями выползают наружу. Мр. Миррор не замечает этого. Они все хотят его смерти, но знают, насколько этот персонаж опасен. Доктора беспокоит только одна дверь, только один пациент — Алекс. Его камера закрыта. Её пытаются открыть охранники, но тщетно.
Через решетчатое окошко видна лишь мелькающая тьма. Краска на стенах начинает облезать. Этот хаос… Отбитые психи дерутся с не менее отбитыми охранниками. Глубокая ночь. Кто-то пытается выбраться через окна. Крики наполняют отделение. Медсестра, та, что из наиболее смелых, вооружившись шприцами и в сопровождении двух наиболее крепких парней пробивается к Доктору:
— Вас ждут у входа!
— Что?? В такой час? Разве не видите, что у нас происходит?!
— Она знает, что происходит!
Она?? Нет! Только не это! Невозможно! Никто не знает, что он здесь. Этого просто не может быть…
Всё же Доктор пробирается к выходу из отделения, закрывает за собой дверь. Как будто другая реальность. Неужто это я схожу с ума? Тут все спокойны и ничего не замечают.
Нервно спускаясь по лестнице, Зеркальный перебирает мысли одну за другой, как игральные карты. Где же этот третий джокер? Что я упустил? В чём был неправ? Успокойся, ты просто утомлён. Сейчас еще одна шизанутая мамаша будет требовать передать сигареты своему сыночку. Сердце бешено бьётся. Ему кажется, что в приёмной лица картин обращены прямо к нему.
— Что??? — он оборачивается к статуе.
— …
Так… Я схожу с ума. Чёрт, я забыл свои лекарства в кабинете. Ничего. Вдох, выдох.
Он подходит к двери, за которой стоит молодая фигура. Ну хоть не придётся иметь дело с долбанутыми дурами. Он спокоен. Дверь открыта. НЕТ! Руки и губы дрожат. Он замечает бурю за спиной девушки. Стекло его очков медленно покрывается трещинами. Он снимает их.
— Я пришла за Алексом.
— Эм… Кем? Простите, вы, наверное…
— Вы не знаете его и меня, но я точно знаю, кто ты.
— Что? Постойте, как вы…
— В сторону, и отдайте его шляпу.
Она лёгким движением снимает головной убор, который был когда-то ей и подарен.
— Кто же ты?..
Стёкла окон вылетают. Он вспоминает рассказы своего самого странного пациента.
— Ты знаешь.
— Имя! Назови имя!
Сотни птиц врываются в больницу. Кошки, крысы и псы разных пород вбегают в парадную дверь и крушат всё на своем пути.
— Имя Нам — Легион. Моё же — Алиса.
Доктора пробирает дрожь. Он не верит уже ничему.
— А теперь, дорогой психиатр, спи…
От этих слов разбитые стёкла поднимаются как под музыку. Он по привычке надевает очки и линзы хлопком лопаются маленькими лезвиями внутрь глазниц.
Тишина. Тьма. Дверь камеры отворяется. Свет, но не острый и не болезненный, мягкий и мелодично пульсирующий.
— Просыпайся.
— …
— С Новым Миром тебя!
3. Странный запах
Странная тюрьма строжайшего режима, с элементами психушки. Периметр окружен двойной трехметровой стеной с колючей проволокой под напряжением. Ежеминутно патрулирующие группы охранников рыскают словно звери в охотничьих угодьях. Сами заключенные здесь не для того чтобы быть заточенными, а для того, чтобы не дать сбежать центральному охраняемому объекту. 333 заключенных, 333 охранника, не считая ученых, санитаров и других работников. Государство щедро платило им премии за секретность, но знали для чего все это лишь пятеро. Именно они были допущены к объекту, и каждый докладывает по закрытому источнику куда то наверх. И все для того чтобы не дать ему вырваться на свободу. Там, на глубине пятого этажа куда можно спуститься по единственному лифту, везде камеры.
Тройной куб из бронебойного закаленного стеклопластика и по центру больничная кровать, где на вязках и в наручниках на каждую руку и ногу сидит зверь. К нему подсоединены провода, чтобы мониторить малейшие изменения в самочувствии. Также трубочки с текущими по ним нейролептиками и экспериментальные транквилизаторы. Его не нужно кормить. Его метаболизм непонятен ученым. Он сам по себе, его не удается усыпить. Кости непреломны — в память о костяшках Бетхемотха, а мышцы как из стали. Раны на кожном покрове заживают мгновенно. И сколько бы успокоительных не вводилось по его венам он не может уснуть.
За ним круглосуточное наблюдение. Он содержится в строжайшем секрете. Но его собственный секрет не известен им. Мозг сияет излучая волны и позволяя интуитивно учуять малейшие вибрации.
Они наблюдают за ним, а он наблюдает за ними. Ведь смотрящий в бездны неизбежно столкнется с взором глубинной тьмы. И побеждающий монстра сам становится монстром. Тем более это сработает с зеркальными демонами, которые носят внутри пустоту и оттого так легко копируют все что видят.
Упорядоченный
