морю и на поезде, который шёл по туннелю под Ла-Маншем. На поезд пробраться было сложно. Там нужно либо забраться в грузовик, либо в грузовой контейнер. Но и те, и другие были опечатаны, а пограничники обращали внимание на то, чтобы печати не были нарушены. В случае признаков вскрытия они досматривали фуры и контейнеры. Поэтому единственным способом оставалось море. Для человека с документами становился доступен третий способ попасть на территорию Англии — самолёт, но этот путь для нелегалов был отрезан.
Ещё два дня ушло у парня на поиск выходов на контрабандистов. В итоге он за пятьсот долларов договорился о переправке через Ла-Манш на лодке.
На этот раз ему досталась видавшая виды деревянная шлюпка, а пассажиров набралась целая дюжина. Вместе с ними плыли два контрабандиста. В результате шлюпка оказалась битком набита людьми и с трудом держалась на плаву. Маломощный мотор для такой посудины, который был приколхожен к корме с помощью саморезов и какой-то там матери, толкал судно по морским волнам.
Примерно на середине пути черноволосый смуглый контрабандист заглушил двигатель и достал из-за пазухи пистолет. Он хищно оскалился и заявил:
— Гоните все деньги, иначе пристрелю и выброшу за борт.
Народ перепугался. Пассажиры начали с неохотой расставаться с наличностью. Джанго сидел на самом носу. Ему было далеко до кормы. Но он негромко предложил поменяться местами соседу, потом другому. И таким образом неспешно начал приближаться к задней части лодки, которая от этого опасно раскачивалась.
— Эй! — с угрозой крикнул ему вооруженный контрабандист. — Ты какого дьявола творишь⁈ Сиди на месте, ниггер!
— Я опасаюсь передавать свои деньги через других людей, — прикинулся он дурачком. — Вдруг они часть прикарманят, а вы подумаете, что это я вам не отдал все деньги? Нет уж, только из рук в руки — никак иначе!
— Просто передай бабки, придурок! — навёл на него ствол мужчина.
— Хер вам, а не деньги, если я не передам их лично вам в руки! — ответил ему твёрдым взглядом Джанго.
— Ты идиот? — прищурился бандит.
— Алиф, — обратился к нему бородатый смуглый напарник. — Да пусть этот придурок хоть так отдаст деньги. Ты ж видишь, у него не все дома.
— Ладно, — с неохотой пошёл он на попятную, — ползи дальше, только осторожней.
В итоге Джон перебрался на соседнюю лавку и оказался лицом к лицу перед вооруженным контрабандистом. В следующее мгновение он запустил руку в брюки. Глаза контрабандиста опустились вниз и узрели, как чернокожий расстегнул ширинку и достал из штанин… точно не деньги.
Глаза мужчины широко распахнулись, а рука, сжимающая пистолет, ушла в сторону.
— ТЫ КАКОГО ХЕРА МНЕ ПОКАЗЫВАЕШЬ ЭТО?!! — зло прокричал он, лицезря огромную чёрную «колбасу» вместо наличности.
В следующее мгновение Джанго воспользовался моментом, пока противник был ошеломлён и отвлечён. Свободной левой рукой он схватил его за правую кисть и резко поднял её вверх вместе с пистолетом.
Контрабандист вдавил спусковой крючок.
— БАХ! — раскалился эхом по округе грохот выстрела.
Затем Джон выдернул правую руку из штанины, схватил противника за шею и резким движением с напряжением мышц выбросил его за борт. Лодка опасно закачалась.
Следующим он тут же схватил второго контрабандиста и точно так же отправил за борт, после чего сел на их лавку.
— Хер вам, а не мои деньги!
Противники барахтались в воде и в две глотки вопили о помощи. Они пытались грести к лодке, но Джон с каменной рожей заправил член в штаны и застегнул молнию, не обращая внимания на их крики. После чего он завёл мотор и поплыл дальше.
В лодке повисла гробовая тишина. И она была таковой до тех пор, пока Джанго не присвоил себе барсетку, в которую складывали украденные деньги бандиты.
— Эй! — хмуро посмотрел на него сидящий спереди на лавке молодой чернокожий парень с толстыми губами и кудрявой чёрной шевелюрой. — Верни деньги.
— Это мои деньги.
— Нет! — возразил тот же парень. — Это наши деньги.
— Они были ваши, пока вы их не отдали бандитам, — угрожающе оскалился Джанго. — Теперь это мои деньги. Кто против, может продолжить путь вплавь, как те двое.
Парень тут же замолк, а остальные побоялись возражать. У них в памяти были свежи воспоминания о том, с какой хладнокровностью Джон расправился с контрабандистами, которые при этом были вооружены. А у них оружия не было, чтобы что-то противопоставить этому дикарю с пугающим взглядом.
— Простите, — подал голос немолодой чернокожий мужчина, который до этого сидел на носу по соседству с Джоном, — а вы знаете куда плыть?
— Туда, — уверенно показал он указательным пальцем вперёд. — По крайней мере, контрабандисты плыли туда. И я плыву туда. Куда-нибудь, да приплывём.
Его слова никого не обнадёжили, а лишь добавили упаднических настроений.
Через некоторое время в пути, когда все отчаялись, везение повернулось лицом к беженцам. В темноте внезапно появилась суша. Лодка не добралась до неё считанные метры, и села дном на мель.
В то время, когда все радовались долгожданной суше, Джанго с трофейными деньгами выскочил из лодки в воду и помчал по ледяной воде со всех ног, пока мужики не очухались и не начали ему бить морду.
У тех радость приутихла. Они сообразили, что уже в безопасности, и начали покидать лодку, чтобы нагнать беглеца. Но Джон к тому моменту уже был на суше и продолжал бежать. Он убегал не только от ограбленных беженцев. Ему хотелось избежать встречи с местными стражами порядка, которые вполне могли появиться на берегу точно так же, как в Турции.
В результате ему удалось оторваться от преследователей и скрыться в ночи.
Неделя ушла у него на скитания по прибрежной местности с ночёвками в дешёвом жильё в местных гетто. Ориентировался он, общаясь с выходцами из Африки.
В результате он добрался до британского представительства, в котором намеревался получить политическое убежище. Там он прошёл через такую же процедуру допроса, как и в Израиле. После чего ему сказали приходить через неделю.
Следующие семь дней он жил в комнате в очередном гетто, наслаждался ничегонеделанием и раздумывал над тем, на что потратить семь тысяч долларов. Большая часть этой суммы была им добыта во время переправы через Ла-Манш.
Из размышлений с ориентацией на цены выходило, что он сможет так же, как сейчас, жить на протяжении пары лет. Потом
