Джанго перерождённый
Том 1
Глава 1
Джон проснулся, и это было весьма неожиданно. Ещё больше его поразило, что ничего не болело. Он прекрасно помнил, как валялся в тени дерева с раной живота от пули, выпущенной из автомата Калашникова.
«Старый дурень, — подумал он, опасаясь открыть глаза. — Наверняка ты попал в мир духов, поэтому ничего не болит!»
Джон точно не мог сказать, сколько ему лет. Знал лишь, что больше тридцати — старик уже, а вон чего удумал: словно молодой пацан, полез в соседнее племя воровать коров. Реакция у него была не та — не заметил спрятавшихся в кустах троих мерзких Нунгу. Один из них его подстрелил.
Ему кое-как удалось сбежать и дойти до стойбища своего племени, но он уже тогда понимал, что не жилец. Больниц и докторов тут с роду не водилось. У них в племени даже своего колдуна не имелось. Вот и положили его в тени одного из немногих деревьев. Жена оплакивала его ещё живого. Жалко было её. Она уже старая, никому такая не нужна, с голоду помрёт, если дети о ней не позаботятся.
И всё же Джон решился открыть глаза, но, оглядевшись вокруг, он их закрыл. Всё было таким реальным, что не верилось. Трава высокая и зелёная, словно летом, а ведь он умер зимой, когда трава пожухлая.
Вновь открыв глаза, Джон застыл с широко распахнутым ртом. Он спал не на территории племени, а под кустом. Его коров рядом не наблюдалось.
Сев на потрёпанном серо-коричневом покрывале, он достал из-под головы автомат Калашникова и внимательно осмотрел его. Это был не его автомат. Точнее, его, но старый. Этот автомат он прекрасно помнил — он его выменял на первую украденную у мерзких Нунгу корову. Тогда он был молодым и только собирался накопить коров для покупки жены. Кто бы знал, что на это уйдёт много лет. Слишком дорого стоят женщины — аж тридцать коров. Конечно, худую слабенькую хилячку можно и за пятнадцать коров сторговать, но Джон хотел себе крепкую жену, чтобы она могла много рожать и работать.
Странное дело, автомат его, но он давно его обменял на пару коз, потому что оружие стало клинить.
Другая странность обнаружилась, когда он дошёл до реки. В мутном расплывающемся отражении на него смотрел не старик, а молодой чернокожий парень с крепкими мышцами. Высокий и худой, ростом под два метра, именно таким себя помнил Джон в молодости, когда ему было около двадцати лет. И тело ощущалось не по-стариковски сильным и выносливым.
«Всё же я попал в мир духов», — с облегчением выдохнул он.
Может показаться удивительным, что Джон испытывал облегчение, но его пугали странности. А очнуться после смерти — это обалденно странно. Но когда он пришёл к мнению, что попал в мир духов, где он снова молодой и здоровый, то страх отступил. Чего бояться мертвецу?
Джон решил утолить жажду. Пить из реки — безумие, даже если считаешь себя мертвецом. Он сел на берегу и начал копать ямку до тех пор, пока в ней не появилась вода. Дав осесть мути, парень стал зачерпывать воду ладонями и пить её. Напившись, он начал умываться этой же водой.
Очередная странность посетила его в виде чувства голода. Разве должны духи чувствовать голод?
Обмотав покрывало вокруг тела на манер тоги и повесив на плечо автомат, Джон отправился на поиски пропитания. Помимо покрывала у него из одежды имелись лишь длинные шорты ниже колен. Когда-то они были синими, но время не пощадило ткань — она выгорела на солнце и обтёрлась. В итоге шорты приобрели грязно-серо-голубой оттенок. Ноги молодого человека были босыми. Он не обращал внимания на укусы насекомых, даже не морщился, но в мыслях не отказался бы от золы, чтобы обмазать ею всё тело и тем самым защититься от мелких кусачих тварей.
Собирая корешки и перекусывая на ходу, он дошёл до летней стоянки своего племени. Чем ближе к лагерю он подходил, тем сильнее росло его изумление. Тут и там на глаза попадались старые знакомые. Не все они умерли, но многие. Тут они были молодыми, как и он сам. Но больше всего его удивили дети. В его памяти они остались уже взрослыми людьми, а тут они снова были детьми.
У Джона начало закрадываться подозрение, что он вовсе не в мире духов, а попал в прошлое.
— Эй, Джон, — махнул ему рукой старый друг, давно погибший от дурной болезни живота. Элаиз широко скалился в насмешливой улыбке. — Не нашёл коров?
— Не нашёл. Привет, Элаиз. Есть пожрать?
— Я так и знал, что ты вернёшься без добычи, — продолжил весело скалиться Элаиз, направившись к своей лежанке.
Лежанка была собрана из веток, положенных на камни. Сверху она накрыта тряпкой. На таких лежанках спят некоторые мужчины, а снизу под ней спят дети и женщины. Они слабее мужчин, поэтому им требуется защита от солнца летом и от дождей зимой. Большой шатёр предназначен для укрытия коров и коз — самой большой ценности племени.
Если мужчина позволяет себе спать в уюте под лежанкой, словно девка или ребёнок, он расписывается в своём бессилии. После такого его никто не будет уважать и считать добытчиком. Без еды не оставят, но кормить будут по остаточному принципу. Но главное — презрительное отношение от окружающих гарантировано.
Большинство мужчин и вовсе спали на земле, зачастую между коров.
Пошарив под лавкой, Элаиз достал глиняную плошку с кукурузной кашей вперемешку с творогом. Джон с удовольствием умял большую порцию привычно кисловатой еды.
— Элаиз, ты не поверишь, что со мной произошло, — обратил он взор на друга после того, как облизал миску.
— На тебя напали сто нунгу с пулемётами, но ты их всех победил? — усмехнулся тот.
— Нет, — покачал он головой из стороны в сторону. — Я был стариком и отправился воровать коров. И нунги меня убили. Но я проснулся живым в прошлом. Вот, с тобой говорю, хотя… ты тоже давно помер, поэтому, возможно, что мы находимся в загробном мире.
Элаиз задрал к небу худое лицо с широкими ноздрями и мясистыми губами. Он громко заржал, оглашая всю округу безудержным смехом и сотрясаясь всем
